Кот, который улыбался - Лилиан Джексон Браун

– Странный парень. Странная ситуация.

Появился Обри. Он сказал, что прогулялся вокруг дома, поскольку никогда в жизни не видел круглого амбара. Квиллер предложил парню ещё кофе и попросил:

– Расскажи нам, как Вик вернулся сюда в прошлые выходные.

– Да. Я снова встречал его в Локмастере. Он сказал, что два человека дали его описание полицейским, – так было написано в газете. Он спросил меня, смогу ли я подобраться к пистолетам старика.

– Откуда он знал о них?

– Он видел их неделей раньше. И Библию видел. И часы с кукушкой. Ему понравились эти часы. А ты когда-нибудь видел часы с кукушкой, Энди?

– У моей тещи есть такие, – угрюмо произнёс полицейский.

– А теперь, – попросил Квиллер, – расскажи нам о пистолете.

– Да, Вик взял себе один и зарядил его, а я отвёз его к цветочнику на Мейн-стрит. Он попросил отвезти его туда. Кругом никого не было. Все пошли смотреть салют. Когда он вышел из магазина, я хотел остаться в городе и посмотреть салют, но Вик не захотел оставаться И ещё он сказал мне, что я должен избавиться от пистолета, иначе меня арестуют. Я не знал, что делать.

– Чьей идеей было спрятать пистолет в иидейку?

– Мы с Виком вместе обсудили это. В полночь мне надо было идти на работу. На ферме готовили поставку для Центра. Вик сказал, что будет забавно, если кто-нибудь купит индейку и найдёт в ней пистолет.

– Очень забавно, – пробормотал Броуди.

– Когда я вернулся домой, то лег спать. Мне нужно было выспаться. Я не знаю, чем занимался Вик, но, когда я проснулся, он придумал кое-что ещё. Он сказал, что нам нужно убрать портье из гостиницы. Он имел в виду Ленни. Он сказал: мы спрячемся в лесу и выстрелим в него из ружья, когда велосипедисты будут проезжать мимо нас. В газетах напечатали номер Ленни и карту марафона. Затем он сказал, что сделать это должен буду я, потому что я хорошо стреляю из ружья. Он тогда пил виски, и я решил, что он шутит, но он говорил на полном серьёзе. Я ответил ему, что не могу никого убить, а он сказал, что я должен это сделать.

– Потому что ты в долгу перед ним, – вставил Броуди.

– Да. Я не знал, что делать. Я весь взмок и пошёл поговорить с пчёлами. Когда я вернулся, то увидел, что бутылка виски пуста, а Вик принялся за шнапс старика. Вскоре он напился как сапожник. Мне пришлось дотащить его до своего пикапа, довезти до домика и уложить в постель. У меня там есть лоскутное одеяло, которое сшила мне мама, с красными звёздами и зелёными кругами, но Вика трясло от холода, и я принес ему тёплое немецкое одеяло старика. Старику оно уже не понадобится, он всё равно вот-вот окочурится.

– Ну и как, помогло Вику одеяло? – спросил Квиллер, удерживая внимание Обри.

– Не знаю. Его тошнило, и весь домик провонял. Я открыл окно и ушёл.

– А что произошло на следующее утро?

– Он не пришёл завтракать. Тогда я сам пошёл в домик и увидел, что он мертв. Его лицо и руки распухли. Я выбежал из домика и заплакал. Я плакал, потому что мне не надо было убивать Пенни.

Слушатели переглянулись.

– Если бы ты убил Ленни, то стал бы следующей жертвой, – сказал Броуди. – Вик бы угнал твой пикап и исчез. Никто, кроме тебя, не знал, что он был здесь и никто, кроме тебя, не знал, почему он был здесь. Так что можешь поблагодарить своих пчёл.

– Их больше нет, – сказал Обри. – Я их выкурил.

– Но ты можешь посадить в улей диких пчел, – предложил Квиллер, блеснув недавно почерпнутыми знаниями.

– Да, я знаю, они водятся в одном старом дереве.

– А сейчас перед уходом я сыграю вам одну пьесу, – сказал Броуди.

Он взошёл вместе с волынкой на верхний полуэтаж, а затем, наигрывая «Неописуемую благодать», стал медленно спускаться по лестнице-серпантину. Волынка причитала, словно плакальщица, музыка заполнила собой весь амбар. Коко в ответ заголосил, а Юм-Юм спрятала свои ушки под мышку Обри.

Когда Квиллер вышел на улицу, чтобы проводить Броуди до машины, шеф полиции сказал:

– Я помню, как этот парень учился в школе, играл в футбол и работал по выходным в рыболовной флотилии. Он был таким забиякой. А теперь он очень изменился и вот попал в переплёт, но, когда он расскажет обо всём прокурору, дело можно будет считать закрытым.

– При данных обстоятельствах его никто не осудит, – предсказал Квиллер. – Налицо психологический шантаж и принуждение. Утром я позвоню Джорджу Бартеру. Он и раньше улаживал мои юридические дела, и мы придерживаемся с ним одинаковых взглядов на многие вопросы… Спасибо, что заглянул, Энди.

– Я рад, что эта мерзкая история наконец-то прояснилась. – Броуди сел в машину и приоткрыл окно. – Как ты думаешь, каково участие твоего милейшего кота в этом деле?

– Ну-у, – протянул Квиллер, – большее, чем я предполагал.

В гостиной Обри стоял на карачках и резвился с сиамцами. Юм-Юм дико извивалась, в то время как гость легонько толкал её и катал по марокканскому ковру. Коко атаковал руку Обри: набросившись на неё, он стал покусывать её и ударять задними лапками. Затем Верзила лег на спину, и кошки запрыгнули на него. Ещё ни разу они не уделяли столько внимания незнакомцу.

«Неужели они чувствуют, что ему необходимо дружеское участие? – подумал Квиллер. – Или я всё это время вёл себя с ними неправильно: слишком много умничал, вместо того чтобы взять и повозиться на ковре?»

Он разрешил Обри накормить сиамцев перед сном, а затем отправил его на второй полуэтаж – в покои для гостей. Заперев кошек в их комнатке наверху, Квиллер сел в гостиной, чтобы спокойно почитать перед сном. Едва он почувствовал, как глаза его слипаются, неожиданно зазвонил телефон, и он услышал оживлённый голос недремлющего ночного редактора «Всячины»:

– Привет, Квилл, это Дейв. Извини за поздний звонок, но тебя спрашивают по межгороду. Какая-то женщина из Калифорнии. Она, похоже, не знает о разнице во времени.

– Как её зовут?

– Как-то странно. Я скажу тебе её имя по буквам: О-н-у-ш.

– Скажи, чтобы она оставила тебе свой номер и повесила трубку. Я немедленно ей перезвоню.

Через несколько минут он уже беседовал с Онуш Долматакия.

– О мистер Квилл! Я узнать об этом! – задыхаясь проговорила женщина. – Я увидеть это в программе «Америка сегодня» – мужчину закусать пчёлы. Он был женат на меня. Это так ужасно, но мне не есть грустно. Теперь я возвращаться в Пикакс и открывать с партнером новый ресторан. Я буду приготовить средиземноморскую еду.

– Когда вы хотите приехать?

– Мы прилетим. Мы остановимся в отель «Пирушка».

– Как только прилетите, сразу же позвоните мне, Он продиктовал ей свой номер и, довольный разговором, повесил трубку. Теперь-то уж он получит обещанные фаршированные виноградные листья.