Тайны Елисейского дворца - Жюльетта Бенцони

Он и в самом деле приехал утром и приехал не один, а с Корвизаром, врачом императора. Корвизара прислал Наполеон, но не затем, чтобы лечить Лауру, которая чувствовала себя вполне сносно, а затем, чтобы понять, что на самом деле произошло.

Первым движением Наполеона было вызвать к себе Жюно и высказать ему все, что он о нем думает. Но по зрелом размышлении император попросил Мадам Мать поехать к молодой фрейлине и посидеть у ее постели. Визит Летиции был лучшим средством поддержать репутацию герцогини. История о случившемся уже обежала весь Париж, и все радостно толковали о ней.

Скандал разразился именно тогда, когда Наполеон нащупывал возможности породниться с австрийским императором, в скандале был замешан Меттерних, что могло отрицательно повлиять на его брачные планы. Мадам Матери было поручено утешить несчастную жертву и отговорить во что бы то ни стало от развода.

Наполеон собирался просить и Полину, как только она вернется из Рима, поехать к подруге и поддержать ее. Он не сомневался, что сестра охотно выполнит его поручение.

Оставалось уладить еще одно дело. В то время как госпожа Летиция отправилась в особняк на улице Шан-Зэлизэ, Наполеон попросил княгиню фон Меттерних нанести ему визит. Она не заставила себя ждать.

Никто не знает, о чем они беседовали в тиши кабинета, но, к великому удивлению Дюрока, пришедшего проводить княгиню к карете, император на прощание расцеловал свою гостью в обе щеки, сказав ей:

– Вы мужественная и великодушная женщина! Если бы не вы, мне пришлось бы разбирать кучу дров, которые наломал грубиян Жюно. Вы как никто заслуживаете ордена Почетного легиона!

И в парижском обществе Элеонора мгновенно превратилась из парии в особо привилегированную персону.

Неизвестно, что думал по этому поводу Меттерних, но известно, что радовало все, что служило его хитроумной политике.

Госпоже Летиции было поручено во что бы то ни стало примирить супругов. Императорский двор мог позволить себе только один-единственный развод – развод императора. Речь не могла идти даже о раздельном проживании супругов. Cкандал в доме герцога д’Абрантеса должен был быть уничтожен в зародыше.

Госпожа Летиция, приехав в особняк д’Абрантесов, хотела как можно скорее покончить с порученной ей нелегкой обязанностью. Она считала, что неслыханное насилие, которое учинил Жюно, требовало вмешательства ее сына-императора, и он был вправе воздействовать на него с присущей ему властностью. Но она любила свою молоденькую фрейлину и не сомневалась, что, обласкав ее и сказав несколько добрых слов, сумеет примирить эту слишком уж бурную пару. По слухам, муж набросился на жену с кулаками, и госпожа Летиция ожидала увидеть страдалицу, лежащую в изящной позе на оттоманке с печальным выражением лица и синяками, намазанными мазями.

Но первым, кого она увидела, был Корвизар, и лицо у него было весьма озабоченным.

– Вы здесь, барон? – удивилась она. – Я не знала, что вас вызвали.

– Не вызвали, ваше высочество, а отправил сам император. Он не сказал вам?

– Он сказал, что Жюно устроил жене непозволительно бурную сцену, из-за которой она хочет развестись с ним. Но скандал с Меттернихом в главной роли сейчас крайне неуместен. Ваше появление меня удивило. Он, по крайней мере, ее не ранил?

– У нее множество ранений. Я полагаю, от острых ножниц. Жюно крупно повезло, что его жена не умерла.

– Боже мой! Какой ужас! Император…

– Все знает. Я ничего от него не скрыл. В настоящее время госпожа д’Абрантес не только страдает от боли, но еще в жару, и у нее слабый пульс, что особенно меня тревожит. Она нуждается в полном покое, и я запрещаю волновать ее чем бы то ни было.

– Иными словами, она нуждается в поддержке, а не советах. Но я и представить себе не могла, что все так серьезно.

– Боюсь, что очень. В настоящую минуту она ненавидит мужа и не хочет видеть его никогда. Ни сейчас, ни потом.

– Вы позволите мне навестить ее?

– Конечно, ваше высочество. Если кто-то может помочь ей, то, мне кажется, только ваше…

– Оставим высочества в покое! Мы имеем дело со страдающей женщиной, и я давно знаю, что с ней происходит. Ах она бедняжка! Да! Чуть не забыла!.. Вы, наверное, знаете: королева Неаполя имеет отношение к этой истории?

– Нет… Насколько мне известно, – ответил Корвизар, поколебавшись одну короткую секунду.

Госпожа Летиция с присущей ей тонкостью заметила его замешательство, поняла, что он лжет, и попыталась добиться правды.

– Кому и знать, как не вам? Только врачу доступны откровения бреда.

– Герцогиня не бредит, у нее просто повышена температура.

– Все останется между нами. Я желаю знать правду!

Пожилая дама потребовала правды с такой величавой властностью, что Корвизар склонил перед ней голову. В прямом и в переносном смысле.

– Королева Каролина сообщила герцогу о существовании шкатулки с письмами и даже передала ему два-три письма из нее.

– Письма, подписанные Меттернихом, я не ошиблась?

– Ваше высочество не ошиблись.

– Спасибо. Большего я знать не желаю. Могу я видеть больную?

Вместо ответа Корвизар отворил дверь в спальню и поклонился, пропуская Мадам Мать.

– Я буду здесь, – тихо сказал он. – Если будет нужна моя помощь, я к вашим услугам.

– Лучшей помощью будет, если она хоть немного поест. Болезнь берет верх над телом, в котором нет сил для защиты.

Из дверей вышла Аделина с подносом, унося ванильный крем, воздушные бисквиты и чашку кофе. Камеристка плакала навзрыд.

– Что случилось? – встревожилась Мадам Мать. – Она так ничего и не съела?

Камеристка попыталась справиться с собой и с всхлипами рассказала, что ее госпожа боится, как бы ее не отравили.

– Сейчас разберемся. Давайте-ка мне поднос, – распорядилась Летиция. – Вы пойдете со мной, Корвизар.

Шторы в просторной спальне были задернуты, и она выглядела бы очень мрачно, если бы в камине не горел огонь, освещая ее причудливыми бликами. В кресле сидел Жюно, обняв голову руками, и плакал. Лаура, вся в повязках, лежала неподвижно в кровати. Мадам Мать немедля принялась за дело.

– Вместо того чтобы оплакивать собственную глупость, открыли бы шторы, Жюно! Там сегодня, по счастью, солнышко!

Потом она наклонилась над молодой женщиной, попробовала лоб, взяла ее за руку и села на кровать.

– Ну что, Лауретта миа, недостаточно лежать как мертвая, чтобы умереть!

Узнав голос, Лаура приоткрыла красные от слез глаза.

– Мадам Мать! По какой причине?

– Хочу тебе помочь. И еще потому, что император приказал.

Жюно, услышав слово «император», тут же встрепенулся, как боевой конь при звуке трубы.