Затерявшийся в кольце бульваров - Михаил Климман

– Я выпью? – спросил дед, не поднимая глаз.

– Выпей, конечно, – согласился Андрей, – да и закусывать не забывай, а то захмелеешь, забудешь что-нибудь.

– Не забуду. – Старик выпил, закусил бутербродом. – Ты заснул тогда, я пошел дверь на цепочку закрыть, слышу, стучит кто-то тихонечко. Я в глазок глянул – мужчина здоровый в белом халате и маске и с этой медицинской штукой в кармане. Я решил, что ему позвонить надо, открыл, а он спрашивает: «Постоялец где?» «Спит», – говорю. Тут и второй подошел, он этажом выше, видно, стоял. «Проводи-ка нас к нему…» – командует мне. Я взъерепенился, зачем вы ко мне лезете, а второй книжечку красную в нос мой сунул, я и заткнулся. Привел их к тебе в комнату, они туда чем-то пшикнули, дверь закрыли и стоят, ждут. Потом один на часы посмотрел и говорит: «Пошли, Лектор, готово». Что они там с тобою делали, не знаю, я на кухне сидел, потом слышу, поволокли по коридору и второй мне крикнул: «Дверь закрой, дед, а то простудишься…» – старик просительно посмотрел на Андрея. – Ты меня не убивай, ладно?

– Так к тебе, по твоим словам, менты приходили, – горько сказал Андрей, – чего же ты теперь меня боишься?

– Откуда я знаю, менты, бандиты, – «Божий одуванчик», моргая, глядел на Дорина. – Можно, я себе еще рюмку налью?

Следующий день был посвящен экскурсии в Останкино. С вечера Лена каждые полчаса набирала Митин телефон, потом с утра опять взялась за дело. Результат был нулевой. В паузе она позвонила Людмиле и договорилась о встрече. Та, услышав голос Андреевской, сначала удивилась, потом обрадовалась и немедленно, даже не спрашивая, в чем, собственно, дело, согласилась помочь. Она встретила Лену у лестницы главного входа, они взяли пропуск и начали с кафе «Макс», расположенного сразу слева при входе.

– Вот тут все и происходит, – сказала Людмила. – Если посидеть здесь полчаса-час, то увидишь всех, кто для тебя хоть как-то связан с телевидением: ведущих, актеров, журналистов и обслуживающий их персонал.

– Не жалуешь своих «коллег»? – засмеялась Лена.

– По-разному. Только какие они мне коллеги? – Она оглянулась по сторонам, увидела двух мужиков чинивших лифт. – Вот эти – мои. Кофе пить будем?

– Не знаю, ты тут хозяйка.

Они взяли по кофе с разными приложениями, посмотрели на подставки с пирожными, потом друг на друга, потом еще раз на пирожные. Затем рассмеялись и все-таки не отказали себе.

– Что у тебя, какие проблемы? – спросила Люда.

– Задачи две, и ответ на них, вполне возможно, рядом находится. – Лена откусила пирожное, посмотрела внимательно и недоверчиво на него: такое вкусное и такое вредное, и продолжила: – Нужно найти Митю Вола и выяснить, кто с ним работал в последний месяц.

– Не поняла.

– Ну, он проводил съемки ну не знаю, как сказать на вашем языке, на природе, наверное, правильно?

– На выезде.

– И мне нужно знать, кто с ним работал, – Андреевская оглянулась по сторонам, – и поговорить с этими людьми.

– Не хочешь мне объяснить, в чем дело?

За соседний столик тоже с чашечками кофе уселись два человека.

– Вы, как мне кажется, Василий Николаевич, – сказал один, – полный и законченный идиот.

– Не могу с вами согласиться, уважаемый Михаил Федорович, – ответил второй. – Я не идиот, я просто страдалец по женской части. Когда я пришел в этот коллектив, увидел подтанцовку, то понял, что моя задача – перетрахать всех до единой, начиная с первой слева и заканчивая последней справа.

– И что вас могло остановить в этом благородном порыве? – искренне возмутился собеседник.

– Я влюбился в первую же и женился на ней, идиот, – горько вздохнул Михаил Федорович.

– И я говорю – идиот, – отозвался Василий Николаевич, – а вы со мной спорить пытаетесь.

Лена начала вполголоса рассказывать уже знакомую нам историю доринских мытарств. Костюмерша слушала внимательно, не делала круглых глаз и не охала, за что Андреевская была ей благодарна. Только один раз в самом начале рассказа, когда дело дошло до «любовного» письма, она ругнулась про себя и покачала головой.

– И что ты хочешь сейчас? – спросила она, когда Лена закончила, рассказав о ночной встрече с Волом. – Зачем тебе знать, кто тогда работал?

– Потому что в ту ночь, когда здесь была передача, кто-то поехал в деревню и, точно по сценарию, одну женщину убил, а вторую покалечил. – Вот теперь, – Людмила широко открыла глаза, но опять ничего не сказала, – Вола я найти не могу, а нужно выяснить, кто знал про эту историю с двумя женщинами и библиотекой. Может быть, кто-то из бригады, или как они у вас правильно называются, слышал или видел что-нибудь? Они ведь снимали в этом доме, могли что-то видеть или слышать.

– Это надо в диспетчерскую, – протянула Люда, – они должны все это знать. А какие числа нужны?

Они вместе прикинули и записали временные координаты.

– Идем? – встала Андреевская.

– Нет, – покачала головой костюмерша, – я пойду одна. Там сегодня Тонька. Понимаешь, ты женщина, она – тоже. Но ты – замужем, а она – нет. Чужая женщина в шикарном прикиде… Даже если знает, все равно не скажет. Посиди лучше здесь, мне одной с ней легче общий язык найти.

И Лена осталась за столиком одна. Минуты на три. Именно через три минуты к ней подсел тучный пожилой еврей:

– Здесь занято?

– Да…

Но он все равно уселся, несмотря на отрицательный ответ. Отхлебнул кофе, потом коньяк из небольшой рюмки, потом опять кофе. Все это время он неотрывно смотрел на Андреевскую.

– Актриса? Журналистка? Вы – москвичка? – выстрелил он несколько вопросов. – Обнаженной будете сниматься?

Лена удивленно посмотрела на него.

– Я придумал ошеломляющий сюжет. – Похоже, ее ответ мужчину не сильно интересовал. Или он считал, что она заранее на все согласна? – Нечто в духе «Пианистки» или «Романса». Женщина, страшная как моя жизнь, в ожидании хоть какого-нибудь мужика по книге выучила всякие извращенные и изощренные приемы секса, чтобы доставить удовольствие будущему избраннику. А встреча так и не состоялась – он не пришел. И вообще никто не пришел. По-моему, вполне на Каннский фестиваль тянет, – теперь он принялся за осетрину. – Вы как считаете?

– А вы, простите, кто? – Лена изо всех сил старалась не рассмеяться.

– Я? – тучный обиделся настолько, что даже перестал есть. – Я генеральный продюсер крупной региональной студии, приехал сюда для кастинга, – он опять взялся за осетрину, быстренько покончил с ней и приступил к горячему. – Вы мне подходите, – он вилкой ткнул в сторону Андреевской.

– Боюсь, что не смогу соответствовать, – вздохнула Лена, – во-первых, я – не актриса, а во-вторых, у меня нога деревянная.

Человек с неожиданным проворством заглянул под стол.