Старая Контра - Павел Марушкин

– Э! До тебя только сейчас дошло? – насмешливо спросил Цытва-Олва.

– Как нет? Вот же она, плавает! – ухмыльнулся каюкер. – Чуток погодя сделаем привал и наловим.

Впрочем, пускать в ход электричество ему не пришлось: ближе к вечеру путники вышли на берег обширного и очень мелкого озера, где в немыслимом изобилии обитали маленькие крабики с мягким панцирем. Их можно было ловить прямо руками. Сложнее оказалось разживить огонь: сухого топлива поблизости не было, и даже Инноту пришлось изрядно повозиться, прежде чем в собранном топляке родился крохотный желтоватый язычок пламени.

Как водится, после еды настроение у путешественников поднялось. Некоторое время они изощрялись в остроумии, выдумывая самые страшные казни для предателей; однако фантазия быстро иссякла. «Ну, ещё бы, – мрачно подумал Иннот. – После того, что Великие ежедневно проделывают с ними, любая мука будет выглядеть несерьёзно». Разговор перешёл на личности улетевших.

– Я думаю, Воппа и Птеромбюд тут ни при чём, – авторитетно заявил Гэбваро. – Им просто всё равно. Воду мутил Тымпая со своими дружками, они-то во всём и виноваты.

– Верно, Тымпая и Псанг Сахахак – те ещё моны… Да и Рыма Зуний с Чолы Жыблитом ничем не лучше, – поддержал его кто-то. – Хоть бы они там взорвались!

– Они и так никуда не долетят, – с невесть откуда взявшейся уверенностью буркнул каюкер.

* * *

Великий Некробио давно так не забавлялся – пожалуй, даже со времён последней войны. Конечно, мертвящая бесконечность ТАМ, за гранью, вне жизненного потока, вытравила из его сознания даже тени привычных человеку эмоций; но то, что он сейчас испытывал, позволив части своей сущности влиться в ничтожное тело обречённого колдунишки, вполне можно было соотнести с наслаждением. Останки Великого, если только можно назвать «останками» чудовищный сгусток некроплазмы, покоились в железном саркофаге. Зловещее сердце кургана висело в погребальной камере на восемнадцати цепях, словно паук в центре паутины; и каждое звено тех цепей было толщиной в руку. Здесь царила абсолютная неподвижность; лишь ментальные токи пронзали мрак подземелья, вызывая чуть заметные колебания некротического поля и помехи в эфире. Посланник забрался очень далеко на юг – дальше, чем это кому-либо удавалось ранее. Конечно, ему пришлось воспользоваться воздушным кораблём и теми жизнями, что были под рукой, но теперь… Наделённый на краткое время властью, присущей только духам, он без труда перемещался между миром снов и миром яви. Это была обычная, рядовая интрига Великих, и поначалу Некробио не принимал происходящее всерьёз; однако дело, похоже, оборачивалось неожиданной стороной. Если только его креатуре удастся перебраться через горы… Там, во влажных тропических джунглях, вполне может состояться новое воплощение энергии некроса, которую он олицетворял. Конечно, его соратники попытаются не допустить этого, но что они могут сделать? Эфтаназио, скорее всего, затеет новую интригу в надежде отвлечь его внимание; а Танато… Великий Танато до сих пор пребывает в сумеречном состоянии, не в силах собрать воедино осколки своей некогда могучей личности. На краткое время Некробио задумался: может быть, стоит прекратить преследование кучки обречённых и попытаться преодолеть горы? Но он отверг эту мысль; негоже упускать то, что принадлежит тебе по праву. Кроме того, чужак… Он выделялся среди прочих, как сочный, спелый, напоённый солнцем фрукт в вазе, полной кислых и незрелых плодов. Подобноребёнку, с трудом удерживающемуся от соблазна и сберегающему драгоценный дар напоследок, Великий Некробио ждал финального поединка. Пожалуй, выпив до дна личность этого странного чужеземца, можно будет всерьёз потягаться с теми, кого маги Вавилона поставили охранять неодолимую, как они считают, преграду. А пока…

Стоя на влажной, скользкой палубе, Сэлбасер Гукас запрокинул голову и расхохотался. Бельма незрячих глаз отразили свет молодой луны, пробившийся на миг сквозь клубы тумана, и заиграли тусклым перламутровым блеском.

* * *

«Я становлюсь белым и пушистым», – с восторгом подумал Твадло. Заперев дверь на защёлку и задёрнув шторы, он встал перед высоким, в человеческий рост трюмо и осторожно стащил одежду. Плесень поднялась уже выше пояса. Там, где проходила граница между чистой кожей и тончайшими светящимися волосками, чувствовался постоянный зуд. Временами он просто сводил с ума; но маленький альбинос уже имел печальный опыт – чесаться было ни в коем случае нельзя, потому что тогда зуд становился совершенно нестерпимым. «Ничего, надо подождать ещё совсем чуть-чуть, – утешал себя Твадло. – Когда я стану Светлой Личностью в полном смысле этого слова, телесные немочи уже не будут иметь надо мной никакой власти». Он знал это наверняка: там, где плесень проросла сквозь кожу, тело становилось абсолютно нечувствительным к боли. Твадло ещё раз погляделся в зеркало и хихикнул. Да, осталось не так уж долго ждать… Он закрыл глаза и стал представлять себе, что будет, когда преображение свершится. Мысленному взору его предстали смутные, манящие картины: анфилады роскошных покоев, свисающие с потолка длинные полосы драгоценных, шитых золотом тканей – знамёна? портьеры? – и, наконец, беломраморный амфитеатр, заполненный ликующими толпами народа, радостные лица, восторженные крики – настоящий шквал обожания при виде него, вскинувшего в приветствии руки… Эти образы с недавних пор стали посещать его всё чаще и чаще, особенно во сне. Твадло покосился в угол. Там, возле роскошной двуспальной кровати, стояла изящная лакированная тумбочка – дар одного из новообращённых. Священная Книга покоилась на ней. Альбинос подошёл и с благоговением погладил шершавый кожаный переплёт. Вот он, путь к вершинам, о которых всего месяц назад маленький пария не смел даже мечтать! Его путь. В дверь тихонько постучали.

– Ну, чего там?! – недовольно отозвался Твадло.

– Простите, шеф, но вода уже нагрелась, – приглушённо сказал один из охранников.

– Э-э… – Альбинос нахмурился, пытаясь понять, о какой воде идёт речь.

Последнее время его стали одолевать приступы забывчивости, особенно после очередного сеанса чтения Книги: мысли разбегались и путались, и сосредоточить на чём-то внимание стоило немалых усилий.

– Ваша ванна ждёт…

– Да, да, иду! – Твадло раздражённо распахнул дверцы шкафа и накинул на плечи купальный халат.

По-видимому, его состояние не было для охраны тайной: он уже несколько раз замечал подобную предупредительность. Что ж, остаётся лишь надеяться, что у них хватит ума не болтать лишнего… Однако сегодня он и впрямь превзошёл самого себя! Двадцать новообращённых, и на чтениях Книга явила им ещё одну страницу! Да, ради этого можно стерпеть многое. Кстати, горячая вода унимает зуд – правда, ненадолго, но всё же…

Ванна в квартире была роскошной – огромное, опирающееся на гнутые львиные лапы старорежимное медное чудище с мини-печуркой для подогрева воды до должной температуры и широким бортиком для всяческих шампуней, ароматических масел и притираний. Правда, все эти флаконы Светлая Личность давно уже выдворил, заменив их куда более нужными ёмкостями. Охранники подобострастно замерли в дверях, ожидая приказаний. Твадло равнодушно повернулся к ним спиной. Халат упал с его плеч.