Оранжерейный цветок и девять растений страсти - Марго Бервин

Я ползла по подстилке, пытаясь занимать как можно меньшую площадь, сокращая тем самым вероятность попадания молний. Я наблюдала, как зигзагообразные разветвленные молнии ударяют в мелкие деревца и кустарники, моментально уничтожая их. Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как верхушка дерева превратилась в факел, зажженный лентой белого света.

Вдруг костер на высоте ярко осветил подстилку джунглей, и я нос к носу столкнулась с растением, которое однажды видела на картинке. Одно из бромелиевых, вымершее так давно, что никто даже больше не трудился его искать, Растение настолько редкое, что исчезло даже имя. Это была мечта Сонали. Безымянное растение страсти.

Невозможно было ни с чем спутать таинственную бромелию, расположенные по спирали листья, формирующие в центре черную дыру. «Мандала, модель мироздании, — говорила Сонали, — созданная в мире растений». Я лицезрела то самое растение, которое долгие годы искали Армандо с Сонали.

Как эпифиту, растению не требовалось никакой почвы и росло оно прямо на бревне. Оно не было паразитом, а прикрепилось просто для стабильности и надежности. Я подождала, пока следующая молния ударит в землю, затем как можно бережнее подняла растение с бревна и завернула его в пальмовый лист вместе с ландышем.

Армандо описал его как растение страсти, потому что оно питается молниями, которые ударяют так же внезапно, как поражающая людей страсть. Он сказал, что только существо, испытывающее равную страсть, сможет его найти.

Я прижала к себе оба растения покрепче и продолжала ползти. Единственной положительной стороной грозы были раскаты грома. Это пугало животных и заставляло их прятаться, давая мне возможность передвигаться, невзирая на производимый мной шум, не опасаясь каждую минуту подвергнуться атаке.

Когда прекратился дождь, я увидела утреннее солнце, которое выползло на востоке и определило мой путь. Надо было идти прямо к утренней заре, я так и шла, пока не увидела просвет в джунглях. Дорога на Касабланку лежала прямо передо мной.

Она вывела меня из джунглей, но я понятия не имела, успею ли спасти Диего. Никогда еще я не была так счастлива, как в то утро, когда увидела пыльную дорогу из гравия. Я бежала и бежала, а потом немного шла и опять бежала. Подошвы мои кровоточили, туфли я потеряла где-то в джунглях, а может, еще в хижине у Эксли, — я не могла вспомнить. Самое важное, что мне удалось проделать все семь миль обратного пути до Касабланки

Прихрамывая, я проскользнула в дверь Лурдес Пинто и Армандо с момента моего ухода будто и с места не сдвинулись. Не говоря ни слова, я вложила в руки Армандо сверток из пальмового листа. Когда он открыл его и увидел растение страсти, он был ошеломлен. Он поднял его, как новорожденного младенца, и держал в руках так же, как когда-то раньше прижимал Сонали: так, словно никогда больше не отпустит.

— Я сделал правильный выбор, — мягко произнес он.

Он все прижимал к себе растение, а Лурдес Пинто наполняла таз теплой водой, чтобы обмыть мои кровоточащие ноги.

Армандо с Лурдес вернулись к повседневным заботам. Из их поведения мне было понятно, что я все сделала правильно, добравшись до Эксли. По выражению их лиц, на которых не было следов слез и отчаяния, можно было судить, что Диего все еще держится.

Я поставила ноги в таз, и теплая вода окрасилась в красный цвет. Положив голову на кухонный стол и вытянув перед собой руки в положении стоящего ребенка из йоги, я наблюдала, как Лурдес готовит ландыш, разделяя корень, стебель и цветок

— Обычно растение собирают, когда оно в цвету. И сушат его. — Своей любимой лопаткой от скорпионов Армандо похлопывал по столешнице. — Но сейчас у нас нет времени сушить его, поэтому мы импровизируем. Цветок — наиболее активная часть растения, его основные компоненты — два кардиогликозида. Один — это конваламарин, активный ингредиент, белый кристаллический порошок, легко растворимый в воде или спирте, действует на сердце так же, как дигоксин. А другой — конвалларин, гликозид, который кристаллизуется в виде призм, растворим в спирте, плохо растворим в воде и обладает слабительным и рвотным эффектом. Это поможет Диего избавиться от яда. Из растения экстрагируется от десяти до тридцати капель жидкости, которую он выпьет из столовой ложки.

Когда растение тщательно прокипятили, Лурдес Пинто перелила то, что осталось, в крошечную стеклянную баночку размером с пипетку, и прошла в комнату к Диего. Я вытащила кровоточащие ноги из таза, чтобы пойти за ней. Хоть я буквально падала от усталости, мне хотелось увидеть собственными глазами выздоровление Диего.

— Нет еще. — Армандо схватил меня за локоть. — У нас посетитель.

— Я ничего не слышала.

— Иди! — заорал он на Лурдес Пинто.

Она побежала в комнату Диего и исчезла вместе с лекарством как раз в тот самый момент, когда Эксли проскользнул в приоткрытую дверь.

Я ухватила Армандо за руку, чуть не упав в обморок при виде Эксли.

— Что тебе надо? — Я непроизвольно перешла на шепот.

— Хочу получить свое. — Его голос звучал зловеще, но спокойно. — Только свое, Армандо. Я не планирую использовать это без крайней необходимости. — В руках он держал ржавый мачете. — Не в моих правилах убивать.

— Ты пошел за мной?

— Ты — жалкий любитель. Ты оставляла за собой до того вонючий след самки, что любой, у кого есть нюх, мог с легкостью отыскать тебя.

Армандо повернулся ко мне.

— Молчи. Не говори ни слова. Не давай ему слышать, как ты говоришь. Не пускай его внутрь своих мозгов.

Эксли уставился на цветок страсти, стоявший на кухонном столе, и понимающее выражение появилось на его лице.

— Вот за чем вы охотились. Вот что вы все это время искали. Скажите ей, Армандо. Скажите ей правду. — Эксли повернулся ко мне. — Он использовал тебя, Лила. Я был прав. Он привез тебя совсем не для того, чтоб добыть девять растений. Он заботился только об одном. Только об одном растении. Растении страсти, у которого нет имени.

— Ни при каких условиях не вступай с ним в контакт, — сказал Армандо.

— Я любил тебя, Лила. А Армандо никогда не любил. Ни одной минуты. Он любит только цветок страсти. А ты просто пешка в его игре. Не больше. Он использовал тебя куда хуже, чем я, когда переспал с тобой в Нью-Йорке. Он несколько раз чуть не убил тебя, да и Диего тоже. Ведь Диего сейчас так плохо из-за Армандо и его жажды заполучить цветок страсти, а не из-за тебя.

Я посмотрела на Армандо, и тот отрицательно покачал головой.

— Он использовал тебя, чтобы найти это растение, потому что на самом деле этот мужчина, так же как и я, знает, что это твоя судьба — работать на него. Но между нами разница — я платил тебе деньги, когда ты работала на меня. Помнишь? Я заплатил тебе за черенок огненного папоротника. А что тебе дал он?

Я не могла не слушать. Мне пришлось подумать о том, что говорит Эксли. Если то, что Армандо действительно не нуждался в девяти растениях, правда, значит, он использовал меня, чтобы найти цветок страсти, и смогу ли я когда-нибудь простить его за то, что произошло с Диего?