Месть прошлого - Екатерина Гичко

– Так что? – Майяри обвела мужчин нетерпеливым взглядом.

– Мне нужно подумать, – неуступчиво ответил харен.

Девушке пришлось смириться.

– Так, а шкатулку эту, которая подарок, нам дадут? – поинтересовался Шидай.

– Нам всё предоставят. Завтра мы все отправляемся во дворец с утра.

– Как с утра? А мне в школу надо, – растерялась Майяри.

– Госпожа Майяри, мы едем во дворец.

– Что тебе делать в школе? – поддержал сына Шидай. – Давай уж со следующего года продолжишь обучение. Экзамены всё равно не сданы.

– Я сдала всё сегодня.

– Ого! – поразился оборотень. – Какая молодец! Надо отметить. Так, сидите, я сейчас принесу тебе яичко, – он указал на Майяри и перевёл взгляд на харена, – а тебе травяной отвар.

Майяри посмотрела на бокал с вином в руке лекаря, а потом на харена. Тот заметил её взгляд и пояснил:

– Мне лучше не пить.

Шидай всё же принёс Майяри не только яичко, но и травяной отвар, на четверть разбавленный сладковатой настойкой. Ну якобы нервишки подлечить. Опьянеть девушка не опьянела, но быстро сомлела – денёк тот ещё выдался – и отправилась спать. Мужчины ещё некоторое время посидели в тишине, каждый погружённый в свои мысли, а затем Шидай всё же обеспокоенно взглянул на сына.

– Что с Майяри делать? Похоже, наш план пошёл прахом. Передача артефактов хайнесу не освободила девчонку от их внимания. Наоборот, они, видимо, решили, что теперь сохранять ей жизнь причин нет. Но так лезть на рожон…

– Она что-то видела, – Ранхаш сжал губы. – Видела что-то важное, раз они так рискуют, чтобы убить её.

– Думаешь, что-то скрыла?

Сын отрицательно мотнул головой.

– Нет, по санаришскому ограблению она больше ничего не скрывает. Скорее не осознает важность чего-то из увиденного. Или мы не можем вычленить самое важное из рассказанного.

– Из всех известных нам участников санаришского дела выжил только Деший. И Майяри видела его лицо.

– Она рассказывала, что господин Ахрелий корил себя, что не узнал кого-то сразу. Кого-то хитрого и умеющего втираться в доверие. Больше похоже, что он говорил о ком-то, кто обманывал его продолжительное время. И мне кажется, что это Деший, которого он сам взял уборщиком в сокровищницу, – Ранхаш задумчиво опустил ресницы. – Я много думал о нём. Он шесть лет притворялся идиотом, и никто из хранителей, и сам господин Ахрелий в том числе, не заподозрил его в неискренности. У него явно превосходный лицедейский талант.

– Или он сумасшедший, – заметил Шидай. – Среди больных душой встречаются люди поразительно гениальные и расчётливые. Я бы даже не назвал их психами, а скорее людьми, заражёнными больными мыслями. Надо расспросить Майяри ещё раз об этом Дешии. Хотелось бы больше понимать, что он из себя представляет и с чем мы можем столкнуться.

– А может, они боятся, что господин Ахрелий что-то рассказал Майяри?

В кабинете повисла тишина. Шидай неспешно отпил вино, подержал его во рту и сглотнул.

– Он мог действительно что-то знать и понимать, – согласился лекарь.

– Он точно что-то знал и понимал, – в голосе Ранхаша появился привычный холод – свидетель его прежней рассудительности, не замутнённой всякими сумасшедшими чувствами. – Он понимал, какой груз взваливает на плечи Майяри, и извинялся за это. Он совершенно точно что-то знал, но не рассказал. Не успел или не захотел?

– Может быть, не до конца был уверен в Майяри и побоялся, что она поддастся соблазну? В любом случае, преступники идут на большой риск, чтобы избавиться от неё. Не думаешь, что было бы безопаснее отправить её прочь из Жаанидыя? В какое-нибудь из родовых имений под присмотр родственников. Тайно, конечно.

– Она не согласится, – Ранхаш был совершенно уверен в этом. – И её сложно удержать. Усилим охрану. Я поговорю с директором школы, чтобы он разрешил Редию и Ашию ходить с ней на занятия.

– Это ей тоже не понравится.

– Я поговорю с ней, она поймёт, что это временная мера. Она сильна, но неопытна и может попасть в ловушку.

– Зачем ей эта школа? – поморщился Шидай.

– Ты забыл, какое предложение она выдвинула? – Ранхаш прохладно посмотрел на него. – Мы не приняли его, но, зная её упрямство, она может попытаться добиться своего. И если мы запретим ей ходить в школу, она разозлится. И мне не хочется её запирать, – признался харен.

Она и так всю жизнь просидела взаперти. Почти всю свою жизнь. Наверное, если бы он не помнил об этом, то согласился бы с предложением Шидая. В голове теснились сотни вариантов, как можно убить одну женщину, несмотря на внушительную охрану, и Ранхаш не был уверен, что приставленные оборотни справятся с защитой. Ему было бы спокойнее, если бы Майяри всегда была рядом, но лишить её даже малой толики свободы…

– Ты стал преступно мягкосердечен, – Шидай улыбнулся. – Ну и где прежний Немилосердный Ранхаш, наводящий ужас на разбойников всех мастей?

– Я влюблён только в госпожу Майяри, – прохладно ответил Ранхаш, – на остальных моё милосердие не распространяется.

– Влюблён… – повторил лекарь. – Я получил письмо от Шереха. Он жаждет познакомиться с твоей возлюбленной.

– Нет, – решительно отказал Ранхаш. – Он её испугает.

– Ты такой непочтительный, – поморщился отец. – Разве я тебя таким воспитывал? Дедушка, несмотря на возраст, начал рыться в прошлом Майяри, достал все возможные сведения на проживающих в Сумеречных горах хаги, отправил туда соглядатаев, написал своим старым друзьям и должникам, проживающим там… И, между прочим, кое-что нарыл, – Ранхаш вскинул голову, и Шидай хитро прищурился. – И даже без утайки и без каких-то условий поделился найденным, а ты его познакомить с девочкой не хочешь.

Разжалобить харена было сложно.

– Говори, – холодно потребовал он.

Упорствовать отец не стал и ставить условия тоже.

– Собирать сведения по сумеречникам он начал почти сразу, как узнал про Майяри, и я ему ещё отправил посланника с заставы, где мы с Вахешем пересеклись, с последними деталями о семье Майяри, которыми она соизволила поделиться. В Сумеречных горах вроде бы двадцать три общины хаги, все они закрытые и местонахождение их неизвестно. Можно только ориентировочно обозначить пределы территории, на которой может быть та или иная община. У глав общин – старейшин – бытует традиция скрывать несовершеннолетних детей. Это из-за сильного соперничества между общинами. Боятся, что не вошедших в силу детей убьют. Но из всех семейств нам подходят только четыре. Только у этих четырёх семей неизвестно, есть ли вообще у старейшин наследники. Их или нет, или они ещё несовершеннолетние. Сложно сказать, к какой из них может принадлежать Майяри. Да и в дружбе с хаггаресами никто из них не заподозрен. Шерех предлагает пока не ворошить их. Летом старейшины должны прибыть на переговоры с хайнесом, вот тогда можно будет попытаться их прощупать. Очень осторожно прощупать. Сам понимаешь, проблемы с хаги никому не нужны.