Столичный мажор. Книга пятая - Дмитрий Найденов

живой, но это в два — три раза меньше, чем можно продать продавцу, а если найти покупателя в стенах академии, то можно заработать существенно больше. Правда, у меня уже был неудачный опыт с лечением в Крепости, но отбрасывать этот вариант не стоит.

— Это мне долг сегодня вернули, а вот завтра, так заработать уже не получится, — ответил я, тяжело вздохнув и изобразив на лице грусть. Надеюсь, продавец не догадается, а если и догадается, то будет молчать. Уверен, он сам перепродаёт часть кристаллов дороже.

— Тогда жду вас в ближайшие дни и очень рассчитываю на живу, — сказал продавец, провожая меня на улицу, ну а я побежал в сторону проходной. До планёрки, оставались считаные минуты.

На проходной меня внимательно досмотрели и даже принюхивались, но пропустили ничего не сказав, а я поспешил к себе в комнату, где застал обеспокоенного Кирилла.

— Где ты пропадал и зачем взял мою куртку, — проговорил он, как только я вошёл.

— Деньги зарабатывал, продай свою куртку, а себе купишь поновее, а то я заляпал её немного, — сказал я.

— Продать? Ну если тебе двадцатку не жалко, то давай, я всё равно другую хотел прикупить, — сказал он, осматривая меня.

— Как ты после нападения? — спросил я, протягивая деньги.

— Честно сказать, ничего не помню, но мне сказали, что нас атаковал Ермолов в спину. Теперь у него могут быть проблемы, как впрочем и у нас. Поэтому нам желательно с ним не пересекаться, сейчас сходим на планёрку, а потом сразу в библиотеку, там нас точно никто не найдёт, — проговорили Кирилл, доставая из чемодана короткое пальто и новую рубаху.

Планёрка прошла быстро и нам подтвердили задание на три дня, а именно разбор завалов в библиотеке. Работа там была пыльная и многие старались отлынивать от этой работы, но Кирилл, зная мои проблемы с Ермоловым, сам выпросил задание именно там, понимая, если перепадёт мне, то и ему в придачу может попасть.

Довольные мы направились к дальнему зданию и когда уже подошли к дверям, нам навстречу из небольшой беседки, вышло пять человек, во главе с Аристократом.

— Далеко собрались? — спросил нагловато аристократ.

— Да вот ищем того труса, который умеет нападать только со спины и не готов сразиться в открытом поединке, боится огрести от одарённого, — ответил я нагло и сделал это громко.

— Ты что себе позволяешь, холоп, — прошипел он.

— Холопы пришли с тобой, а я вольный гражданин и не надо причислять меня к своей свите. Что? Опять нападёшь со спины или сразишься один на один против меня на арене? — спросил я.

— Ну ты и наглец. Думаешь, что сможешь одолеть меня, лучшего на курсе? Да ты даже отборочный тур не прошёл, — прошипел Ермолов.

— Ну а почему нет? Я тебя не боюсь, поэтому поддаваться, как все не намерен и без проблем смогу победить тебя.

— Да никакой дуэли не будет, я размажу тебя прямо здесь и сейчас проговорил аристократ и начал концентрировать магию в руках.

Я не просто так заговаривал его, да и мне нужно алиби, чтобы меня не обвинили в покушении на аристократа, поэтому мои руки уже были накачаны магией и осталось только сформировать два конструкта. Одновременно кастую щит и делаю шаг навстречу моему противнику, прикрываясь щитом и немного ослепляя его. Мне это нужно, чтобы он не обратил внимание на второй конструкт, который формирую второй рукой с некоторой задержкой. С расстояния вытянутой руки, он метает в меня фаербол. Видя, что я уже сделал щит, он торопится и не накачивает его должным образом, да и я выставляю щит под углом, чтобы отбить его в сторону. Одновременно с этим, делаю полшага вперёд, начиная удар. Время немного замедляется, живой, разогнавшей мою кровь и ускорив мой метаболизм. Этому я неплохо научился во время лечения и собирался использовать, надеясь, что это поможет мне выиграть доли секунд, но во время боя и так все чувства обострены, а моё ускорение позволило, фактически, замедлить время.

Удар противника приходится в центр щита, который я успел развернуть под углом сорок пять градусов. Будь у меня обычный щит, то мне пришлось бы не слабо, фаербол противника, даже не в самом мощном исполнении, как минимум разбил бы его и осушил мне руку, но совместив щит с магией воздуха, я сделал поверхность щита пружинистой. Фаербол рикошетит, практически не снижая мощности щита, и уходит в сторону стоящего позади нас спутника Ермолова. Я же стараюсь не отвлекаться и концентрирую магию на кончике конструкта уплотняя её и накачивая магией огня, с небольшим количеством магии воздуха. В принципе она не нужна, так как я планирую нанести контактный удар, а не дистанционный, но менять отработанное заклинание не стоит. Единственное, что я делаю, распределяю воздушную магию и на руку, создавая дополнительное ускорение.

Сам делаю выпад вперёд и моя рука, распрямляясь, как пружина бьёт противника в челюсть.

Как в замедленной съёмке я вижу, свой кулак, напитанный магией огня и земли, который ломает противнику челюсть и сдирает ему часть кожи, выжигая огромный участок лица. Слышится хруст ломаемых костей и время, ускоряясь, мгновенно показывает, как пятки Ермолова отрываются от земли и того отбрасывает метров на пять. На секунду я даже испугался, не убил ли я его, но сейчас показывать слабость нельзя, спутники аристократа могут набросится на меня, поэтому я формирую следующее заклинание и поворачиваюсь к троице стоящей справа. К счастью, фаербол, срикошетивший от моего щита, попал в одного из противников, стоящих слева от меня и того, похоже, не слабо приложило. Пятый спутник стоял далеко и не успеет до меня дотянуться.

— Ну что? Кто ещё хочет отведать моей магии, — практически рычу я слова и делаю безумные глаза. С учётом шрама на лице, выглядеть это должно устрашающе.

Глава 25. Библиотекарь

Четверо возможных противников, сделали шаг назад, но при этом начали концентрировать магию в руках. Против четверых одарённых, первого курса, мне точно не выдержать, но отступать я не намерен, тут показать слабость нельзя.

— Что тут происходит? — произнёс старческий голос, справа от меня. Повернув голову, увидел стоящего на ступенях библиотеки седого старика.

— Шёл бы ты дедуля, не мешался, сейчас мы проучим одного молодого засранца, — сказал самый здоровый из спутников Ермолова.

— Ты бы не грубил сынок, я задал вопрос, что здесь происходит?

— Слышь, плешивый, скрылся в туман, — произнёс один из четвёрки, пренебрежительно отнесясь к старику, но я то видел, что старичок очень непрост, при кажущейся, физической слабости,