Как стать герцогиней - Сабрина Джеффрис

Она затаила дыхание, немного опасаясь услышать ответ, но все отразилось на лице у Грея.

– Ты же знаешь, что да.

И словно в доказательство этого он только крепче сжал ее бедра.

– Тогда отведи меня в постель.

– Ты об этом пожалеешь.

– Не пожалею. – Беатрис с беспокойством посмотрела на него: – А ты не пожалеешь?

Его глаза, казалось, изменили цвет, стали сине-зелеными с поволокой.

– Как я могу об этом пожалеть? Ты даешь мне все, что я хочу, и ничего не просишь в ответ. К сожалению, последствия для мужчины совсем не такие, как для женщины. – Грей взял ее лицо ладонями и заставил смотреть на него: – А что, если ты забеременеешь?

– Я думала, что от таких вещей можно предохраниться.

Это удивило Грея:

– Ты так думала? – Его руки соскользнули вниз на ее плечи. – Как, скажи мне, пожалуйста?

Беатрис встретилась с ним взглядом и в свою очередь удивилась веселым огонькам в его глазах. Ему было забавно!

– Не знаю, – ответила она, пытаясь развязать сложный узел на его галстуке. – Но когда я отклонила предложение дяди Эрми, он сказал, что если меня беспокоит появление… незаконнорожденного ребенка, то есть способы не дать этому случиться. Только он не удосужился мне объяснить, что это за способы.

Грей сразу же стал серьезным, веселье как рукой сняло.

– Боже, твой дядя на самом деле был редкостным ублюдком.

– Это вранье?

Грей поднял глаза к небу и пробормотал:

– Дело не в этом. Есть способы, но…

– Ты их просто не знаешь, – Беатрис вздохнула и схватилась за край его галстука. – А я предполагала, что знаешь, учитывая твою репутацию. Но если не знаешь, может, мы вдвоем сможем догадаться. Я имею в виду, что я хорошо знакома с разведением собак и лошадей.

– Да, я понимаю, что у тебя обширные знания в этой области, – сказал Грей и выглядел при этом так, будто сейчас подавится от смеха.

– Но единственный способ предотвращения беременности у сук и кобыл, который я знаю, – это не позволить животным совокупляться.

– Совокупляться? – эхом повторил он. – Именно так ты видишь то, чем мы собираемся заняться? Если вообще что-то будем делать.

– Нет, конечно нет. Мы разделим ложе.

– Разделим ложе? – опять повторил он и мрачно посмотрел на нее.

Беатрис почувствовала, что у нее опять пылают щеки. Черт побери! Как же она ненавидела эту свою особенность – краснеть по любому поводу.

– Разве ты не этого хочешь? – спросила она.

– Я хочу заняться с тобой любовью. Я хочу показать тебе, что значит так отчаянно хотеть кого-то, что ничто другое не имеет смысла. Я хочу показать тебе, что это такое, когда при одной мысли о человеке у тебя учащается пульс. – Грей схватил Беатрис за запястье и притянул к себе. – Я хочу полностью выбить воспоминания о твоем дяде у тебя из головы.

– И я этого тоже хочу! – закричала Беатрис, радуясь, что Грей говорит об отчаянном желании, хотя она знала, что это только мимолетные эмоции. Он хотел ее в эти минуты.

– Только потом…

– Меня не волнует, что будет потом! Если ты знаешь, как не дать мне забеременеть, то проблем нет, правильно? Мы можем просто… – Беатрис склонилась к нему, чтобы мазнуть своими губами по его губам, и прошептала: – Оказаться вместе в моей кровати.

Грей смотрел на нее глазами, в которых эмоции бурлили, как вода в протекающей рядом реке.

– Мне очень сложно сопротивляться, моя дорогая Беатрис. Ты вызываешь непреодолимое желание.

Эти слова прозвучали как бальзам для ее израненной души и уязвленного самолюбия. Ни один мужчина никогда не говорил, что она вызывает у него такое желание. Значит, она неотразима?

– Отлично, – сказала Беатрис, и при этом сердце трепетало у нее в груди. – Потому что ты вызываешь такое же желание у меня.

На этот раз, начав ее целовать, он долго не останавливался. Грей прижал ее спиной к кухонному столу, потом удивил ее, посадив на него, и при этом его глаза горели, когда он смотрел на нее.

– Так бы и съел тебя, моя милая.

– О, я совсем забыла про еду. Ты голоден? Надеюсь, что я достаточно положила тебе в тарелку?

Когда Беатрис попыталась высвободиться из его объятий, чтобы бежать за его тарелкой, Грей расхохотался, схватил ее и снова усадил на стол так, как ему было нужно.

– Я говорю совсем о другой пище. – Он приподнял ее ночную рубашку до колен, но внезапно остановился. – Я хочу попробовать тебя на вкус. Ты уверена, что твой брат не вернется до утра?

– Раннего утра. Но да, уверена.

– Значит, мы можем провести вместе всю ночь.

У нее перехватило дыхание.

– Если ты хочешь, – прошептала Беатрис.

– Хочу, уверяю тебя. Обещаю тебе ночь занятий любовью.

В его глазах Беатрис прочитала то, что он обещал ей, и ее возбуждение только возросло от этого. Что же именно он ей обещает? Из чего будет состоять эта ночь любви? Грей тем временем подтянул ее к себе, чтобы она оказалась поближе к краю стола.

– Чтобы правильно заняться любовью, потребуется вся ночь, и не только. Нужно больше времени.

– Ну, поскольку «больше времени» у нас нет, придется заниматься любовью неправильно, – сказала Беатрис и принялась расстегивать пуговицы у него на рубашке.

Посмеиваясь, Грей опустился на колени.

– Неправильно – это неприлично? Тогда ты очень удачно выразилась. А я считаю, что это сигнал мне, чтобы приступать к делу.

И в это мгновение он широко раздвинул ей ноги, что ее удивило.

– Я хочу попробовать тебя на вкус, как я тебе уже говорил. Не возражаешь?

Ах, вот про какую пищу он говорил! Теперь она все поняла. А Грей в эти минуты смотрел на самые интимные части ее тела, и от этого ей становилось жарко, кровь пульсировала, а возбуждение во всем теле нарастало.

В особенности там, внизу.

Грей снова посмотрел ей в глаза:

– Ты доверяешь мне, моя милая?

Она определенно доверяла ему в том, что касалось упражнений в постели, несмотря на то что он утверждал, будто у него непорочная репутация.

В ответ на его слова Беатрис просто кивнула. Казалось, что больше ему ничего и не требуется. На его лице она увидела страстное желание приступить к делу.

– Ну, тогда закрой глаза. Просто наслаждайся ощущениями.

И как только Беатрис закрыла глаза, Грей начал целовать ее бедра с внутренней стороны, это были легкие и быстрые поцелуи, иногда его кончик языка быстро касался ее кожи, и от этого она извивалась, ерзала и страстно желала… освобождения, подобного тому, которое днем испытала на поляне – чтобы внутри ее, как и тогда, взметнулись языки пламени и произошел взрыв, после которого она на мгновение потеряла бы ориентацию в пространстве. Это была сладкая боль предвкушения… Чем выше поднимались его губы, тем жарче ей становилось, пока ей не показалось, что ее кровь стала горячей как пар, а тело превратилось в желе.