Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет! - Геннадий Моисеенко

– То, чем мы сегодня можем гордиться, в эти победные дни, как нашими трудовыми успехами, началось сразу, как только утихли бои и мы с первыми строителями, и инженером И.И. Кандаловым, который несколько позже был назначен главным инженером Днепростроя, пришли к Днепру осматривать все нагромождения бетона и искореженных металлоконструкций.

Иннокентий Иванович Кандалов, уже тогда, вынашивал идеи восстановления Днепрогэс. Это был человек с большим опытом гидротехнических работ, который начинался на Волховстрое и Чирчикстрое. Мы всегда прислушивались к его идеям, поскольку знали, что ещё в 1932 году он был награжден «Орденом Ленина» за строительство Днепрогэс, когда работал начальником гидротехнического отдела правого берега Днепра.

И.И. Кандалов был человек беспартийный, но всегда советующийся с партийными органами. Уже при осмотре плотины он заговорил о том, что у него есть идея восстановления, которую неплохо, перед разработкой проекта и отправкой в министерство, рассмотреть в обкоме партии.

Мы его поддержали, и я ему сообщил мнение бюро:

– Ну что же – вопрос важный, приходи в обком, соберем бюро, будет и А.П. Кириленко, тогда и обсудим твою идею. – Вспоминая недавнее прошлое, говорил Отец.

В обкоме Кандалов развесил наскоро сделанные схемы и эскизы, надвинув плотнее пенсне, и загадочно сощурив один глаз, ждал тишины и внимательно разглядывал рассаживающихся членов бюро обкома. Наконец, он заговорил.

– Донные отверстия! Да, да – не удивляйтесь! Пробитые в теле плотины донные отверстия, в количестве около 16-ти штук, позволят осуществить сброс воды с верхнего бьефа, оголить тело плотины и приступить к проведению гидротехнических работ.

– И он начал с увлечением рассказывать детали этой идеи, отвечая по ходу дела на вопросы, сыпавшиеся со всех сторон и, слушая краем уха обсуждение, которое велось по ходу доклада, членами бюро обкома. Он закончил и, в наступившей тишине, прозвучал голос А.П. Кириленко.

– Всё это хорошо, бюро обкома вас поддерживает. Нужно вести более детальную разработку и выходить на правительственные инстанции.

Но всем было ясно, чтобы всерьез приступить к работам, нужно наладить какой-то, хотя бы подвесной мост через разрушенную проезжую часть плотины, в центре которой зиял проран, а через него с ревом неслась вода. Посередине прорана одиноко возвышался уцелевший бычок, на котором и можно было закрепить концы подвесного моста и дать возможность начавшим съезжаться специалистам левого и правого берега приступить к работам.

– Помню, за эту работу взялась бригада монтажников Андрея Евграфова. Сам Андрей оборонял в сорок первом Ельню, а после нескольких ранений и госпиталя, восстанавливал своё мастерство на монтаже Красноярской теплоэлектроцентрали, – вспоминал свои впечатления от личных встреч и бесед Отец.

Скрепив довольно большой баркас с инструментами и пролетами подвесного моста, предварительно собранных на берегу, с тросом, связав его с системой лебедок на правом берегу, он приступил к монтажу.

В центре плотины преграда. С ревом в проран несется вода. К центральному бычку подобраться очень трудно. Лодку, спускаемую на закрепленном на корме тросе, всё время сносит вниз, угрожая смыть и людей и инструмент. Наконец, после восьмой попытки, бригаде удается закрепиться за этот одинокий бычок. А, что дальше? Перед ними двадцатиметровая монолитная, отвесная, бетонная стена. Выручает оборванный взрывом электрокабель, свисавший с вершины бычка. По этому электрокабелю, скинув бушлат, рискуя сорваться и погибнуть в бурлящем потоке – Андрей взбирается наверх, а за ним – вместе с пролетом моста, по спущенной им веревочной лестнице, поднимается и его бригада.

– Пролет моста закреплен, самый трудный участок пройден. А дальше уже по налаженной технологии, монтируется и весь подвесной мост. По этому мосту осуществилась первая связь левого и правого берега, так необходимая для начала работ. Прошли рабочие ещё в Первомайскую демонстрацию сорок четвертого года, которую мы с такой радостью готовили, как первую послевоенную демонстрацию. И, стоя на первомайской трибуне, слышали искреннюю радость и крики ура, в честь наших побед на фронтах, проходящих мимо колонн, торжественно шествующих по улицам, так свободно после оккупации и немецких патрулей, стрелявших на поражение при каждом неверном шаге. – С радостным возбуждением вспоминал Отец.

– Строители уложили первые кубометры бетона и начали бетонные работы по всему фронту строительства. Работы на плотине и по всей территории города приобретали все больший размах, а областной газеты все ещё не было, приходилось ограничиваться боевыми листками и стенгазетами, которые конечно носили узкий, локальный характер. Вот когда мы прочувствовали, что такое газета и как пропагандист, и как агитатор, и как организатор. Прочувствовали это, когда её не было. И не только политические, но и технические вопросы решать было очень трудно без детального обсуждения в прессе.

Но в мае 1945 года мы вздохнули с облегчением. Начала выходить газета «Большевик Запорожья». И можно было обсудить весь ход работ. И мы начали обсуждать, прежде всего, проблемы строительных работ на плотине.

Сейчас мы говорим об этом, как о реальности. Рассказываем, как с помощью донных отверстий нам удается спустить воду верхнего бьефа Днепра и уравнять поверхности воды верхнего и нижнего бьефов. Сейчас мы говорим и о трудовом героизме бетонщиц бригады Полины Шило и Паши Коробовой, дела которых готовились ранее. Эти бригады, уже в период стабильного хода работ, один за другим закрывают щитами и бетонируют донные отверстия, когда бурлящие потоки воды не раз прорывают щиты и грозят смыть отважных бетонщиц. А тогда мы думали, как пробить эти донные отверстия, ведя работы со стороны нижнего бьефа Днепра. Эти трудные, но радостные дни уже мирного строительства остались в памяти на всю жизнь.

Трудные дни 1945-47 годов были именно такими днями, яркие своими впечатлениями послевоенного восстановительного периода. Рассказами отца, как они, отозванные с фронта, вместе с Андреем Павловичем Кириленко, а немногим позднее и с Леонидом Ильичом Брежневым, налаживали мирную жизнь города, восстанавливали партийную организацию, собирали людей, необходимых для начала восстановительных работ. И практически сразу, вместе с расчисткой завалов, приступили к восстановительным работам.

А к подготовке восстановления заводов они приступили, когда немцы были ещё за Днепром и продолжали налеты на совершенно разрушенный город. Уже был принят четвертый пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР, и они думали, как развернуть работы на полную мощность, чтобы осуществить его грандиозные наметки.

Пришел 1946 год, этот год запомнился не только крымскими суховеями, закрывавшими небо розовой пылью. Звенящим сухим зноем, повисшими высыпавшимися колосьями пшеницы и грандиозным неурожаем, который принесли с собой эти суховеи, а и серьезными историческими событиями. Этот год был памятным, кроме всего прочего, приездом молодого, фронтового генерала – Леонида Ильича Брежнева, о приезде которого Отец вспоминал:

– Леонида Ильича мы знали по довоенной деятельности сначала в исполкоме соседнего города Днепродзержинска и Днепропетровска, а затем уже перед войной, когда он работал секретарем Днепропетровского обкома партии. Мы были с ним почти одногодки, он родился в 1906 году, а я в 1909.