Сожженная земля - Светлана Волкова

— И работать, — сморщилась Келитана. — Простые люди работают. Конечно, я теперь мастак оттирать пятна и убирать грязь. Но заниматься этим всю оставшуюся жизнь… Лучше уж довериться кузену Гаральду Кодирскому… Или Логану, князю Висабры. Он в родстве с моей матушкой… Но я вообще-то спрашивала тебя не о том, Лай… Что мы будем делать с тобой дальше, в одной комнате на одной кровати?

— Спать, миледи. Прошлой ночью мы не сомкнули глаз.

— Если я только смогу сомкнуть глаза, когда ты рядом со мной.

— Я лягу на полу, миледи.

— Лай. Ты можешь быть бастардом, ты можешь податься в монахи — все что угодно! Но неужели ты не понимаешь, что я, возможно, покойница? Кузина наверняка вышлет за мной погоню, когда узнает о моем бегстве. Если меня схватят и отдадут Иртел, я никогда не познаю мужчину. Тебе совсем меня не жалко? Или я настолько противна тебе?

— Миледи, как вы можете быть противны!

— Я тебе не противна?! Тогда почему ты так со мной? У тебя девушка в Атрее?

— Нет.

Келитана подошла совсем близко к юноше и прошептала:

— Тогда почему, Лай? Меня называли первой красавицей королевства. Меня окружали принцы, герцоги, графы. Любой из них возлег бы со мной, стоило мне поманить взглядом. Я никого из них не хотела. А тебя хочу. Мне все равно, что ты безродный бастард. Я целовала тебя. И мне нравилось целоваться с тобой. А тебе? Ты совсем меня не хочешь?

— Миледи… Вы не познаете со мной мужчину.

— Почему?!

— Я… я не мужчина. — Дрожащими пальцами Лайдон расстегнул рубашку. Из-под пуговиц виднелась тряпичная полоска. Мальчишка — нет, не мальчишка! — натянул ее чуть выше прежнего места, обнажая перед принцессой женскую грудь. — Я такая же беглянка, как вы, миледи. Но вы бежите от смерти, а я бежала от замужества. Меня зовут Лаэтана Риган.

* * *

Ночью обе девушки лежали на одной кровати под одним одеялом, повернувшись друг к другу спинами и пытаясь уснуть. Но сон не шел ни к одной ни к другой. У Лаэтаны бешено колотилось сердце. Все что угодно было проще, чем уснуть. Выбежать из таверны и бегать вокруг нее до утра, вскочить на лошадь и помчаться прочь отсюда, прочь от принцессы, чтобы никогда больше не видеть ее. Обнять ее и дать ей то чего она хочет… Как? Они обе женщины.

Лаэтана вспоминала другую ночь в таверне и другую женщину у себя в постели. Служанку, которая хотела того же, чего домогалась принцесса от Лайдона. Это случилось в такой же приграничной таверне, на рубеже Гвирата и Арвига. Пухленькая, миловидная служанка, почти ровесница беглянки, сновала между столами, разносила посетителям ужин и разливала эль. Проходя мимо Лаэтаны, девица ненароком зацепила ее бедром и тут же низко присела.

"Простите, милорд! Я такая неуклюжая!"

Лаэтана улыбнулась.

"Я не милорд, милая. Я лакей милорда".

"Правда? По вам не скажешь, мэтр! Вы похожи на благородного!"

Лаэтана предвидела подобные вопросы.

"Мой отец — дядя милорда. А мать была самой симпатичной служанкой, когда он приезжал в гости к племяннику".

"Вы пошли в нее, мэтр!"

Служаночка стрельнула глазками. Да она флиртует, с удивлением догадалась Лаэтана. Впрочем, чему удивляться. Парень из княжны вышел очень симпатичный, конечно же, ей надо быть готовой к заигрываниям девиц. Беглянке стало забавно, и она подмигнула в ответ.

"Да уж не в дядю милорда! Их порода красотой не отличается. А ты, милая, откуда? Трактирщик — твой отец?"

Служанка кивнула.

"Меня зовут Йени, мэтр. Если что-то понадобится — только кликните. Я побегу на кухню, мать ждет с посудой. Но я услышу, если позовете!"

"Спасибо, Йени. Ты очень красивая".

Дочь трактирщика зарделась и неспешно двинулась на кухню, покачивая бедрами. Лаэтана посмеялась про себя и забыла о забавном инциденте. А ночью проснулась от горячего дыхания на щеке и прикосновения чужого тела. Крик почти сорвался с уст, но его заглушил поцелуй.

"Не бойтесь, мэтр, — прозвучал шепот. — Это не разбойники. Это я".

"Йени, что ты…"

"Тссс… Нам будет хорошо, мэтр. Я ведь нравлюсь вам? Вы сказали, что я красивая…"

"Да, Йени, но я…"

Влажный поцелуй снова прервал Лаэтану. Ладошка Йени скользнула за пояс ночных подштанников беглянки. Притворщица резко перехватила руку служанки.

"Йени, не надо! Я не могу".

"Все хорошо, сладкий… Доверься мне… Йени сделает тебе приятно…"

"Нет! Я не… У меня… У меня есть невеста!"

"Ну и что? Она там, а я здесь. Она ничего не узнает. Если ты сам ей не скажешь. Не захочешь бросить своего уродливого милорда и свою невесту, наверно такую же уродливую! Остаться здесь насовсем, с красивой Йени. Я бы осталась с тобой, сладкий…"

Она прижалась всем телом к Лаэтане и попыталась снова прильнуть губами к ее губам. Лаэтана с силой оттолкнула возбужденную девушку.

"Я сказал нет, глупая девчонка! Убирайся отсюда! Я не хочу тебя!"

Йени окаменела. Страстный жар сменился холодом. Лаэтану кольнуло в сердце.

"Прости. Я не хотел тебя обидеть. Но я говорю серьезно, не надо этого делать. Покинь мою спальню, прошу тебя".

Девушка вскочила с кровати, подобрала платье, лежащее на полу, бросилась к выходу, выскочила в коридор и громко хлопнула дверью. Лаэтана вдруг осознала, что не дышит уже больше минуты. С шумом она втянула воздух.

Кровать еще хранила жар тела Йени. Вкус ее языка остался на губах Лаэтаны. Сердце беглянки колотилось как бешеное. Тело пылало. А если бы… если бы Лаэтана не прогнала ее?.. Что тогда случилось бы? Йени ужаснулась бы, обнаружив, что вожделенный "мэтр" — девушка? Или в запале страсти ее не остановило бы даже это?..

Голос принцессы выдернул ее из воспоминаний:

— И как мне теперь называть тебя, Лаэтана Риган? Я так привыкла обращаться к тебе "Лай"…

— Подруги в монастыре называли меня Лаэ, миледи. Звучит похоже.

— Лаэ… И верно, почти то же самое. Только не зови меня миледи. Иначе и мне придется обращаться к тебе "Ваше Сиятельство". Ты — княжна-наместница Арвига. Старшая в роду. Мы равны. Зови меня Кели. Или хотя бы Келитана.

— Хорошо, Кели…

Принцесса повернулась на другой бок и оказалась к ней лицом. Лаэтана вздрогнула и отодвинулась на край кровати. В темноте, спиной к соседке, она не видела, как лицо принцессы искривила гримаса горечи.

— Так меня называла Лесия. Моя фрейлина. Она погибла в Потопе.

— Я помню, миле… Кели.

— Тебе было неприятно, когда я поцеловала тебя?

— Кели, я не могу…

— Знаю, что не можешь. Лес тоже не могла. Я поцеловала ее однажды. Как тебя. Только про тебя я думала, что ты мальчишка. А ее целовала как женщину. И ей было неприятно. Как тебе. Она не могла меня оттолкнуть — моя фрейлина и лучшая подруга. Но я видела, что ей не нравится. И больше никогда не целовала ее. Знаешь, все эти мужчины вокруг меня… Я не желала целоваться ни с одним из них. Только с Лес. Меня тошнило при одной мысли, что один из них станет моим законным мужем и получит право целовать меня, ложиться со мной в постель, трогать мое тело. Так, как я хотела трогать ее. Я думала, со мной что-то не так. А потом появился ты. Появилась. И я почувствовала, что тебя я хочу целовать и трогать. Хоть ты был бастардом. Притворялся бастардом. И я успокоилась. Раз я хочу целовать и трогать одного мужчину, я смогу делать это и с другим. Не бастардом. Тем, кому однажды все-таки придется стать моим мужем. Но ты не мужчина. И знаешь, Лаэ, я должна тебе сказать. Тебе будет противно, как было противно Лес. Но мне уже нечего терять. Какого беса я должна скрывать что-то, когда могу умереть в любую минуту. Я по-прежнему хочу целовать тебя и трогать, зная, что ты девушка. Сейчас я хочу этого даже сильнее, чем когда ты была Лайдоном. Ну же, скажи что я ненормальная. Что я выродок, что Создатель должен был не позволить мне родиться. Что тебе омерзительно прикасаться ко мне, стоять со мной рядом. Скажи это все, не молчи, как молчала она. Я видела отвращение в твоих глазах. Я видела брезгливость.