Когда завтра настанет вновь - Евгения Сафонова

Я только кивнула.

Тогда, больше года назад, мне стало дико обидно. Мы даже поругались, что случалось редко. Просто у мамы-то татуировка была, и тоже набитая в юности, – а мне, значит, нельзя.

Сейчас эти слёзы казались таким ребячеством.

– Думаю, после всей этой истории она поменяет мнение. – Питер ловким движением снял остатки пены под носом. – В любом случае тебе скоро восемнадцать, я так понимаю.

– Осенью.

– Тогда тебе уже не нужно будет её разрешение.

Официально – нет, подумала я, но промолчала.

– In me omnis spes mihi est, – сощурившись, прочла я, благо надпись была чёткой, выполненной лаконичными печатными буквами без всяких завитушек. – Что это значит?

– «Вся моя надежда – на меня самого».

Я смотрела, как он споласкивает грязную сталь под краном.

– И кто там собирался отучать меня от пагубных привычек?

Питер не ответил. Лишь отложил бритву и склонился над раковиной, умываясь.

– Не считаешь, что, прежде чем учить чему-то других, мы должны сами усвоить тот же урок? Никогда не жаловала тех, кто хочет ловить детишек во ржи и спасать кого-то, когда они и себя-то спасти не могут.

– И тем не менее детишки, не упавшие потому, что их подхватили, остаются живы. Вне зависимости от того, кто это сделал. – Насухо вытерев полотенцем вначале лицо, а затем – бритву, Питер нашёл в отражении мои глаза. – Тебе есть на кого положиться, Лайз. Мне – нет. Когда я набивал это, точно не было.

Я потупилась, не выдержав взгляда, который ещё вчера встречала так легко, и всего, что читалось в нём. Отступила к кровати, позволяя Питеру выйти.

Фоморовы сложности, которых я так хотела избежать…

– И что, ты везде таскаешь бритву с собой? – Хотелось спросить совсем не это, но первой заводить разговор о вчерашнем я не решилась. – Ты же из Мулена с одной борсеткой уехал. Не заходя домой.

– Во времена Великой депрессии на деда напали в тёмном переулке, – на ходу собирая волосы в низкий хвост, охотно откликнулся Питер. – Поскольку из-за кризиса грабежи и убийства участились, дед на всякий случай носил бритву в кармане. В итоге пригодилась.

– Он… убил кого-то?

– Ага. А перед этим ему в плечо всадили пулю. – Питер потянулся за футболкой. Сперва я подумала, что он забыл её вывернуть, и только потом поняла: футболка новая, просто тоже чёрная, с длинным рукавом, но без рисунка. Видимо, успел купить в Динэ, пока я отлёживалась без сознания, как и лежавшую по соседству толстовку. – У нападавшего был пистолет. Деду повезло, что он сумел полоснуть вора левой рукой. С тех пор брать бритву с собой – в некотором роде семейная традиция. И талисман, и оружие в одном флаконе… в конце концов, ещё и бреет получше электронных.

– Можно посмотреть?

Одевшись, Питер достал бритву из заднего кармана джинсов. Раскрыв, протянул мне; я осторожно повертела её в пальцах, разглядывая белую костяную рукоять и лезвие, блестевшее серебром, покрытое тонкой вязью волнистых узоров. Так и тянуло провести пальцем по стальной грани, проверить остроту заточки – даже зная, что порежешься.

Хорошо, что во время вчерашнего приступа самобичевания я не знала о её существовании.

Впрочем, попытайся я себе навредить, Питер не позволил бы.

Аккуратно сложив бритву, я протянула её владельцу – и, прежде чем вернуть ту в карман, он произнёс:

– Лайз, если что, клыки за ночь я не отрастил.

Вопреки сказанному я застыла, чувствуя себя напуганным кроликом.

…трусиха, трусиха, труси…

– Всё, что я сказал, было сказано, потому что ты должна это знать. Но от тебя я не жду ни ответов, ни решений. Не сейчас. – Он легко поддел пальцем мой подбородок, заставив вскинуть голову и увидеть ту улыбку, которая с первой минуты нашего знакомства на время гнала прочь тяжёлые мысли. – Я и так вчера услышал больше того, на что надеялся. Пока оставим всё как есть, если это поможет тебе не смотреть на меня так, будто я сейчас тебя укушу. Договорились?

Эта прямота успокаивала лучше, чем если бы он сказал, что всё вчерашнее было шуткой.

Хотя, если подумать, такое заявление меня как раз совсем не успокоило бы.

– И ты не обидишься?..

– За то, что ты не торопишься признаться в вечной любви парню, которого знаешь несколько дней, в ситуации, когда за тобой охотятся серийный убийца и неведомая магической науке тварь? – Его усмешка была почти снисходительной. – Я понимаю, что в фильмах ужасов поджимающий хронометраж частенько вынуждает героев выяснять отношения побыстрее, но от этого рукой подать до сцены уединения в душе или на укромной полянке в лесу. А ты достаточно благоразумная девочка, чтобы помнить, что ничем хорошим это не заканчивается.

Засмеялись мы одновременно. И, смеясь, впервые за последние минуты я чувствовала, что дышу полной грудью.

Не зря я пришла. Ледок напряжения легко разбить несколькими фразами… если ударить по нему прежде, чем он успеет затвердеть.

– Тогда договорились. – Я вспомнила о том, что следовало спросить у него давным-давно. – А лишней резинки для волос у тебя не найдётся?..

* * *

– Ты долго, – отрезал брат, ожидавший за столом с чашкой чая, когда я вернулась в номер.

– Не лютуй, Эш, – мирно заметила Рок, выплывая из ванной. – Доброе утро, Лайза. Рада видеть тебя на ногах.

– А я тебя на… лету. Как ночное дежурство?

– Никого и ничего. Правда, Питер вчера ночью покидал ваш номер подозрительно довольным, но это не те подозрительности, которые я высматривала.

Эш поперхнулся чаем – я поспешила постучать его по худенькой спине. Досадливо посмотрела на баньши, в глазах которой мне улыбались фоморы.

– И чем же, дорогая сестрёнка, – хрипло поинтересовался Эш, прокашлявшись, – ты так его осчастливила, пока я спал на соседней кровати?

– Невинной беседой, – буркнула я, забирая надоевшие волосы в хвост простенькой резинкой из чёрной махрушки.

– Действительно невинной?

– Эш, хватит.

Брат смолк, но сверлить меня убийственным взглядом не перестал.

К сожалению, если уж я с Питером не могла говорить о Питере, то с ним тем более не собиралась.

– Знаете, – сказал Питер, лёгкий на помине, заходя в наш номер и на ходу дожёвывая сэндвич, – как всё это закончится, первым делом поведу вас в какой-нибудь нормальный ресторан, где можно поесть какой-нибудь нормальной еды. Если что, я угощаю.

– Идёт, – согласилась Рок, открывая на графоне гугл-карты. – Выдвигаемся. Я нашла кружную дорогу до нужного дома – думаю, там нам никто не встретится. Дойдём пешком, чтобы не встревожить мистера Труэ шумом подъезжающего мобиля.