Ставка на стюардессу - Мария Жукова-Гладкова

Зинаида Степановна горько вздохнула. Оказалось, что ее внук прошел курс реабилитации в дорогой клинике, но Валерий Павлович Васильев опять предложил парням наркоту. И те сорвались.

– Где ваш внук сейчас? – спросила я, хотя знала об этом от следователя. Интересно, что скажет бабушка?

– В СИЗО. И Семен Дворецкий тоже. Адвокаты будут добиваться их отправки на лечение. У них сейчас ломка, они рассказывают, как «этот дядька» убедил их помочь другу. Рыдают. Конечно, попробуем все свалить на Васильева. Но он тертый калач.

– Они его опознали?

– А его не опознать. Он гримировался. Я же сказала вам. Хорошо гримировался. Даже походку менял! Наверное, его в свое время хорошо учили. Может, готовили к погружению во вражескую среду? А ему эти навыки пригодились в детективной деятельности. Если бы не доброжелатель, приславший записи с камер видеонаблюдения, да еще и так смонтированные…

Я ничего не понимала. Согласна: бывший комитетчик Васильев мог убить Алину. И я знала мотив. Он мог подбить двух молодых идиотов, которых только что лечили от наркомании, совершить идиотский поступок. Но он-то сам должен был понимать, что это идиотский поступок! Что похищение моих детей не приведет к немедленному выпуску Валерика Разуваева на свободу. И не немедленному тоже.

Зачем ему это было нужно? Или он хотел… Мишеньку и Сашу… Он мог не найти Сашу в нашем с Иваном доме. Или просто побоялся искать и привлечь чье-то внимание. Ведь кто-то мог и не спать. Кто-то из семейной пары, давно работающей у Ивана, мог зайти в дом.

А тут оба ребенка тоже потенциальные получатели мифического наследства.

Вероятно, все отразилось у меня на лице. По крайней мере, Симеон Данилович понял, о чем я думаю.

– Он хотел припугнуть тебя. Убивать их он не собирался. Ему это не нужно, – мягко сказал профессор Синеглазов.

– Откуда вы знаете?! – Я еще не успела рассказать про поступившую мне угрозу – не хотела пугать стариков.

Но Синеглазов заговорил про другое.

– В свое время я посоветовал французскому адвокату, у которого хранится завещание, провести эксперимент – после того, как на него выходил отец Валерия Павловича, ныне покойный старший Васильев. Я не исключал проникновения в адвокатскую контору. Такое наши проделывали и раньше. И я оказался прав. И очень рад, что француз последовал моему совету и обезопасил детей.

Я в непонимании смотрела на Синеглазова.

– Проникновение было. Конечно, я не знаю, кто проникал. Сам Васильев или кто-то другой из комитетчиков.

– А видеокамеры?

– Какие видеокамеры?! Мы говорим про восьмидесятые годы прошлого века. Сигнализация, конечно, была. Но люди типа Васильевых явно умеют справляться с любой сигнализацией.

– Но ведь во Франции работал не отец Валерия Павловича Васильева, а его дядя! Его дядя был вашим куратором! Вы же сами мне рассказывали! И выехать за границу тогда было сложно.

– Но возможно. Да, делом заинтересовался брат моего куратора, потом они с сыном – Валерием Павловичем – организовали детективное агентство, где сейчас трудится и внук. И выехал Павел Петрович во Францию не сразу после того, как узнал от брата про Мещеряковых, Синеглазовых, меня в частности, Артамоновых и всех остальных. Вначале он вытащил из психушки Артамонова-старшего и отправил в архивы проводить расследование. Мало ли кто кому что на словах говорил! В восьмидесятые выезжать за границу стало проще. А уж в конце восьмидесятых… Горбачев пришел к власти в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. И проникновение во французскую адвокатскую контору даже могло быть каким-то «официальным» делом. Там могли искать и какие-то другие документы. Я просто не знаю. Но французский адвокат подстраховался. Я не знаю, где хранится настоящее завещание. Я не знаю условия настоящего завещания Мещерякова. А в том, которое хранится «для введения в заблуждение», сказано: только совершеннолетним потомкам воспитанников Аполлинарии Антоновны Пастуховой.

– Но такое завещание все равно подставляло нас всех!

– Француз так не считал. Потомков много. Но хоть детей защитил.

– Вы о чем? – спросила Зинаида Степановна.

– Простите: это мы совсем о другом деле, – сказал ей Симеон Данилович. – Я объясняю Даше, что убивать Мишу и Сашу смысла не было. Васильев хотел их выкрасть, чтобы давить на Дашу.

Я все-таки показала старикам полученное СМС с угрозами и сказала, что переслала его следователю.

– Вот об этом я и говорю. Дашу хотели испугать. Дашу!

– И заставить что-то сделать, – добавила я.

Зинаида Степановна кивнула и сообщила, что два балбеса должны были доставить детей на один пустующий склад в Невском районе и сдать с рук на руки Валерию Павловичу. Хотя, возможно, Валерий Павлович и не собирался там появляться. И что тогда сделали бы два балбеса? Могли спокойно оставить детей у ворот склада и уехать. Им было плевать на детей, на меня, да на всех, включая своих родственников. Их интересовала доза. А детей потом мог кто-то найти – посторонний или посланный к месту по анонимному звонку наряд полиции. И никаких требований освобождения Валерика вообще не прозвучало бы!

Валерий Павлович не особо рисковал – и если идиотов возьмут, и если им удастся все провернуть и доставить детей на склад. Их возьмут – они начнут нести чушь про освобождение Валерика. Они ее и несли. Требовали его освободить и обвиняли меня в его аресте.

А Валерию Павловичу нужна была показательная акция, чтобы я знала: детей можно украсть. И это легко сделать. Я не смогу приставить к ним охрану на всю жизнь. Полиция ее не выделит. Оплачивать еще и охрану я не смогу. Держать детей взаперти в квартире тоже. Иван в тюрьме. Васильев, наверное, прикинул его шансы на выход на свободу. Иван не сможет защитить своих детей! Он не сможет защитить меня.

Значит, я соглашусь на… что?

– Мне ждать каких-то конкретных требований?

– Раз Васильев арестован – пусть пока и по другому делу, – то нет, – сказал Симеон Данилович. – Но тебе уже поступила угроза. Детей на самом деле легко похитить. Интересно, кто прислал СМС? Сынок Валерия Павловича? Я бы поставил на сынка. Надеюсь, что в нашей правоохранительной системе все-таки найдутся талантливые компьютерщики, способные добраться до адреса отправителя.

– Потребуют отказ от наследства?

Признаться, я не видела никакого другого мотива.

Симеон Данилович кивнул. Зинаида Степановна попросила объяснить, о чем мы говорим. Бабушки тоже хотели знать подробности.

Мы объяснили.

– И вы, Даша, опасаясь за своих детей, уже никогда не станете претендовать ни на какое наследство. И будете держать язык за зубами, – заметила Зинаида Степановна. – А моего внука и его друга этот негодяй просто использовал.

– Дашка, не надо нам никакого французского наследства! – воскликнула баба Таня. – Проживем. У нас пенсии, ты работаешь, в рекламе снимаешься. Ванька, будем надеяться, на свободу выйдет. А не выйдет, все равно проживем. Ты детство свое вспомни! Отказывайся прямо сегодня! Симеон Данилович!