Дочь последнего дуэлянта - Жюльетта Бенцони

И вот это случилось. Она ненамного пережила своего сына. Возможно, именно потеря младшего сына подточила ее силы…

Судьба не дала Гаспару де Колиньи возможности торжественно ввести в родовое гнездо свою супругу. Герцогиня же теперь должна была принять его в свое владение, став вдовой, надев траурную вуаль и готовясь произвести в нем на свет сироту-наследника. Но что поделать, если так распорядился Господь?..

Изабель не сомневалась, что ее жизни в замке ничто не грозит, но все же честно призналась себе, что появление в ее жизни преданного великана Бастия – воистину дар небес. Утешало ее и общество Агаты де Рику – одной из камеристок[25]принцессы Шарлотты, которую она передала Изабель после того, как та стала замужней дамой.

Агата была из семьи небогатых шампанских дворян и вышла замуж за Антуана де Рику, офицера гвардии де Конде. Она привязалась к Изабель и очень быстро нашла с ней общий язык. Она была лет на пять старше герцогини, опыта у нее было тоже больше, но нрав такой же живой и веселый, а язычок такой же острый, как у ее молоденькой госпожи. Для нее не составило труда последовать за госпожой в ее герцогство и жить там вдали от мужа, она и в Шантийи виделась с ним нечасто. История их любви свелась к пылкому свиданию в тенистых кущах Шантийи, которое – по невезенью или по неопытности кавалера – возымело последствия. Их поспешили обвенчать, но ребенок вскоре после рождения умер, и тогда супруги, вместо того чтобы начать военные действия, заключили мирный договор, который обеспечил им в будущем вполне сносное существование и не мешал преданно служить господам, вассалами которых они были.

У Агаты были светлые с рыжинкой волосы и карие глаза с тяжелыми веками – приподнимаясь, веки выпускали на свет оживленный блеск ее глаз. Она была прехорошенькой, но умела вовремя уйти в тень, на ее лице чаще бывало постное выражение, из-за чего трудно было заподозрить в ней быстроту реакций и действий в случае необходимости. Словом, она была идеальной спутницей своей яркой хозяйки и, если понадобится, была готова деликатно посодействовать лирическим порывам госпожи де Шатильон.

Но о какой лирике могла идти речь в этот мартовский день, не дождливый, но серый и печальный, который не обещал ничего веселого в долгой жизни под сумрачными сводами старинного замка, герцогского замка, безусловно, но воздвигнутого в глуши, среди бескрайних полей. Следить за погодой – вот что станет единственным развлечением молоденькой герцогини, которая ждет ребенка. А между тем в Париже и при дворе произойдет столько необыкновенных событий! Но она о них не узнает…

Даже почетный эскорт из четырех всадников, который появился, когда карета выезжала за ворота, и по приказу королевы окружил ее, чтобы сопровождать до самого Шатильона, обеспечивая безопасность, – в другое время и при других обстоятельствах польщенная Изабель была бы счастлива! – не развеял ее мрачного настроения. Про себя она подумала, что в окружении этого эскорта похожа на государственную преступницу, которую везут в некую крепость на краю королевства, и стала еще мрачнее. Не развеяла ее печального настроения и Агата, которая преспокойно спала в уголке.

Но тут, к несказанному своему удивлению, Изабель услышала бодрый голос:

– Можно приятно проводить время и вдали от столицы в древнем замке! Госпоже герцогине не стоит так печалиться!

Агата посмотрела на Изабель широко открытыми глазами и улыбнулась.

– Я думала, что вы спите!

– Ничуть не бывало! Никогда бы я не позволила себе спать в присутствии госпожи герцогини!

– Мой Бог! Почему это? Во сне нет ничего оскорбительного!

– Может, и так, но и приятного мало: я, кажется, храплю во сне, – сообщила Агата, понизив голос.

Горестное выражение ее лица показалось Изабель настолько забавным, что она не могла не рассмеяться.

– Храп тоже не большой изъян. Я думаю, нет ни одного мужчины, который бы не храпел, так почему бы не храпеть и женщинам? Мой покойный муж иногда испускал во сне что-то вроде грозного ворчания, но меня его храп ничуть не смущал. Но если вы не спали, скажите, о чем вы думали?

– Я думала о той жизни, которая ожидает госпожу герцогиню в замке, когда ребенок появится на свет. До родов, конечно, вам следует себя поберечь, но не мешает подумать и о дальнейшем…

– И как же вы себе представляете это дальнейшее?

– В замке вам будет лучше, чем могло бы быть в Париже. Жаль, конечно, что у вас не будет возможности лицезреть госпожу де Лонгвиль в каске, ставшую военачальником, что было бы, наверное, забавно, если бы не грозило печальным финалом. Однако вернемся к тому, что касается ваших будущих занятий, – к старому замку, который заслуживает обновления. Например, его можно будет сделать гораздо привлекательнее, разбив вокруг него сад. Если госпожа герцогиня окажет мне доверие, я помогу ей, потому что кое-что в этом смыслю. Скоро весна, и все, что мы задумаем, мы успеем осуществить. А после родов вы можете свести знакомство с соседями, что живут в своих замках неподалеку. Например, в замке Сен-Фаржо живет Мадемуазель – дочь Орлеанского.

– Небольшая радость, сказать по чести! Я, конечно, не уверена, но что-то мне подсказывает, что она меня терпеть не может!

– Значит, забудем о Сен-Фаржо! А что мы скажем о замке Немур? Двенадцать или тринадцать лье не дальний свет, не так ли?

Услышав имя человека, который оказывал Изабель столько знаков внимания, что чуть ли не все придворные были уверены, что он ее любовник, она покраснела и нахмурила брови.

– Уж не собираете ли вы сплетни, Агата?

Но Агату такими вопросами нельзя было сбить с толку.

– Когда нужно, собираю всенепременно! Особенно если нужно услужить госпоже герцогине. И с охотой предположу, что господин де Немур несказанно обрадовался, когда вы избрали для своего вдовьего траура замок Шатильон.

– Не вижу на это причин. Где бы вдова ни оплакивала своего мужа, траур заслуживает уважения.

– Конечно, до рождения ребенка. Но потом…

– Потом об этом и поговорим. А пока поспите-ка лучше или притворитесь, если хотите. А мне пора помолиться.

Агата тут же закрыла глаза, а ее госпожа принялась креститься. И через минуту спросила себя, послышалось ли ей или мадам Рику и вправду шепнула: «Я только делаю вид…» В любом случае с такой компаньонкой Изабель не грозила скука, которой она так опасалась, и эта мысль придала ей бодрости.

А впереди ее ждал сюрприз.

Дорога до Шатильона была долгой, и одолеть ее в один день было невозможно. Изабель предполагала переночевать в Фонтенбло, но, когда карета остановилась, к ним подошел господин де Луаран из королевского эскорта и передал Изабель письмо от герцога де Немура. Герцог просил ее стать гостьей его родового замка, который находился по дороге в ее поместье и где все приготовлено, чтобы принять путеше-ственниц.