Ворожея. Выход в высший свет - Елена Помазуева

– Но на ее мужа мы с вами вышли другим путем, – не согласилась с ним.

– Однако принцесса об этом не знала, – возразил он мне.

– Что вы хотите этим сказать? – уставилась на него ничего не понимающим взглядом.

– Нельзя сбрасывать со счетов приказ принцессы об уборке места убийства.

Кивнула, соглашаясь внести этот пункт отдельно. Пусть будет как галочка сбоку для напоминания, вдруг где-нибудь в цепочке рассуждений понадобится?

– У меня вопрос! – от неожиданной догадки даже подскочила на месте. – А почему никто из призраков не видел убийцу камердинера?

– Потому что Роберт всех вызвал на допрос в твою комнату, – напомнил наставник.

Действительно. Как я забыла об этом? Принц тогда послал за камердинером, и кто-то из духов прилетел с сообщением о его смерти.

– Несчастный случай с мэтром Шеро у вас не вызывает дополнительных вопросов? – осторожно задала вопрос, ожидая ответной реакции Броссара.

– Только один. Очень интересно, как обманутый муж узнал об измене жены? – немного подумав, озадачил новым пунктом наставник.

– Действительно, – поддакнула я. – Метресса Шеро говорила о мерах предосторожности, предпринимаемых ею и его величеством. Даже призраки дворца лишались доступа в покои во время их свиданий.

– Боюсь, на этот вопрос может ответить только покойный мэтр Шеро, – мрачно отозвался Броссар.

Я смущенно опустила глаза. Все время забываю, насколько неприятна тема любовных похождений короля для мэтра Броссара. Рассуждаю отвлеченно, не принимая во внимание личного отношения ко всему наставника. А ведь он сын короля, хотя и незаконнорожденный.

– Следующим произошло убийство метрессы Аркур, – поспешила уйти от неприятной темы, – принявшей отраву, предназначавшуюся принцессе. Глядя на равнодушие Орианны к умершей, мне поначалу показалось, что она специально заставила ее выпить яд.

– В этом все интуалийцы, – просветил меня наставник, – их волнует только собственный интерес, а страдания других их не трогают.

– Я все же придерживаюсь другого мнения. В каждой нации есть достойные представители, и есть отъявленные негодяи, – возразила ему.

– Вполне распространенное мнение, – внимательно выслушав, произнес Броссар. – Но вернемся к убийствам. Именно после отравления метрессы Аркур мы напали на след таинственной ворожеи.

– И я даже рассмотрела ее инициалы, – азартно подхватила я. – С нетерпением ожидаю новостей от мэтра Вальяна.

– Я бы так не обольщался, – попытался охладить мой пыл наставник.

– Интересно, королевские судьи допросили дворцовых призраков после покушения на коннетабля? – Задумчиво посмотрела в шар.

Как же мне хотелось вновь начать ворожить. Но без помощи наставника вряд ли получится.

– Даже не сомневаюсь. Бертлен как личность мне несимпатичен, но в его профессионализме нисколько не сомневаюсь. И придется признать, что заряд с отсроченным действием заложил колдун, – ответил Броссар.

– Ворожея сделала следующий шаг, убив Роберта, – продолжила пересказ событий.

– Мы все время рассуждаем о двух подозреваемых: ворожее и колдуне, – произнес Броссар.

– Потому что использовались два вида магии, кроме отравления метрессы Аркур, – пояснила очевидную истину. – А знаете, – развеселилась я, – если бы не была уверена в вашей невиновности, то вы были бы первым подозреваемым.

– Это почему? – удивленно приподнял брови Броссар.

– Вы ворожей, колдун и целитель в одном лице, – победно сообщила ему.

– Я не один такой! – шутливо запротестовал он. – Роберт от отца получил такое же наследство!

– Что?! – от неожиданности подскочила на ноги. – Вы хотите сказать, что это от короля Эдуарда в вас три вида магии?!

– Не кричи так, – его веселость как рукой сняло. – Сам не рад такому «подарку».

– В любом случае Роберт, как и вы, вне подозрений, – остыла немного я, а затем, набравшись храбрости, задала мучивший все это время вопрос: – Как получилось, что ваш отец король Эдуард?

– К сожалению, в нашем королевстве непорядочное отношение к женщине не является преступлением, тем более если так поступает король, – прозвучал мрачный ответ.

– Простите, – смутилась под затяжелевшим взглядом Броссара. – Наверное, я не вправе просить вас рассказывать об этом.

– Ты уже это сделала, – сказал он и снова отвернулся к окну, сделав глубокий вдох.

– Но вы можете ничего не говорить, – поспешила отвести от себя недовольство наставника.

Мне чрезвычайно не нравилось выражение его лица, едва заходила речь о короле. Взгляд становился тяжелым, он словно придавливал меня к земле, выбивая воздух из груди, не позволяя дышать. Не знаю, чем провинился Эдуард перед Броссаром, но его ненависть пугала до дрожи.

– Могу и не хочу этого делать, – мрачно ответил Броссар на вырвавшееся замечание.

Броссар поднялся на ноги и подошел к окну. Там замер и погрузился в свои мысли. Теперь, не встречаясь с его взглядом, немного осмелела и, не дождавшись ответа, направилась к нему.

– Мэтр Броссар, поверьте, я на вашей стороне, что бы там не произошло в прошлом, – произнесла, положив ладонь на его плечо. – Конечно, вы можете ничего не рассказывать, но для вас же будет лучше, если сможете выговориться. Я вижу, как прошлое давит. Если посчитаете меня достойной, чтобы поделиться болью, поселившейся в сердце, то в свою очередь обещаю – любое признание останется между нами.

– Упрямая ты, Клер, – бросив на меня короткий взгляд, он снова отвернулся. – Не отстанешь, пока все не узнаешь?

В этом он прав. Если наставник не расскажет сам, буду искать того, кто поведает его историю. Да хотя бы принц Роберт! Он считает Броссара братом, а значит, должен обо всем знать. И пока не докопаюсь до всего, не успокоюсь.

– Наверное, будет лучше, если я тебе все расскажу. Сплетни придворных, многократно преувеличенные и поданные с выгодной им точки зрения, только исказят и без того неприглядную правду обо мне и моем отце, – после продолжительной паузы наконец-то произнес Броссар.

Горечь, прозвучавшая в его голосе, откликнулась в душе сожалением о моей настойчивости. Как-то хотелось утешить Броссара, успокоить его. Я погладила его руку. Медленно, как всегда делала мама, успокаивая и молчаливо поддерживая.

– Тридцать два года назад король Максимилиан решил женить единственного сына – принца Эдуарда, – медленно начал рассказывать наставник. – Здоровье почтенного мужа было уже не то, а наследник королевства каждый день преподносил отцу новые заботы. Эдуард волочился за любой встреченной им симпатичной женщиной. Его мало интересовали их титулы, социальное и семейное положение. Родители и мужья соблазненных им метресс выстраивались в очередь на прием к королю, требуя наказания для обидчика. Максимилиан успокаивал недовольных, устраивал разгоны сыну, но это помогало лишь на время. Идея с женитьбой, кроме продолжения рода, носила еще и воспитательный характер. Король очень надеялся, что Эдуард остепенится.