Чужая невеста - Маша Драч

Всё было правильно. Но я никак не могла избавиться от жалящей и жутко болезненной мысли, что предаю собственного ребенка. Горло резко стянул ком. Я крепко-крепко сжала руки в кулаки.

Вал ехал непривычно медленно и не сказал ни слова с того момента, как я села к нему в машину. Ощущалось напряжение. В закрытом пространстве машины оно накалилось слишком быстро. Я дала себе обещание, что больше не буду плакать. Но все эти жуткие мысли снова заставили меня расплакаться.

Я зажала рот рукой. Мои плечи быстро и мелко затряслись. В ушах зашумела кровь.

— Нахер, — выплюнул Вал, и резко выкрутил руль.

Я услышала как нам одновременно начали сигналить несколько машин, потому что Вал нарушил правила дорожного движения. Но ему было всё равно.

— Что…? Что ты делаешь? — я всхлипнула и растерянно посмотрела в окно, затем на Вала.

Наш спорткар начал набирать скорость, а вместе с ним и темп моего сердцебиения. Я никогда не видела Вала таким, каким он был сейчас. Напряженным и злым. Тяжелый взгляд смотрел прямо на дорогу, а костяшки пальцев страшно побелели, настолько сильно был сжат руль.

— Не позволяю совершить ошибку, — сдавленным голосом ответил Вал, выжимая из своей машины максимум скорости.

Меня даже вжало в мягкую спинку сидения. Слёзы мигом прекратились. Я испугано смотрела на Вала, ощущая, как его сердитость невидимой паутиной расползается по салону автомобиля.

— Что ты задумал? — я облизнула пересохшие губы и поглубже втянула воздух.

— Сейчас я отвезу тебя домой, а затем встречусь с Борей, — Вал почти не моргал, внимательно наблюдая за дорогой.

— Послушай…

— Нет, — резко оборвал меня Вал. — Нет. Ничего не говори. Я поступаю правильно, и ты это прекрасно понимаешь. Поэтому, — он бросил на меня быстрый взгляд, затем снова сосредоточился на дороге, — не мешай.

Когда мы остановились на подземной парковке, я не спешила выходить из машины. Сердце немного успокоилось, но тревога всё равно занозой засела где-то в груди.

— Мне нужно ехать, — заявил Вал и медленно разжал пальцы, отпуская руль.

— Я не уверена, что ты должен…

— Зато уверен я, — он снова перебил меня. — И ты придерживаешься такого же мнения, Злата. Я знаю, — Вал прижал затылок к подголовнику. — Сможешь ли ты так просто забыть обо всём этом? Сможешь спокойно продолжить идти вперед?

Я боялась этих вопросов. Боялась настолько, что даже мысленно себе их не задавала. Мне хотелось стать жесткой и холоднокровной. Хотелось оперировать фактами и полагаться на логику, уметь взвешивать все риски. Но это всё не про меня. Не про Злату Гончарову, девушку, которая всегда полагается на интуицию, а не холодный голос разума. И, пожалуй, другой я никогда не стану. Не переделаю себя. Борис — это про логику, а я… Я — это про интуицию. Борис — это неподвижная тьма. Я — аккуратный, мягкий свет. Никто из нас не был ни прав, ни виноват.

Если я не смогла убить Германна, то жизнь внутри себя и подавно. Такова была моя сущность. Нелогична и иррациональна. Вал всё это понимал. Идеально и правильно расставил каждый элемент на свое законное место.

Я выбрала аборт, полагаясь на разум, но при этом ломая свою интуицию, выворачивая ее наизнанку. Фактически я была готова сломать саму себя, потому что верила Борису. Знала, что его жестокий выбор был продиктован логикой. Железной логикой. Нет ребенка — нет проблем.

— Я поговорю с ним, — безапелляционным тоном заявил Вал.

— Он не послушает. Ты же знаешь, — тихо ответила я.

— Знаю. Но мы всё равно должны поговорить.

— Зачем ты это делаешь? — я спросила прямо, пусть и догадывалась, каким окажется ответ.

— Ты знаешь зачем, — Вал устало повернул голову в мою сторону. — Но я не стану отвечать, потому что знаю — ты выбрала его. Вы выбрали друг друга. Тебя это разрушит… Аборт. Не имеет значения, одна клетка в тебе или уже сотня. Жизнь есть жизнь. А я не хочу, чтобы тебе было больно.

Я беспомощно прижалась лбом к плечу Вала.

— И ничего ведь от вас не скрыть. Ни от тебя, ни от Бориса, — тихо выдохнула я.

— Иди домой, Злата. Я должен ехать.

***

Вал чувствовал, что медленно, но верно теряет контроль над собой. Его накрывала густая смоляная волна злости. Эта злость не имела определённой цели, она просто окутывала с головы до пят и звенела в воздухе. Злила несправедливость этого мира. Злила безысходность и невозможность просто взять и отключить свои эмоции.

Иногда Вал очень завидовал своему старшему брату. Завидовал той железной выдержке, что всегда была присуща Борису. Завидовал умению отсекать эмоции и полагаться на факты. Вал так не умел. Он всегда хотел защищать и бороться против несправедливости. Всегда с жаром демонстрировал свои чувства и никогда не жалея об этом.

Вал любил жизнь и всё, что было с ней связано. Их мать была такой же, а вот Борис… Он — копия отца.

Бабай был в пабе. Сегодня он запланировал встречу со Стасом. Вал об этом знал, поэтому гнал свой спорткар именно туда. Зная своего старшего брата, Вал понимал, что нужно оперировать фактами. Бить аргументами. Иначе ничего не получится. Но какие здесь аргументы и факты? Разве недостаточно того, что Злата носит в себе его ребенка?! Ребенка Бориса!

Вал поджал губы и мысленно ругнулся. Нет. Этого недостаточно. Ему, Валу, хватило бы, но уж точно не брату.

В пабе было пустынно. Вал коротко поздоровался с барменом и поспешил подняться на второй этаж и пройти в бильярдную зону. Бабай со Стасом уже прощались.

— Здарова, — Стас крепко пожал руку Вала, кивнул напоследок Борису и направился в сторону лестницы.

Борис, отпив воды из своего стакана, взглянул на младшего брата. Удивления в светло-голубых глазах не было. Вал тихо сглотнул. Казалось, что Борис только и ждал, когда он появится здесь. Вал уже привык к тому, что старший брат почти всех вокруг видит насквозь. Почти мистический дар.

— Говори, — Бабай оставил стакан на столике и, как обычно, спрятал руки за спиной.

— Я отвёз Злату домой.

— Процедура не была проведена, — утвердительным тоном произнес Борис.

— Нет. Не была, — напряженно ответил Вал. — Не поступай с ней так же, как ты поступал со своими предыдущими подстилками.

— Почему?

— Ты к ней относишься иначе. И не отрицай этого. По глазам вижу. Не ломай Злату, прошу тебя.

— Это всё эмоции, Валер. Если я буду постоянно поддаваться их влиянию, то ничего толкового в конечном итоге