Три рэкетира - Ярослав Зуев

Лицо секретарши пошло красными пятнами.

Это, Инночка, в смысле, что он сдал, типа, нормы на золотой значок ГТО,[52]– разрядил обстановку Атасов.

– Да чтоб я сдох, если вру, – не унимался Протасов.

– С-с-сдохнешь, – пообещал Армеец, появляясь в приемной Правилова. – М-мне этот враль ра-ра-сказывал т-тоже самое, т-то-о-лько про се-себя и с-свою ш-школьную у-чительницу ма-математики в-в се-се-дьмом классе.

Пока ошеломленный Протасов подыскивал контраргументы, Армеец обернулся к Атасову:

– П-п-пригнал ма-машину. В-все но-но-нормально.

– Чего такой взлохмаченный, если все, типа, в порядке?

– За-за-за-несло немного на п-по-повороте. На б-б-брусчатке.

– Понятно, типа…

Армеец водрузил мокрый плащ на вешалку. Затем обвел взглядом приемную и остановился на аквариуме. И лицо его сразу же стало страдальческим.

* * *

К двенадцати часам в приемной объявился Правилов. Олег Петрович пребывал в отличном расположении духа, и было от чего. Во-первых, наметились положительные сдвиги в деле «Антарктики» – оно потихоньку уплывало из лап следственной бригады Украинского, как олимпийский Миша, выпущенный в воздух по случаю закрытия Олимпиады-80.[53]Уплывало в такие сферы, куда никакому Украинскому было не дотянуться. Ни с табуретки, ни с пожарной лестницы. Во-вторых, выложив Ледовому созданную Атасовым версию вчерашней драки в ресторане, Правилов даже заслужил несколько теплых слов в свой адрес, что было для Виктора Ивановича таким же редким явлением, как ливень в Сахаре.

– Молодец, разведка. За что тебя и держу.

Удостоился внимания и Бандура.

– Пацана к себе забирай, если пацан стоящий. Пускай работает.

Затем досталось Украинскому.

– Теперь с этим гадом, Правилов, давай решать. Ясно, что либо денег хочет, либо его кто-то за поводок дергает. Нутром чую, дергают его…

Тут следует оговориться, что Правилов скормил Ледовому препарированную версию развернувшихся последними днями событий. Про полковника Украинского рассказал, а вот о Миле Сергеевне Клариковой и ее шефе Поришайло не обмолвился ни словом. Никакими фактами, подтверждающими присутствие злой воли Поришайло в этом деле Правилов пока не обладал. Но и располагая ими, он двадцать бы раз подумал, стоит ли об этом знать Ледовому. Столкновение двух столь масштабных фигур, как Поришайло и Ледовой, открывало самому Правилову прекрасные возможности для маневра, глупо было их упускать.

– Из под земли мне выкопай, кто за мусорами стоит! – напутствовал Олега Петровича Ледовой. – А о полковнике забудь. Он у меня завтра на улице палкой махать будет, гнида.

Войдя в свою приемную, Правилов первым делом обратился к Инне:

– Давай сюда этого, – далее он назвал фамилию, по которой можно было сделать вывод: ее обладатель либо немец, либо еврей. – Чтобы мухой ко мне!

Пока секретарша бомбила по клавишам телефона, Правилов обернулся к Атасову:

– Все в сборе? Очень хорошо… – и, сделав знак Атасову следовать за ним, скрылся за дверью кабинета.

– Значит так, Атасов, – бодро начал Правилов, когда они остались вдвоем. – Вот тебе двушка, разделишь с ребятами. В качестве премии от Виктора Ивановича. – Правилов достал из кармана двадцать стодолларовых купюр и вручил Атасову. Вообще говоря, сотенных билетов изначально было тридцать. Любил Ледовой широкие жесты, свойственные дореволюционному купечеству, особенно, когда бывал в ударе. Правилов широких жестов не любил, потому десять соток осели у него в кармане, как ни в чем не бывало. Как планктон во рту кита. Не ахти что, но тоже не помешают. «И две штуки жирно для этих охламонов», – решил Олег Петрович, передавая зеленые Атасову.

– Бандуру берешь к себе, – продолжал Правилов, наблюдая за деньгами, исчезающими в нагрудном кармане подчиненного. – Устроишь на квартиру. В гостинку там… – Правилов щелкнул пальцами. – Подбери ему колеса. Недорогие, но чтобы ездили. Права у него есть. Паспорт нужно будет сделать. К кому обратиться, знаешь сам. Ясно? – Правилов распечатал очередную пачку «Лаки Страйк», вставил сигарету в рот. – Теперь о деле, Атасов. Прокатишься с ребятами в Чернигов. Тут фирмочка под нашей крышей туда сельхозтехнику отправила. На круглую сумму. Директора я только что вызвал. Возьмешь его с собой.

– Кинули? – поинтересовался Атасов, тоже закуривая.

– Третью неделю оплатить «забывают». Короче, Атасов, вправишь мозги кому следует. Не мне тебя учить. Ясно?

– Пятьдесят на пятьдесят? – осведомился Атасов.

Правилов кивнул:

– Неустойка наша. Деньгами, там, или товаром каким… Короче, определитесь на месте. Понял меня?

– Так точно, – отозвался Атасов.

* * *

Из Чернигова они вернулись за полночь и заночевали на Троещине, у Армейца. Его квартира оказалась ближайшей к трассе Киев-Москва, по которой они ехали. Атасов вымотался настолько, что интересами несчастного Гримо совершенно откровенно пренебрег:

– Да перебьется, типа, до утра…

– Животное, в натуре, голодное сидит, – возмутился Протасов. – И не гуляло с утра.

– Да пошло оно, типа, вместе с тобой, – отмахнулся Атасов и завалился на диван, не потрудившись скинуть туфли.

– Вот гад, в натуре, – сказал Протасов и поволок раскладушку на балкон, предпочитая летом спать на свежем воздухе.

– Лоджия вшивая, конечно, не мой зимний сад, реально, на крыше, но на сегодня – с пивом покатит, – с этими словами Протасов скрылся в лоджии, одарив Армейца уничижительным взглядом.

– К-каков н-наглец, – покачал головой Эдик, удаляясь в ванную. Он был, безусловно, самым чистоплотным из всей компании, и не мог жить без душа, а частые летние отключения горячей воды оборачивались для него настоящей трагедией.

Бандура ткнулся носом в подушку и через минуту уже спал. Снилась ему дорога.

* * *

В следующие два-три дня особых поручений от Правилова не поступало, в следствие чего друзья оказались предоставленными сами себе. Поэтому они энергично занялись сразу двумя взаимосвязанными делами. Во-первых, приступили к трате денег Виктора Ледового, честно разделенных поровну.

Атасов в два дня спустил свою долю до цента, вдрызг проигравшись в одном из казино. Протасов вложил кровные пятьсот баксов в продолжающийся ремонт класса люкс на крыше своего мифического небоскреба:

– Бассейн у меня с волнами, понял, да? Хоть на этом, блин, рассекай… как его, Эдик?!

– На се-серфинге.