Порочный наследник - Элизабет Мичелс

Через секунду ее ноги коснулись пола, но он все еще держал ее. Развернув ее лицом к себе и подтянув ближе, он резко сказал, будто был ужасно расстроен:

– Изабель!

С неподдельной тревогой в глазах он поспешно задвигал руками вверх и вниз по ее бокам и спине, ощупывая ее тело на предмет повреждений.

– Из этой комнаты нельзя убежать через окно. Ты пыталась свести счеты с жизнью? Мы же на верхнем этаже.

– Конечно же нет! – Хотя она была уверена, что ощущение полета стоило бы запомнить, она совсем не собиралась покончить с собой.

Изабель попыталась сделать шаг в сторону, но он не отпускал ее.

– Когда я увидел, как ты высунулась из окна… – Он погладил ее по спине, притянул ближе к себе и прижал к груди. Его сердце глухо стучало.

Она собиралась уйти отсюда немедленно, когда поняла, что между ними нет любви, но ей не хотелось причинять ему беспокойство. Она должна отойти. И держаться от него подальше. Но она так долго висела в проеме окна, что замерзла, а мышцы болели от балансирования на подоконнике. Его прикосновения согревали и успокаивали. Как бы ужасно неправильно все это ни было, обхватившие ее сильные руки Фэллона дарили ощущение тепла и комфорта.

И, вместо того чтобы уйти, она прильнула к нему, чувствуя, как кровь приливает к ее конечностям под его нежными прикосновениями. Правда прошлой ночи от этого не стала иной, он уже не был для нее тем же самым. Но по какой-то причине ее все еще тянуло к нему. Ей всего-то и надо было, что поймать эту птицу, отправить вместе с ней грамотно сформулированное сообщение и уйти из этого приводящего ее в замешательство места навсегда.

– В следующий раз я использую тост, оставшийся после завтрака. Так у меня получится провернуть трюк.

– В следующий раз? – Фэллон отстранился, чтобы посмотреть на нее, но не разжал рук. – Какой трюк? Выпасть из окна в сад?

– Подманить голубя на ветке, – протянула она, совершенно сбитая с толку.

Внимательно посмотрев на нее, Фэллон предложил:

– Если ты хочешь домашнее животное, я могу принести тебе собаку.

Она попыталась освободиться, но он не отпускал ее.

– Не говори глупостей!

– Даже и не думал. Изабель, если все это из-за того, что произошло вчера вечером…

– Нам не нужно обсуждать это, – перебила она.

Последнее, чего она хочет, – это снова поссориться с ним сегодня. Вчера она почувствовала значительное облегчение, когда увидела, что он покинул комнату, а теперь – вот он, здесь.

– Нет, нам нужно обсудить именно это. Вчера вечером я вернулся уставшим и узнал, что ты изменила кое-что в моем доме, пока я отсутствовал. Я не такой человек, которому по вкусу неожиданные сюрпризы. Я планирую и внедряю изменения на своих условиях. Я всегда так делал.

О нет! Нет, нет и нет – она не будет участвовать в этой ссоре. Почему здесь нет возможности убежать в сад, когда это так нужно?

– Я сказала миссис Фезерфитч отменить все изменения. – Ее сердце бешено колотилось, Изабель искала возможность уйти от этого разговора, но ничего не могла придумать.

– Я знаю, – сказал он и выпрямился, хотя ее всю била мелкая дрожь. – Я поговорил с ней и другими слугами и одобрил все твои нововведения. Одобрил все нововведения, – повторил он.

Изабель лихорадочно соображала, пытаясь понять смысл его слов.

– Что? – Она замерла и посмотрела на него. – Тебе не обязательно было это делать.

– Мне нужно было это сделать. Изменения назревали уже давно. Я должен был увидеть их необходимость раньше.

– Я не понимаю. Ты злишься из-за всего этого… не так ли? Между нами случилась стычка.

– И что, у кого-нибудь из нас синяк под глазом?

– Нет.

– Тогда это не такая уж и стычка, логично?

– Видимо, да. – Даже ее подруга Розелин уже ударила бы собеседника, услышав все это. А Фэллон был сейчас так суров. Подобные вещи всегда начинаются вот так. Она видела, как это снова и снова происходило у ее родителей. Отец суровел, сердился, потом кричал, и все заканчивалось тем, что обе стороны расходились по разным комнатам в полном молчании. Эти ссоры никогда не заканчивались так, что один полностью соглашался с другим.

Некоторое время она смотрела на Фэллона и видела в его глазах лишь обеспокоенность. Наверное, она была не права, когда потребовала отвести ей другую комнату.

– Ты никогда по-настоящему ни на кого не кричал, – проговорила она еле слышно.

– Судя по моему опыту, повышение голоса не приносит нужных результатов, а я участвовал во многих дискуссиях. Пожалуйста, Изабель, не выпрыгивай из окна моей комнаты, лишь бы оказаться подальше от меня.

Даже если он просто желал искупить свою вину, его нельзя за это винить.

– Фэллон, мне не следовало раздавать твоим слугам указания и вносить изменения. У тебя здесь все так… – Она вздохнула. – Так, как было при леди Эррон. Мне не следовало…

– Изабель, – прервал он и протянул руку, чтобы убрать волосы с ее лица, – ты зашила мое одеяло, чтобы я не замерз ночью…

– Да.

А еще она использовала для этого набор для рукоделия леди Эррон. Это было неправильно, совсем неправильно.

– Я не заботился о своей одежде, а ты позаботилась о том, чтобы ее погладили и разложили в порядке. Ты распланировала меню для кухарки. Ты заказала униформу и организовала расписание работ по дому для моих слуг.

– И все это неправильно. Я не должна была переходить черту. Меня занесло. Со мной такое бывает. – Она смотрела на его платок, не в силах встретиться с ним взглядом.

Ее семья часто говорила ей, что она слишком легко увлекается. А она увидела способ помочь Фэллону, пока сидела без дела. Это заняло бы ее ум на весь день, чтобы она могла спать без призраков или воров. Она решительно ухватилась за эту идею – он не будет возражать, сказала она себе. Она думала, что это что-то значит для него.

В конце концов, он поцеловал ее. Любовь – слишком запутанная игра. Она снова опустила глаза.

– Изабель, никому раньше не было дела до того, холодно ли мне ночью. – Он поднял ее подбородок, пока их глаза не встретились. – Только тебе. Форму для слуг давно пора было поменять, а уборка… Я тоже об этом думал, но я…

– Был страшно занят делом о краже картин? – спросила она, слегка улыбнувшись. Что происходит? Огонь, который она увидела в его глазах две ночи назад, вернулся. Это было не похоже ни на одну из ссор, которые она видела раньше. Это было по-другому. Совсем по-другому.

– Я никогда не думал, что моя кухарка может быть несчастна из-за работы здесь, – продолжал он, – что расписанное меню ей очень пригодилось бы.

– Ты больше не злишься на меня? – сказала она, наконец осознав, о чем он говорит.