Рома едет в Кремль - Алексей Богомолов

Наши корреспонденты были единственными, кто в этой ситуации не потерял присутствия духа. В то время как Матвей Профанцев добился эксклюзивнонго интервью у шофера провалившегося в яму автомобиля, Вадим Пожаркин взял командование спасательной операцией на себя. Именно по его команде с ближайшего хладокомбината был привезен грузовик льда для охлаждения жидкости. И тут он узнал, что, по словам водителя, в машине остался известный банкир, председатель совета учредителей ООО „Казино „Мефисто““ Александр Чертков.

Услышав об этом, мужественный Пожаркин, в юности — мастер спорта по прыжкам в воду, с криком: „Может быть, он еще жив! Надо его спасти!“ — бросился в жидкость с глыбами льда, однако, ударившись головой об одну из них, потерял сознание и камнем пошел ко дну. Более пяти минут он пробыл под толщей грязной воды, пока наконец приехавшие фекалазы не извлекли его тело на поверхность. Профанцев бросился к другу и приложил ухо к его груди. Мужественное сердце Пожаркина не билось. Но Матвей, который, как и все сотрудники „Пресс-газеты“, знаком с методами оказания первой помощи, оттолкнув пытавшихся помешать ему, с позволения сказать, врачей, начал проводить комплекс реанимационных мероприятий, закрытый массаж сердца и искусственное дыхание. Через две минуты, когда все уже были уверены, что пострадавшего спасти не удалось, у Вадима Пожаркина появился пульс, а потом и дыхание. Собравшиеся наградили спасенного и спасателя бурными аплодисментами. Оба они были немедленно отправлены спецтранспортом в ближайшую больницу, где врачи диагностировали у них острое отравление продуктами человеческой жизнедеятельности. По самым оптимистичным оценкам, им предстоит пробыть под медицинским наблюдением как минимум несколько дней.

Коллектив „Пресс-газеты“, да и все ее читатели (а мы даже за такое короткое время получили более шести тысяч пятисот двух писем) желают нашим мужественным журналистам скорейшего выздоровления. Созданный вчера вечером общественный комитет по поддержке фекаспасателей на своем первом заседании решил обратиться к руководству страны с ходатайством о представлении наших героев к высоким государственным наградам. Держитесь, ребята!»

«Да, — подумал я, — если бы они так писали обо мне, то я, пожалуй, получил бы уже штук двадцать госнаград. Чего стоил один только мой поединок с фашиствующим клоуном Моховым!» После этого я аккуратно сложил желтую газетку, в который раз подивившись предусмотрительности редакции, печатающей ее на такой мягкой бумаге, и метко бросил в открытую дверь туалета, где она и заняла приличествующее ей место.

Засвечивать конспиративную квартиру Веры Григорьевны мне не хотелось, так что для общего сбора, инструктажа, примерки и подгонки обмундирования и амуниции я с ее же подачи арендовал небольшой спортивный зал на территории завода гальванопластики, где она некогда работала. Главным достоинством этого помещения было то, что оно находилось на закрытой, охраняемой территории, куда машины пропускались по специальному разрешению. Зато внутри было абсолютное спокойствие. Ни один человек не имел права самовольно войти в зал, когда там занимались «арендаторы».

Обстановка в спортзале сильно напоминала те моменты из фильмов с участием Арнольда Шварценеггера («Коммандо», «Хищник» и пр.), где он готовился к решительной битве с силами зла. Но не без гордости я отметил, что подобных нашим гаджетов у калифорнийского губернатора не было. На спортивных матах были аккуратно разложены суперсовременные телефоны, рации (на случай отсутствия телефонной связи), приборы ночного видения, зарядные устройства, подключавшиеся к любому электрокабелю, фонари, ножи, магазины для автоматов и пулемета, патроны, гранаты шокового действия. Отдельно лежали автоматы МР-40 и «узи», пулемет Калашникова, пистолет Рамиля «Шквал» и мой маузер. Шурик, начитавшийся книг Дмитрия Глуховского, в порядке личной инициативы даже притащил хранившийся у кого-то из его друзей портативный огнемет ПОГ-22. Холодного оружия ему, видимо, было недостаточно. Впрочем, его кистень, отмытый от крови Попердела, и жуткого вида кусачки лежали рядом с прочим оружием. Около стены были разложены фляги, противогазы, личные аптечки, пакеты с сухим пайком, а на специально закупленных вешалках висели наши боевые костюмы. Каски и бронежилеты попросту свалили в углу, поскольку их мы должны были подгонять в последнюю очередь.

Вера Григорьевна вместе с Рогаликом оборудовали в раздевалке примерочную, чтобы каждый боец мог не только попробовать, насколько удобно сидит на нем форма, но и увидеть себя в зеркале. Проблем с точностью размеров, впрочем, не возникало, поскольку наметанный глаз Клюшки и ее умение обращаться со швейной машинкой сделали свое дело. Единственным недовольным был Жоржик, требовавший сделать ему «гульфик чуть объемнее, а ягодички, наоборот, обтянуть». Обычно спокойно относившаяся к пожеланиям бойцов Вера Григорьевна выразилась в том смысле, что он идет не на блядки какие-нибудь (Жоржик тут же запротестовал), а выполнять важнейшую миссию государственного значения. Утешило француза лишь то, что выданная ему бронированная раковина для защиты гениталий была достаточно внушительного размера и, будучи надетой поверх камуфляжных брюк, делала его чем-то похожим на Бэтмена.

Пока Цан возился с боевыми шлемами, устанавливая в них переговорные устройства, сопряженные с телефонами, рациями и главным компьютером, Рамиль и Тыну снаряжали и готовили к бою оружие. Даже мой маузер был разобран, вычищен, смазан и снова приведен в боевую готовность. К двум двадцатизарядным магазинам, оснащенным патронами с серебряными пулями, добавился еще один десятизарядный, купленный Тыну через Интернет. Пистолет подполковника и МР-40 также были «осеребренными», а вот боеприпасы для «узи» и «калашникова» — самыми обычными.

При распределении оружия особых проблем не возникало. Я упаковал в деревянную кобуру свой маузер, Дугушев повесил на пояс мощный «Шквал», Тыну в дополнение к МР-40 взял на себя пулемет, а Шурик, чуть не спаливший зал пробным выстрелом огнемета, был назначен ответственным за этот вид оружия. Цан, как истинный буддист, от оружия отказался, сказав, что в случае чего ему и знания ушу хватит. «Узи» хотели общим решением выделить Рогалику, но она сказала, что ей вполне достаточно ножа, и в качестве доказательства своих слов продемонстрировала, как с десяти метров пробивает им насквозь прилепленную жвачкой к стене двухрублевую монету. Школа Черкизона давала себя знать. В результате оружие агентов «Моссада» получил Жоржик, которому после этого Рамиль долго объяснял, что такое предохранитель и как меняется магазин. В омоновском боевом щите, который также получил французский легионер, была специальная бойница, что очень обрадовало Жоржика. Он, ввиду своей субтильной комплекции, мог абсолютно спокойно прятаться за щитом и безнаказанно вести огонь (если, конечно, не забывал про предохранитель).

Выполнивший свою часть работы Цан раздал всем пронумерованные каски с установленными в них переговорными устройствами. Слышимость была великолепная, а система управления оказалась столь простой, что даже Жоржик, абсолютный технический дебил, через полчаса персональных практических занятий научился связываться со всеми членами группы. При этом для нас не осталось незамеченным, сколь увлеченно с ним занимался наш китайский инструктор, терпеливо и нежно объяснявший ему, какие кнопки и когда надо нажимать.