Тайна, покрытая глазурью - Екатерина Риз

— Ты остался, — коротко пояснила я. И смотрела на него во все глаза.

Данилов налил себе ещё водки, в чашку заглянул.

— А ты без меня справишься?

Я бутерброд, от которого только пару раз откусила, на тарелку положила. Смотрела в стол.

— Не знаю, — честно призналась я. — Пока ещё не знаю.

— Размышляешь? — подсказал Данилов.

Я толкнула его ногой под столом.

— Хватит издеваться!

— Да я даже не думал.

Алкоголь начал действовать, и меня кинуло в жар. Я пиджак сняла, потянулась за стаканом сока, и вдруг поняла, что Данилов на меня смотрит. Точнее, на мою грудь. Когда одевал меня, не смотрел, ему не до этого было, его камеры беспокоили, а теперь пробрало. Я сделала вид, что не замечаю, глотнула сока и невинно поинтересовалась:

— Ты всё это время жил в том весёлом доме?

— В каком весёлом доме?

— У Родиона Константиновича.

— А-а.

Я глянула на него исподлобья.

— Что «а»?

Этот поганец хитро улыбнулся.

— А что у Родиона?

Я со стуком поставила стакан на стол.

— У него целый дом придворных шлюх. Скажи, что ты не заметил. Они ведь такие незаметные… почти раздетые.

— Лиль, ты ревнуешь?

— Нет. — Я решительно покачала головой. — Я пытаюсь устроить скандал. Получается?

— Какой смысл в скандале, если ты не ревнуешь?

Я нахмурилась, причём всерьёз.

— Андрей, в этот раз я кину в тебя стаканом.

Он улыбнулся, без всякой насмешки или иронии, милая такая улыбка. Потом руку протянул.

— Иди ко мне.

Со всей душевной слабостью я пересела к нему на колени. Не замешкалась, не задумалась, не засомневалась. Устроилась у него на коленях и обняла за шею. Прижалась щекой к его волосам. А Данилов меня по заду погладил. На моих губах появилась беспомощная и глупая улыбка. Андрей поцеловал меня в машине, спросил, скучала ли я по нему, спросил особым тоном, от которого у меня мурашки предвкушения по позвоночнику побежали, но на этом романтика и закончилась. Свою норму Данилов на сегодня выполнил.

Мы сидели на маленькой кухне старого деревянного дома, на стенах выцветшие обои и облезлые шкафы, на столе выщербленная посуда, от Андрея пахло водкой и колбасой, и всё равно он был самым лучшим на свете мужчиной. И то, что я чувствовала, когда обнимала его, было ни с чем несравнимо. Казалось, что я могу так вечность сидеть, лишь бы он рядом был, лишь бы обнимал вот так и принадлежал только мне. Хотя, я совсем не уверена, что он мне принадлежит, и что у него есть вообще такое желание — принадлежать мне, принадлежать одной женщине. Его жизнь, как мне думается, насыщена и интересна, без меня. Он голову повернул, и я поцеловала его в губы.

— Спать пойдём? — спросил Данилов негромко.

Я кивнула. Надеюсь, получилось не слишком обрадовано. А то стыдно немножко за себя, за своё девичье нетерпение. Но прежде чем радоваться, не мешало бы увидеть, в каких условиях мне предлагают ночевать. Кухня-то впечатления не производит. Но все оказалось не так плохо. В небольшой комнате с минимумом мебели вполне добротная дубовая кровать у окна, застеленная чистым постельным бельем, и что самое удивительное, подушки выглядели пышными и привлекательными. Так и хотелось прилечь. Сразу вспомнилось, который час и как я совсем недавно лезла через забор в саду сестры. Насыщенный день.

Данилов щелкнул допотопным выключателем с рычажком, и свет в комнате погас. Ко мне подошел, положил руки мне на плечи, а у меня дыхание сбилось. А Андрей наклонился к моему уху и проговорил:

— Ты сегодня так смотрела на меня, разве я мог удержаться? И не проучить тебя?

Я нервно рассмеялась.

— Ты учить меня собрался?

— Да. — Его ответ был лаконичен и решителен, что лишь распаляло воображение. Данилов целовал мою шею, прижимался к моей спине, а руки уже забрались под мою футболку и гладили живот. У меня сбилось дыхание, и мысли путались. Темнота, чужой дом, непривычная атмосфера деревенской романтики и любимый мужчина рядом. Любимый, которого не следовало бы так запросто подпускать к своему телу, неплохо было бы вспомнить о его неприглядных поступках и ещё более изощрённых замыслах, в которых я пока не могла разобраться. Но я таяла в его руках, не в силах противиться его, да и своему желанию.

— Андрюша…

— Урок номер один, — проговорил он мне на ухо, не позволив мне повернуться к нему лицом, хотя я собиралась его поцеловать, прямо горела от желания его поцеловать. — Никогда мне не ври.

Интересно, как он себе это представляет? Странные всё-таки мужчины существа…

Я глаза закрыла, голову на его плечо откинула и ждала, что ещё он скажет и потребует. Кстати, в данный момент я на всё согласна.

— Лиля, ты слышишь меня?

Я кивнула.

— Хорошо. Урок номер два: никогда не говори мне, что мне что-то показалось. Мне никогда ничего не кажется. Особенно, если это касается всяких мэров, и, вообще, чужих мужиков рядом с тобой.

Тоже странное утверждение. Если уж смотреть на ситуацию с такого угла, то это как раз Данилов в роли «чужого», я его всего несколько недель знаю, а Лёшку десять лет. Но я опять же промолчала, когда Андрей меня целовал: он был главным и важным, а не то и не тот, кто был в моей жизни совсем недавно и занимал определённое место.

— Три, — выдохнул он мне на ухо, и у меня без всякого преувеличения мурашки по коже побежали, огромные, просто затрясло. — Решения всегда принимаю я, просто потому что я мужчина. Я не потерплю твоих тайных замыслов, даже для общего блага. Ясно?

У меня вырвался судорожный вздох, признак моего не то чтобы несогласия, но попытки объясниться.

— Андрюш…

— Ты меня поняла?

К чему он, вообще, всё это говорит? Больше похоже на пункты брачного договора.

У меня не было и минуты на обдумывание ответа, пришлось снова кивнуть. Я понимала, что другого варианта у меня нет. Даже если я против, даже если я не согласна и хочу настоять на своём, он не даст мне этого сделать. Я ладони на его руки, которые неспешно гуляли по моему телу, положила и поняла, что ни в чём возражать не стану. Даже если и хочу, то… не хочу. Странное ощущение.

Я снова сделала попытку повернуться к нему, решив, что на этом требования закончились, но куда там! Меня удержали в этом положении, хотя я уже прекрасно чувствовала, что кое-кто не на шутку возбуждён, но мужское упрямство и гордыня не позволяли просто схватить меня и повалить на постель. Необходимо было проявить себя до конца, и показать мне насколько нелегко мне придётся в будущем с таким упрямцем.

Серьёзно? В будущем?!