Ночь Дон Жуана - Ганс-Йозеф Ортайль

Йозефа достала платок и несколько раз громко высморкалась. Рассказ чуть не довел ее до слез. Эта гордая и властная женщина забыла о всякой осторожности и доверилась Казанове, поэтому в глазах синьора Джакомо Йозефа была еще более достойной любви. Он был восхищен ее самоотверженностью и преданностью, однако ничего об этом не сказал. Йозефа спрятала платок в сумочку и снова взяла правую руку Казановы в свою. Он наклонился и поцеловал ее кисть.

— Если бы мы с вами встретились раньше, дорогой Казанова, я полагаю, что мы нашли бы общий язык. Такие мужчины, как вы, умеют ухаживать. И вам хорошо известно, зачем вы это делаете.

Казанова во второй раз поцеловал руку Йозефы. Затем он с улыбкой поднялся и направился к столу с графинами, чтобы налить ей еще пунша.

С наступлением вечера Анна Мария ждала Иоанну. Поэтому она еще больше удивилась, когда ей сообщили, что пришел Паоло. Анна Мария задумалась над тем, что могло послужить причиной его визита. Затем разрешила ему войти. Когда вошел Паоло, графиня стояла у окна.

— Добрый вечер, госпожа. Я пришел вместо Иоанны. Она плохо себя чувствует и должна оставаться в постели.

— Оставаться в постели? Что же с ней?

— Ей плохо после вчерашнего происшествия. Вчера ночью врач велел ей не вставать с кровати. С тех пор как Иоанна стала соблюдать постельный режим, температура поднимается с каждым часом. Иоанна закрылась в своей комнате и ни с кем не хочет разговаривать. Только кухарке разрешила приносить суп и напитки.

— Бедняжка Иоанна! Это ночное происшествие потрясло ее. Нужно было наказать господина да Понте вместо того, чтобы просто выгнать его из города.

— Вы уже знаете, что он уехал?

— Я знаю об этом еще с обеда. Это происшествие вызвало пересуды даже здесь, в обители. Настоятельница сделала мне выговор за то, что я отправилась на бал, где царит безнравственность. Теперь в течение нескольких дней мне нельзя покидать монастырь. Все молятся о чистоте помыслов, но шепотом пересказывают новые ужасающие подробности. Скажи мне, наконец, что правда в этих сплетнях? Неужели да Понте действительно так жестоко поступил с Иоанной?

— Нет, госпожа. Честно говоря, он этого не делал. Я пришел вовремя и остановил его. Как мы узнали позже, да Понте уже несколько дней просто проходу не давал Иоанне. Но, слава Богу, до самого ужасного не дошло.

Анне Марии было нелегко смотреть на Паоло. Они давно были знакомы, но здесь, в этой тесной келье, юноша казался старше и более зрелым в роли осторожного посланника, явившегося, чтобы рассказать о несчастье. Казалось, Паоло тоже внимательнее, чем обычно, изучал графиню. Конечно, они не виделись какое-то время, но создавалось впечатление, что со дня их последней встречи прошли месяцы или даже годы. Разумеется, не осталось и следа от живости Анны Марии. Черное платье показалось Паоло странным. Глядя на графиню, он думал о том, что на фоне простого платья черты ее лица изменились. Паоло переминался с ноги на ногу — наверное, ждал, когда ему предложат сесть.

— Стой там, Паоло. Я не могу позволить тебе сесть. Это запрещают строгие правила монастыря.

Когда Анна Мария заговорила, она почувствовала слабый, но вполне ощутимый жар. Можно было разрешить ему сесть: подобное исключение было предусмотрено во время посещения хороших старых знакомых и слуг. Графиня почувствовала, что из-за жара начинает краснеть, и отвернулась к окну.

Вчера ночью она покинула дворец в сопровождении Моцарта. Они побежали в погребок на берегу Влтавы, как и в первый раз, обращаясь друг к другу по вымышленным именам. Она снова стала служанкой, а он — переписчиком нот. Они рассказывали друг другу о своих хозяевах, и только поздно ночью Моцарт привел Анну Марию к воротам монастыря и попрощался наигранным низким поклоном. В какой-то момент она ожидала, что Моцарт поцелует ее, однако этого не произошло. Нет, он всего лишь подмигнул ей. В темноте маэстро махал ей и посылал воздушные поцелуи один за другим…

Почему Анна Мария вспомнила об этом? Потому что ей хотелось рассказать обо всем Паоло! Она обязательно сообщила бы Иоанне об их ночном побеге и о винном погребке. От Иоанны у графини не было секретов. В конце концов, Анна Мария не могла держать все в себе. Ей становилось легче, если удавалось излить душу. На этот раз ей тоже не давало покоя желание выложить все как на духу. В общем-то, история была вполне безобидной: так, небольшое происшествие.

Однако исключено, что графиня удостоит Паоло такого доверия. Нет, это невозможно. Ее беспокоило, что он стоял неподвижно за ее спиной. Приходилось притворяться, что она смотрит в окно, хотя снаружи давно стемнело. Неужели стоило повернуться лицом к Паоло?

Анна Мария решительно повернулась и посмотрела ему в глаза. И тут же потупилась, заметив, что Паоло не отрывал от нее взгляда.

— Почему ты так смотришь?

— Простите, госпожа. Я давно вас не видел.

— Я знаю. Неужели поэтому ты смотришь на меня, как на привидение?

— Пожалуйста, простите, госпожа. Все из-за того, Что я с трудом узнаю вас.

— О чем ты говоришь? Я не изменилась.

— Вы очень изменились, госпожа. Не могу сказать как, но, простите, этого нельзя не заметить.

— А, ты хочешь сказать, что я подурнела. Скучная дама в монашеском одеянии. В этом все дело? Скажи мне правду, дорогой Паоло. Я хочу услышать правду, всю правду.

— Всю правду, госпожа?

— Говори же, Паоло, о чем ты думаешь?

— Вы стали… госпожа, вы стали еще прекраснее, чем были раньше.

— Паоло, не ври!

— Простите, госпожа. Вы заставляете меня говорить о том, о чем не посмеет сказать ни один слуга.

— Говори, я хочу услышать все!

— Вы так прекрасны, госпожа, что грех скрывать вас здесь. Вас должны видеть все. Весь город, вся Прага восхитилась бы вами и собралась здесь, чтобы…

— Паоло! Неужели ты не согласен с решением моего отца?

— Госпожа, вы попросили меня сказать всю правду. Для правды нет границ. Нет и сословий.

— Нет сословий, вот как! Кто тебя научил этому? Я уверена, что это сделал твой мудрый наставник, синьор Джакомо. Да, такие слова заставляют предположить, что ты слишком долго был у него в учениках!

— Госпожа не верит, что я могу так думать? Я понимаю. Сирота без роду без племени, простой слуга не имеет права на собственное мнение. Вы правы.

— Паоло, о чем ты?

Вдруг его сбивчивая речь испугала Анну Марию. Паоло перестал быть просто слугой. Это был молодой парень, который защищал свою честь и достоинство. Почему она позволила, чтобы разговор зашел так далеко? Наверное, что-то во внешнем виде Паоло вызвало раздражение графини. Какая-то мелочь, может, жест. Разговор так взволновал Анну Марию, что ее охватила дрожь.

— Еще раз прошу прощения, госпожа. Я ухожу и больше не посмею показаться вам на глаза.