Дед. Роман нашего времени - Эдуард Лимонов

Совместных выборов в 2008 году не получилось, потому что перессорились Каспаров и Касьянов. Но вслед за сорванными либералами проектом коалиции «Другая Россия» и маршами несогласных и похороненным либералами проектом «Президентские выборы» я придумал им проект «Национальная Ассамблея».

– Ну, и эти суки его торпедировали, – комментировала Ольга с водительского сиденья.

– Когда и проект «Национальная Ассамблея» оказался полностью сорванным, я придумал проект «Стратегия 31», – продолжал Дед. – «Стратегия 31» был уже проект особый, потому что в осуществлении его я, отчаявшись, разуверившись в либералах-политиках, решил опереться на правозащитников. Правозащитники, в свою очередь, раскололи мне «Стратегию-31» к чёртовой матери!

«Эх, коньяка хочется, – подумал Дед. – Говорить о таких горьких и нервных вещах, – поневоле коньяка захочешь…»

– Однако что я хочу сейчас высказать? Что массовость протеста, обнаружившаяся сейчас, якобы «вдруг», сразу после выборов 4 декабря, была подготовлена и готовилась совместными действиями объединённой оппозиции с 2006 года, а не вдруг, якобы случившимся выбросом энергии либералов. Мы неустанно учили сопротивлению с 2009 года на Триумфальной.

Наша часть, парни, работа нацболов, наш вклад в подготовке прозрения общества и сегодняшнего массового протеста очень велик. Наш вклад огромен. Он больше других вкладов. То, что либералы, ощеривши зубы как гиены, угнали массы от, как им кажется сейчас, более ненужных им нацболов, является предательским актом войны без объявления войны.

Дед помолчал. Продолжил.

– И мы не можем более, таким образом, считать их союзниками. Они стали отныне нашими врагами. Отныне у нас два врага. Буржуазная власть и оспаривающая эту власть неолиберальная, откровенно прозападная «болотная» группировка Немцова.

Пока Дед говорил, снег замёл «Волгу» так, что залепил все окна и ничего не было видно.

– Мы не разрывали союз с ними. Союз существовал до сегодняшнего дня. Они разорвали его сами. Отныне мы ничем им не обязаны.

– А теперь – на Ленинский, – сказал Дед. Завтра рано вставать.

4

Было темным-темно, когда они ранним утром следующего дня ехали по набережным к гостиничному комплексу «Измайлово». Было так темно, как в глухом чёрном лесу, и дороги были без автомобилей. Как XVI век какой-нибудь. Было восемь утра.

Но радио «Эхо Москвы» уже болтало вовсю, упоённо разглагольствуя об одержанной победе.

Все были вчера на Болотной. Все. И националисты, и левые, «Левый фронт» Удальцова, в частности. И полиция не задержала ни одного человека. Полиция вела себя так образцово-показательно, по-джентльменски, что собравшиеся улыбались им и кричали «Полиция с народом!».

За рулём был Колян. Сзади Деду было видно, с заднего сиденья, как натягивались его уши, он морщился от неприязни. И Дед морщился, слушая враждебное радио.

Говорил Рыклин: «Сидели мы в “Жан-Жаке”, а не в “Джон Донне”…»

– Переключи, Колян, пингвина позорного.

Колян протянул длинную руку и нажал несколько раз кнопку радио, раздалось «пип-пип-пип», вдруг выловил голос Немцова: «Он, Дед, открыто призывал занять Думу и ЦИК, то есть гнал людей на кровь и тюрьму. Конченый подонок и провокатор. Я горжусь, что не дал ему утопить протест в крови».

– Вот сука жирная! Что это за волна?

– Вроде «Коммерсант-ФМ».

– Школа Ельцина этот Немцов. Лжёт бессовестно. Я говорил только, что собравшимся на площади Революции следует подойти к зданию ЦИК и к зданию Думы, и встать там, и сказать, что мы не уйдём, пока не отменят результаты выборов. И только.

– Им …ард…инович, нужно объяснить своё предательство. Они объясняют, что спасли Россию от кровопролития, которое задумали вы… – сказал Михаил, он сидел впереди рядом с водителем.

– Непонятно тогда, почему я до сих пор не в тюрьме, – пробормотал Дед.

– Короче, они гонят дезу, – сказал Михаил.

В 8.30 Михаилу сообщили сведения из района комплекса «Измайлово». Говённые сведения.

– Информация такая, – сказал Михаил, – у ближайших станций метро менты вывесили растяжки.

Михаил включил под потолком «Волги» лампочку и прочёл по измятой бумажке: «К сведению граждан, явившихся на собрание инициативной группы избирателей для поддержки выдвижения кандидата на должность президента РФ …арда…иновича… Собрание отменяется, поскольку в залах, отведённых для собрания, производится срочный ремонт».

– Подпись там есть?

– Есть. Управление МВД по Измайловскому району.

– Понятно.

Что-то подобное Дед ожидал. Какую-то государственную подлость. Но не именно эту. Их подлости всегда застают его врасплох. Ожидаешь одну, а они против тебя выбрасывают неожиданно другую.

– Ребята сказали, что баннеры все идентичные и выполнены не ручным способом, но отпечатаны машинным на серой ткани, – уточнил Михаил. – Приготовились заранее.

Другой бы лидер на месте Деда впал в отчаянье. Вчера состоялся самый мрачный день в его политической биографии. И вот ещё один удар, через какой-то десяток часов.

– Люди-то подходят? – спросил Дед.

– Да уже пара сотен на месте.

– Посмотрим, что мы можем сделать.

«Волга» пошуршала колёсами дальше.

– «Герои» Болотной спят ещё, упоённые собой, – подумал Дед. – Вчера они допоздна смаковали победу, отмечая её в барах и ресторанах. Кто в «Жан-Жаке», кто в «Джон Донне», самые жирные в какой-нибудь «Ванили» наискосок от Храма Христа Спасителя. Какой-нибудь Немцов именно там… Говорят, там жутко дорого, – Дед в рестораны не ходил, не по карману.

Вход в бизнес-центр «Вега» был ярко освещён и огорожен полицейскими ограждениями. За ними внутри похаживали полицейские и, группами, тепло одетые жирные опера в гражданском.

Дед подошёл, подозвал ближайшего полицейского, представился и потребовал главного. Ему привели приземистого полковника с брюшком. Дед вдруг вообразил полковника в его полковничьей квартире, толстая жена, дети, внуки, тапочки. Грамоты за безупречную службу на стене в рамках. Зажигалка в виде пистолета, что-то такое. На окнах тесные ряды занавесок и штор, чтобы убить совсем свет.

Полковник, глаза пустые, повторил Деду содержание баннеров. За полковником стоял подполковник с неправильными злыми глазами. Подполковник время от времени касался висящей у него под брюхом кобуры пистолета.

Дед:

– Вы нарушаете закон. По закону я имею право. 30 ноября я подал в ЦИК письменное оповещение о проведении собрания по выдвижению именно по этому адресу, поскольку ещё раньше мы подписали с владельцем договор аренды и оплатили аренду.

Полковник с пустыми глазами:

– Вы поймите, уважаемый, мы, полиция, тут ни при чём, случилось чрезвычайное происшествие, авария. Владелец производит ремонт. Нас вызвали для обеспечения порядка.