Боулинг-79 - Анна и Сергей Литвиновы

В конце передачи к их столику подошла девочка лет десяти, ужинавшая с родителями, и попросила у Валерки автограф. Пропищала:

– Скажите, пожалуйста, а вы выиграете миллион?

– Деточка, смотри следующую программу, – улыбнулся герой дня. – Ровно через неделю в это же время.

Мама девчушки, довольно хорошенькая, ласково смотрела на свою кроху через весь зал. На нее – и на Валеру тоже…

* * *

– …Значит, вы, Лилия Станиславовна, – спросила мощная Варвара Кононова, – устроили для Беклемишева дальнейшую его карьеру?

– Я?! – усмехнулась Лиля. – Да что вы!.. Я даже пальцем о палец ради этого не ударила.

– Каким же образом он попал на широкий экран? – осведомился подполковник.

– Я знаю эту историю только в Валеркиной трактовке. Он потом рассказывал ее мне – с большим юмором, в лицах…

* * *

…Федор Ильич Корчмарь являлся режиссером старой, еще советской школы. Ему удалось удачно вписаться в новые времена. Он даже получил в девяносто первом году, когда Россия была на Западе в страшной моде, Золотую пальмовую ветвь в Каннах. Этой ветвью он постоянно козырял – по поводу и без. К тому же режиссер все время вращался в сферах, он умел дружить, давить и благодарить, поэтому ему давали деньги на новые и новые фильмы. Вот и сейчас у него запускалась новая лента, которую он предполагал снять в стилистике документального кино – потому играть в ней должны были неизвестные артисты, а также вовсе непрофессионалы.

В тот вечер, ожидая у себя дома юную актрисульку – травести, второкурсницу «Щуки», утвержденную им на главную женскую роль, Корчмарь коротал время со стаканом джина-тоника на диване перед громадным плоским экраном. Щелкал пультом, перепрыгивал с программы на программу, и вдруг задержался, завис…

Спустя пять минут он уже набирал номер своей ассистентши по актерам на новом фильме. Корчмарь был, надо отметить, маленьким, толстым волосатым человечком, диктатором и страшным матерщинником.

– Ты что, спишь?! – прокричал он в трубку, когда установилось соединение.

– Нет, а что? – испугалась ассистентка.

– Пока ты там спишь, хребет твою пополам, я нашел человека на главную роль!

– Да? Кого?

– А ну включай телик!

– Включила. Какую программу?

– Первую, пилят худой, первую!

– Там идет «Миллионер».

– Вот именно!

– Вы, что, хотите Малькова взять? – испугалась ассистентша.

– Какого Малькова?! Какого, блин перегорелый, Малькова! Лучше смотри!

Ассистентша по-прежнему его не понимала. В трубке повисла опасливая пауза. Главному режиссеру перечить – себе дороже, это члены его съемочной группы усваивали с первого дня подготовительного периода и навсегда. Но все знали: Корчмарь хоть и ругался, и через каждые пятнадцать минут грозился уволить, но был, в сущности, безобидным человеком. Если, конечно, киногруппа выполняла каждую его прихоть, даже самую безумную.

– Ну?! – прорычал он в трубку. – Поняла?!

– Н-нет…

– Мужика этого, который напротив Малькова сидит, видишь? Того, что на вопросики отвечает?!.

– Н-ну…

– Вот чтоб завтра этот хрен с горы был у меня на «Мосфильме» на пробах! Поняла, ослица?!

– Но это же непрофессионал… – пискнула ассистентша.

Девушка работала с Корчмарем впервые, только начался подготовительный период, и поэтому она осмеливалась робко возражать диктатору.

– Вот именно!!! – заорал Корчмарь. – Вот именно, попа ты с ушами! Непрофессионал – это как раз то, что мне нужно! Чтобы сегодня же нашла его и привела ко мне! Завтра же чтоб он был у меня! Поняла, коза…?!

Никаких больше объяснений и оправданий главный режиссер слушать не стал – бросил трубку.

* * *

– …А вечером того же дня – наверно, часа через три, как передача закончилась, эта ассистентша вышла на меня, – продолжала Лиля рассказывать Варе и Петренко. – Я сначала подумала, что это розыгрыш – тем более что Валерий в тот момент находился рядом со мной. Но нет, девушка клялась всеми святыми, что говорит чистую правду… И уже на следующий день Валерка взял отгул на своей автостоянке и отправился на «Мосфильм» – на видеопробы. И в тот же день самодур Корчмарь его утвердил – причем на главную роль. Как ни странно, генеральный продюсер картины согласился с его выбором. Вот так, безо всякой моей помощи, Валера попал в кино…

– А как складывались ваши с ним личные взаимоотношения? – гнула свое старший лейтенант Варвара Кононова.

* * *

В день первой передачи Валера подвез ее на своей «Тойоте» к дому.

Где-то далеко за ними остановилась машина, из которой вели за Лилей наблюдение сыщики, нанятые мужем. Она не знала, где они, однако чувствовала спиной их присутствие.

– Зайдешь? – спросила она Валерку. – Могу предложить тебе кофе. Но, учти, ничего, кроме кофе, не будет.

Он секунду поколебался. Потом помотал головой.

– Нет.

– Хозяин барин, – усмехнулась Лиля.

Она не привыкла, чтоб ее отвергали. Или, может, он такой дурак и принял ее слова, что будет «только кофе», за чистую монету?

Валера счел нужным пояснить свое решение:

– Я не хочу, чтобы опять все началось. Опять и снова, в какой уже раз…

И посмотрел на нее мученическим взглядом. Лиля небрежно чмокнула его в щеку и выскользнула из салона.

…Ему та встреча живо напомнила февраль восемьдесят первого, и как они вышли под ручку из Кутафьей башни после концерта в Кремле и шагали, под мелкой снежной трухой, по темной, заснеженной столице. Валерке казалось: снова возвратились лучшие времена их любви. Они всю дорогу молчали или говорили о несущественном. А потом, возле Лилькиного подъезда – в магазине МОЛОКО уже не горело три буквы, и получалось ОКО – он спросил: «Я зайду?»

Она покачала головой:

– Не стоит, Валерыч.

– Почему?

И тут она бухнула – то, что должна была сказать ему давно, да все оттягивала:

– Я выхожу замуж.

Он побледнел. Видно было даже в мягком свете снега, в отдаленном люминесцентном освещении вывески молочного магазина.

– Я его знаю?

Она отвернулась и прикусила губу.

– Да.

– Кто? – глухо спросил он. А потом вдруг догадался. – Вовка?!

Она кивнула. В ее глазах блеснули злые слезы.

– Почему?! – вскричал Валерка. – Но почему?!