Падение - Олег Пушкарский

позволить себе вот так стоять перед священником и исповедоваться. Вместо этого они по уши влюблены в себя и уверены в своей правоте… А что я? Я не знаю, как мне поступить с этим человеком. Его предательство когда-нибудь придётся прощать, иначе я не смогу с этим жить…

Влад остановился и заметил, что во рту пересохло. Не ожидал он, что вывалит на батюшку так много переживаний. На душе вдруг полегчало. Должно быть, в исповеди действительно заключался некий целительный смысл. Влад задумался: может, ему попросту нужен был друг, перед которым не стыдно пооткровенничать? Он попытался вспомнить таких людей. И не вспомнил.

– Наверно, я закончил, – сказал Влад.

– «Благословите»? – священник вопросительно посмотрел на парня после неловкой паузы.

– Ч… что?

– По окончании исповеди просят благословления.

– Ах, да, – растерялся Влад и забегал глазами. – Благословите.

– Бог тебя простит, Бог благословит.

Снова настала неловкая пауза. Влад хотел что-то сказать в ответ, но тут же передумал и перевел взгляд за окно.

– Ну, для первого раза неплохо, – улыбнулся диакон Антон. – Смотрю на тебя, и меня не покидает ощущение, что я должен тебя спасти. Жаль, что ты ещё не прозрел и не готов к настоящему раскаянию.

– Что? – удивился Влад. – Разве мне есть, в чём раскаиваться? Не я же украл эти деньги.

– Ты не признаёшь греха. Это плохо, – отец Антон вздохнул. – В какой момент ты начал подмечать хорошее в этом человеке?

Влад призадумался. Вопрос застал его врасплох.

– Я не знаю… Кажется, это началось со мной недавно, всего неделю назад.

– Хорошо. Тебе открылось то, что ты раньше не желал видеть. Ты находишься на правильном пути. Обращай больше внимания на других людей, на мир вокруг себя. Не погружайся в чертоги собственного разума. Прямо сейчас обрати внимание на ближних и вспомни о тех, кому нужна помощь.

Влад вспомнил о Кате и обернулся. С пономарки было сложно разглядеть. Она продолжала лежать у иконостаса и нарушать тишину, а брат сидел рядом и заботливо поглаживал её по голове.

– Но, ступая по правильной дороге, – продолжил священник, – ты зачем-то подкладываешь камни под ноги самому себе. У меня ощущение, что ты пришёл в храм ради спасения от демонов, которые заполонили улицы, а не ради исповеди. Тебе кажется, что, если ты исповедаешься, то они тебя не тронут. Но исповедь должна наполнять искренность. А никакой искренности я в тебе не вижу, поэтому до покаяния тебе ещё далеко.

По телу Влада пробежала дрожь, голова опустилась. Он не понимал, как реагировать на эти слова.

– Тебе нужно больше молиться, – продолжил отец, – и тогда наступит прозрение. Молиться-то умеешь?

– Я не хочу молиться.

Священник вскинул руки и едва ли не засмеялся.

– Всем нам нужно молиться, сын мой. Особенно в эти непростые дни. И тогда Отец Небесный не даст нашим душам пропасть.

Слова диакона Антона хотелось пропустить мимо ушей. Владу понравилась идея о внимании к ближним, но вот молиться… Он ни за что не стал бы по утрам и вечерам складывать ладони перед собой, закрывать глаза и тихо шептаться с Господом.

– Так как же мне простить своего врага?

– «Возлюбите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, молитесь за гонителей ваших…»

Влад поёжился и забегал глазами в разные стороны.

– Скажу проще. Возлюби своего врага, как себя самого и детей своих.

– …и детей своих, – повторил Влад. Приподнял голову и посмотрел на икону. С образа смотрела на него Богоматерь с младенцем на руках. В голову ударила старая идея, с которой он долгое время не считался.

***

«Оно догнало меня… Я не знаю, что это такое и что ему надо… У нас до-о-ома… а… Я не смогла… Приезжай скорее-е-е. Я… я застряла в лифте. Пообещай, что вытащишь меня отсюда».

Окружающие уже не осуждали поведение Кати, а смотрели на неё и брата с сочувствием. Влад стоял неподалёку, в причастном зале, и говорил со священником. В какой-то момент он обернулся к алтарю и указал в сторону Кати. Должно быть, они обсуждали, как ей помочь.

Арпине наблюдала за Владом. Автомат Калашникова так ему шёл, что уже было странно видеть его без оружия. Тут она вспомнила об одной вещи и потянулась к внутреннему карману платья. Вытянула свёрнутую бумажку, которую спасла из коттеджа.

Развернула.

С бумаги, с необыкновенной тщательностью и любовью нарисованное карандашом, смотрело её собственное испуганное лицо. Её обнимал Влад и целился из автомата в огненный шар за окном спальни.

Ком подкатил к горлу.

Арпине бросила взгляд на Влада. Вспомнила… Снова ощутила его ласковые руки, нежно поглаживающие по волосам, и услышала успокаивающий голос.

Влад направился обратно в алтарь. От прежней нервозности не осталось и следа, а глаза наполнились живым блеском. Арпи остановила его и схватила за предплечья.

– Ты дебил, Влад, – полушёпотом сказала Арпине. – Но ты дебил, у которого есть яйца.

Влад вскинул брови. Девушка сама поразилась, что сказала это вслух в таком месте, и захихикала. Через секунду Влад тихонько засмеялся в ответ, прижал свою давнюю подругу к груди и поцеловал в губы. Они стояли так некоторое время, обнимались и целовались, не обращая внимания на косые взгляды Антона.

– Ну что, голубки? Закончили? – крикнул он.

Парочка отпрянула друг от друга, еле сдерживая смех.

– Выкладывай уже. Он поможет Кате?

Влад прочистил горло и заявил друзьям:

– Диакон проведёт обряд…

Михаил выдохнул и с воодушевлением взглянул на неподвижное лицо сестры.

– Но с одним условием! – добавил Влад. – Если среди нас есть воры и убийцы, то велик риск, что шары найдут лазейку и проберутся внутрь. Так что он требует, чтобы мы… исповедались, – Влад зачем-то посмотрел на Антона.

Антон еле сдержался, чтобы не выругаться. Было заметно, как его губы шевельнулись, но ругательства и мат все же не сорвались с них. Возможно, так он реагировал в старших классах, когда отец ловил его в коттедже за буйными посиделками с друзьями, а утром заставлял чистить гостиную от бутылок и блевотины.

– Я пойду первым, – вдруг сказал Михаил. – Последите за Катей, ладно?

***

В храме стало спокойнее. Большинство детей уснуло. Раненым оказали помощь, и они притихли.

Арпине пристроилась у стены и коротала время в обществе новых знакомых. Для общения со стариком она использовала язык жестов – дедушка оказался глухонемым. Он активно жестикулировал и, судя по выражению лица, рассказывал что-то страшное и волнующее. Бабушка, сидящая рядом, всё понимала и время от времени всхлипывала. Дедушка положил ладонь себе на живот и сделал круговое движение – должно быть, хотел есть.

Десятилетняя внучка старалась отвлечься