Инквизитор. Ордо Еретикус - Дэн Абнетт

Ничего общего с Гарлоном Нейлом. Это была Марла Таррай.

Она села напротив, залпом опрокинула мою выпивку и слизнула капли со своих длинных пальцев.

— Мы знали, что рано или поздно доберемся до вас.

— Догадываюсь. А кто это «мы»?

Остальные посетители бара поднялись и пересели за ближайшие к нам столики. Марла Таррай щелкнула пальцами, и все они откинули полы одежды, демонстрируя пистолеты. Она щелкнула снова, и оружие исчезло.

— Значит, это западня?

— Конечно.

— И сообщения были не от Нейла?

— Очевидно.

— Вы взломали глоссию?

— Правда, мы умные?

Я откинулся на спинку стула.

— И как вам это удалось?

— Мистер Эйзенхорн, неужели вас это интересует прямо сейчас?

— Почему бы и нет, — пожал я плечами. — Особенно учитывая, что вы взяли меня тепленьким. Вокруг эти проклятые вессоринцы. Я умру, не успев подняться со стула. Так что и вреда причинить не смогу.

— Думаю, вы уже сами обо всем догадались, — сказала она, улыбаясь.

Я почувствовал, как ее мощное сознание пытается проникнуть в мой мозг.

— Йекуда Вэнс.

— Верно, мистер Эйзенхорн. Ваш астропат оказался нам весьма полезен. У него правильные взгляды на жизнь. А янычары превосходят всех прочих в умении убеждать. Вэнс отправлял вам сообщения, притворяясь Нейлом. Он знал глоссию.

Она снова попыталась проникнуть в мое сознание.

— Вы используете защитные методики, — произнесла она, мрачнея.

— Конечно. Да и вы на моем месте поступили бы так же. Впрочем, должен признаться, я разочарован. Я надеялся, что Понтиус сам придет сюда. В конце концов, это ведь западня. Последнее стояние Эйзенхорна. Он мог бы проявить учтивость и появиться здесь, чтобы посмотреть, как я умру.

— Понтиус занят другим делом, — бросила она и только потом поняла, что прокололась.

— Благодарю за подтверждение моих догадок, — спокойно кивнул я.

— Ублюдок! — зарычала Таррай. — Какая тебе с этого польза? Ты уже покойник!

— Так и есть. Я уже покойник!

Она замерла в нерешительности, а янычары уже вскочили и повыхватывали оружие, не обращая внимания на визжащих официанток. Бармен нырнул под стойку.

Марла Таррай медленно протянула руку и содрала с моего лица дыхательную маску.

— Этрик? — Ее нефритовые глаза широко распахнулись.

— Да, — ответил я.

Нас разделяло около трех километров. Я сидел в снятой накануне комнате и обливался потом, концентрируя свою Волю и направляя ее через рунный посох в тело клансэра Этрика.

Таррай отпрыгнула, роняя стул.

— Проклятие! — завопила она. — Он раскусил нас! Раскусил! Но откуда он узнал?

— Йекуда мог прикидываться Нейлом, отправляя сообщения на глоссии, но Вэнс не знал того, что было известно Гарлону. Мы сражались с Садией на Лете Одиннадцать, а не на Иичане, — произнес я, шевеля губами Этрика.

Марла Таррай выхватила плазменный пистолет и выстрелила Этрику в грудь. Бессоринцы открыли огонь из автоматического оружия и лазерных карабинов.

Пока мою марионетку разрывало на части, я высвободил вихрь варпа, который уже давно вызвал и удерживал в своем сознании.

Он вылился из растерзанного тела Этрика и загулял ураганом, уничтожая янычаров, «Салон Энтипауля» и все вокруг в пределах пятидесяти метров.

Тело Марлы Таррай распалось на атомы. В последние миллисекунды жизни ее ментальные барьеры рухнули, и я получил четкий отпечаток сознания могущественного псайкера. Не всего, конечно, но и этого оказалось достаточно.

Достаточно, чтобы понять: я только что уничтожил дочь Понтиуса Гло.

Пятнадцать дней спустя мы были уже далеко от Новой Гевеи, да и от самой Гудрун тоже. На какое-то время я избежал когтей Ханджара Острого.

Утром, перед встречей моей марионетки с Марлой Таррай, мы с Эмосом зафрахтовали легкий лихтер под называнием «Дух Уайстена» и к вечеру уже оставили планету. Через пять с половиной дней в окрестностях Кито мы встретились с «Иссином».

Мой старый друг, Тобиус Максилла, эксцентричный владелец быстроходного торгового судна «Иссин», без промедления откликнулся на кодовое слово глоссии «Санктум». Ему пришлось прервать путешествие по Геликану, развернуться и взять курс на Гудрун. Тобиус никогда официально не привлекался к моим расследованиям, однако являлся давним и надежным союзником и неоднократно предоставлял свой корабль к моим услугам.

Он утверждал, что помогает мне из соображений финансовой выгоды и, кроме того, ради сохранения хороших отношений с имперской Инквизицией.

К слову сказать, я каждый раз лично проверял, чтобы Ордосы щедро вознаграждали его.

Однако я давно понял, что истинной причиной, по которой он никогда не отказывал мне, была страсть к авантюрам, не дававшая Максилле покоя. Участие в моих предприятиях давало ему возможность пощекотать нервы и заняться более опасным делом, чем нелегальная торговля предметами искусства и монотонные путешествия по исхоженным маршрутам Геликана.

Ни одному капитану я не доверял так, как Тобиусу Максилле, и ни на одном судне я не чувствовал себя в большей безопасности. Именно поэтому, когда у меня отняли все и приперли к стенке, я, не раздумывая, обратился к нему за помощью и спасением.

Кроме того, Максилла обладал поистине чудесными способностями поднимать настроение и боевой дух. Как раз с этим в моей команде были большие проблемы. Особенно после событий в Новой Гевее. И виноват в этом был я.

Поняв, что «Нейл» — не что иное, как очередная уловка Гло, я тотчас же начал обдумывать ответный ход.

Часть разделов Малус Кодициум касалась создания «треллов»[13]— людей, которыми можно управлять ментально, точно марионетками. Никогда раньше мне и в голову не приходило использовать это знание, настолько омерзительным оно мне казалось. Тем более, что в Кодициуме говорилось, что для достижения наилучшего результата необходимо проводить ритуалы над свежим трупом. С другой стороны, к этому можно было относиться как к расширению моих псионических способностей, вполне оправданному в данной ситуации.

Я не собирался вдаваться в подробности предстоящего мероприятия, но Медея, Элина, Креция и Эмос поняли, что я намереваюсь сотворить нечто из ряда вон выходящее. Их опасения подтвердились, когда я втащил тело Этрика в апартаменты, которые мы арендовали в четвертом улье. Креция пробормотала что-то о похищении тел, а Медея молча ушла в свою комнату. Когда на борту «Милашки» я сказал ей, что могу зайти слишком далеко, она восприняла эти слова как шутку. Да и к моим делам с Черубаэлем отнеслась весьма равнодушно. Теперь она поняла, что знает недостаточно о тайных уловках псайкеров.