Низвержение - Брайан Уильямс

«И каждый смиренно жизнь положил.

Кто за ними достоин встать?»

Может быть, они разойдутся в разные стороны, и каждый будет жить своей жизнью. Эллиот снова обрела отца, Честер воссоединился с родителями. А Дрейк наверняка найдёт новое благородное дело и отправится туда, где будет нужна его помощь.

Но какая жизнь начнётся у него самого, когда всё это будет позади? Что станет с ним? Уилл не мог найти ответа на эти вопросы. Он с трудом мог представить, что вернётся в Хайфилд, будет жить с матерью… и её фантастическим носом. Хуже того, опять ходить в школу.

От одной мысли о возвращении к нормальной жизни парню сделалось жутко.

— Отец подбросит нас на «хамви» до полпути, — сказала Эллиот и зевнула. — Ох, мне сейчас ничего больше не надо, лишь бы скорее вернуться домой, в Комплекс.

— Да, вернуться домой, — эхом повторил Уилл.

«Бугатти-вейрон» пролетел по лугам Виндзорского парка, едва не врезавшись в пару деревьев.

— Ты слишком быстро едешь, — сказала Ребекка-один. На вершине склона колёса оторвались от земли, затем машина приземлилась, сильно тряхнув девочку и Вейн.

— Притормози. По-моему, мы по…

Скривившись, Вейн резко развернула руль и ударила по тормозам. Машину закрутило на снегу.

Едва заглушив двигатель, Вейн выскочила из автомобиля, рассекая воздух насекомьими лапами.

Ребекка тоже вышла из машины, и Вейн тут же набросилась на неё.

— Что ты наделала?! — проскрежетала женщина.

Вейн закашлялась и согнулась пополам. Её вырвало жёлтой жижей, вместе с которой на снег выпало что-то ещё.

Яйцо.

Стигийка упала на колени, подняла яйцо обеими руками и приложила к груди в молитвенном жесте.

— Как ужасно, ужасно и бессмысленно, — хрипло произнесла она. — Моим малышам нужно тёплое тело. Они погибнут.

«Мерседес», за рулём которого сидел капитан Франц, быстро пересёк луг и остановился рядом с «бугатти-вейроном». Эрмиона тоже выглядела неважно. Ребекка-два открыла ей дверь, и она еле-еле выбралась из машины. Ей пришлось опереться на девочку, чтобы преодолеть несколько метров, отделявших её от Вейн.

Увидев друг друга, старшие стигийки, вместо того чтобы заговорить, защёлкали насекомьими лапами. Так и не поднявшись с колен, Вейн подняла яйцо повыше, показывая его сестре. Эрмиона покачала головой. Её лицо выражало глубочайшее отчаяние.

Вейн, пошатываясь, выпрямилась, и они с сестрой повернулись к девочкам.

— Зачем вы это сделали? Вы всё погубили! — накинулась Эрмиона на Ребекку-два.

— Я ничего не решала. Я сама не знаю, для чего мы сюда приехали, — ответила девочка и посмотрела на свою сестру.

Разъярённая Вейн двинулась к Ребекке-один с таким видом, будто собиралась ударить.

— Почему ты увезла нас от наших малышей, от всех этих горячих тел?!

— Вот почему, — невозмутимо ответила девочка и повернулась на каблуках.

На горизонте темнел столб дыма, уходящий в небо.

Вейн и Эрмиона не сразу поняли, что это значит. Их лица, ещё искажённые возбуждением Фазы, были бледны, кожа, туго обтягивающая череп, казалась почти прозрачной, а вокруг глаз воспалилась и стала густо-фиолетовой.

— Я пыталась объяснить тебе в машине, но ты не слушала, — тихо пробормотала Ребекка-один.

Вдалеке что-то сверкнуло, и скоро до стигиек докатился грохот взрыва.

— Это была наша фабрика? — уточнила Вейн.

Ребекка-один тяжело вздохнула.

— Да. От неё ничего не осталось. И все, кто там был, погибли.

— НЕТ! НЕТ! НЕ-Е-ЕТ! — вскричала Эрмиона.

— Но откуда ты узнала, что это случится? От того, кто позвонил тебе на мобильный? — догадалась Ребекка-два.

Её сестра кивнула.

— Да. Нас предупредили, — срывающимся голосом произнесла она. — Жалкий ублюдок Уилл, Дрейк, полукровка Эллиот и все те, с кем надо было покончить ещё несколько месяцев назад, — вот кто за этим стоит. Вот кто во всём виноват. — Она помолчала, сдерживая слёзы. — Я поняла, что численный перевес на их стороне был слишком велик. Мы бы ничего не успели сделать.

— Если нас могут так легко застать врасплох, мы нигде не будем в безопасности, — заметила Эрмиона.

— Снова как в Румынии, — глухим голосом добавила Вейн. — Нас слишком мало осталось, чтобы провести Фазу. Всё кончено. — Она разжала руку и уронила яйцо в снег.

— Нет, не кончено, — решительно покачала головой Ребекка-один. — Я жалею, что не удалось спасти других наших сестёр, но, по крайней мере, я вытащила оттуда вас обеих. — Она подошла к Вейн и Эрмионе и положила руки им на плечи. — И теперь мы вас разделим, чтобы увеличить шансы на успех.

— Зачем? Какой успех? — не поняла Ребекка-два.

Ребекка-один, даже не посмотрев на сестру, переводила взгляд с Вейн на Эрмиону.

— Может быть, ещё не поздно предпринять что-то в Верхоземье. Не знаю, что из этого выйдет, но мы можем попытаться задействовать младших сестёр. Тогда, возможно, вас будет достаточно, чтобы снова начать Фазу.

— Но главное впереди, — продолжала девочка, убрав руку с плеча Эрмионы, но не отпуская Вейн. — Мы с тобой отправимся туда, где мерзкие верхоземцы не смогут нам помешать. Туда, где у нас будет столько времени, сколько потребуется. Туда, где условия для Фазы будут идеальными… просто идеальными.

Дрейк подключил к своему ноутбуку жёсткий диск системы видеонаблюдения с фабрики и после нескольких минут бешеного стучания по клавиатуре откинулся назад и потянулся.

— Мне тут не помешает лишняя пара глаз, а то и не одна, — сказал он. Уилл, Эллиот, Перри и Суини окружили ренегата. — Я взломал защиту, это оказалось несложно. На этом диске записи с камер наблюдения за последние двенадцать часов или около того. — Дрейк наклонился вперёд и ввёл на клавиатуре ещё несколько команд. — Я сейчас выведу данные со всех камер на большой экран в виде мозаики. Выберите каждый по паре картинок, за которыми будете следить. Записи будут проигрываться с ускорением, так что как только увидите что-нибудь интересное, сразу говорите.

Уилл и остальные выстроились в ряд перед экраном и, затаив дыхание, стали ждать.

— Свет! Камера! Мотор! — объявил Дрейк и нажал на клавишу. На экране появились десять чёрно-белых кадров, а затем началось прерывистое воспроизведение.

Уилл внимательно смотрел на два изображения, которые выбрал себе. Оба были ему знакомы. Верхнее показывало приёмную фабрики, а второе — часть ведущего оттуда коридора. Камера в приёмной была установлена так, что позволяла наблюдать и за входом в здание через стеклянные двери. Видно было, что снаружи ещё темно.