Если боги за нас! - Владимир Малыгин

Объяснили им, что скоро, возможно на следующий год, на берегу моря в устье появится наш острог, в котором будут жить наши же люди. Так что будет какая-то защита для местных. В случае беды могут обращаться к ним. Если есть такое желание, могут и переселяться под защиту стен. Всё-таки там сохранились какие-то дома, разработанные огороды. Посмотрим, согласятся ли преодолеть свои страхи.

А на интересующем нас острове почти всех коренных людей повыбили. Там ещё острова есть, дальше в море, и везде нурманны поселились, свои семьи перевезли, свои дома настроили и порядки завели.

Сходили мы к ним в гости, проведали, посмотрели, как живут, чем дышат. Под прикрытием пушек сходили. Встретили нас не то чтобы тепло и гостеприимно, но и обиды явной чинить не осмелились, в дом тоже не пригласили, поговорили тут же, на берегу. На виду собравшейся толпы, в которой и вправду мелькали женские и ребячьи лица. По одежде их вообще не отличить было, все в одном и том же. Не видели мы никаких платьев и юбок, может, где-нибудь они и были, но только не на этом берегу, тут, похоже, даже женщины и дети одеты в воинскую одежду.

Разговаривали недолго, грозить и лезть на рожон не стали, ну и нас никто не задевал. Вежливо поговорили, предупредили о нашем тут интересе, поинтересовались, знают ли наш флаг? Знают. Вот и хорошо, значит, знают и о том, что свои интересы мы всегда сможем отстоять. Заверили их, что остров в круг наших интересов не входит, и отплыли, получив такие же заверения от уже ставших местными нурманнов. Посмотрим…

Поход становится скучным, ни тебе хорошей драки, ни пушечной стрельбы, ничего, только море вокруг, и то спокойное, как болото. Хоть бы напал кто для разнообразия. Ветра почти нет, поставили все паруса, ловим слабые потоки самыми верхними. Ещё немного, и впереди появятся проливы, и мы уйдём в наше море, так сказать — внутреннее, домашнее…

Чуть позади по правому борту на расстоянии выстрела ходко идёт судно Хальвдана, равномерно машет вёслами. Конунг самолично отправился на Родину за новыми воинами. Обрадовался так вовремя привезённому золоту, долго выспрашивал и выпытывал, под какую долю придётся его возвращать и когда?

Про бесплатный сыр здесь все знают и предпочитают иметь твёрдые договорённости и условия. И мы договорились. Снижение торговых пошлин до минимума дорогого стоит. Обойтись без них нельзя, никто этого не поймёт. И конечно, союзнические обязательства. Это кроме возврата основного долга. Дарить с таким трудом полученное золото никто не собирается.

Само собой разумеется, обмыли новый союз, как же без этого? Обмывали долго, почти два дня. Теперь вот сопровождаем ярла на полуостров. Золото — оно же такое, любит к себе излишнее внимание притягивать. И слух о полученном займе моментально разлетелся по всей территории новой колонии. Хватает и тут болтунов. Как прознали?

Так что нужно помочь союзнику, довести его судно под прикрытием наших пушечных жерл до проливов, дальше уже они сами пойдут по своим поселениям и городам выкликать охочий народ. А мы домой.

Только к радости возвращения примешивается чувство неудовлетворённости. Если не придумывать разнообразные оправдания себе любимому, разложить всё по полочкам и разобраться, то, как уже говорил Горивой, поход мы профукали. Точнее, это я его профукал. Граф с семейством жив, для строящегося университета учёных мужей не нашли. Да и не искал я, если честно сказать. Как теперь на глаза жене покажусь? Одно утешение, золотом кое-кого нужного снабдили, и, что самое ценное, не своим.

От такого раздрая в мыслях и настроение соответствующее, непонятное. Подраться бы с кем-нибудь…

К вечеру распрощались с нашими попутчиками, по такому случаю сошлись бортами, постояли немного рядом, поговорили напоследок и ещё раз получили заверения в братской дружбе. Ну ещё бы! Когда столько золота отвалишь, то с тобой поневоле любой дружить начнёт. Впрочем, тут дело всё-таки немного в другом. В дело вмешались дальние родственные связи и пролитая совместно кровь. А это здесь пока ещё дорогого стоит.

Отбившись от настойчивого приглашения погостить на берегу у наших друзей, быстро распрощались, чтобы случайно не передумать, и, в корне задавив подспудное недовольство команды, пошли дальше.

Где-нибудь на пустынном берегу разобьём лагерь или, что надёжнее, вообще на борту останемся. Море вокруг спокойное, а глубины позволяют спокойно бросить якорь почти в любом месте. Гулянок же нам хватит, достаточно на островах пображничали, а уж что начнётся сейчас на берегу, когда разнесётся слух о прибытии конунга с золотым запасом, даже представлять не хочу. Столько не выпью, здоровья не хватит. И пусть местное пойло некрепкое, но оно берёт количеством и объёмом и с ног валит точно так же, как и крепкие напитки. А уж какое от него поутру похмелье, это не рассказать, это на своей шкуре пробовать надо. А лучше не пробовать, а вести трезвый образ жизни. О как! Вот это я замахнулся. Сам себе удивился.

Даниэля высадили в Данциге, и вот там мне пришлось задержаться. Видя мои переживания о невыполненной просьбе супруги, старый знакомец пообещал поспособствовать решению моей проблемы в поиске нужных мне людей.

Вот и жду результатов его обещания уже который день, брожу по окрестностям, осматриваю изменения, произошедшие за эти годы. А посмотреть есть на что, разросся город, что в ширину, что в высоту. И перебрался на противоположный берег, который мы так и не удосужились когда-то прихватить. Значит, не судьба нам осесть на этой земле.

Впрочем, по зрелом размышлении, а ему я предаюсь всё последнее свободное время, которого в плавании хватает (а что? По мачтам мне ползать не надо, палубу драить меня не заставляют. Одно занятие — это мои упражнения, которыми я сам себя занимаю), всё чаще прихожу к выводу, что вряд ли имеет смысл именно сейчас влезать в такие проблемы, как организация нового поселения, бог знает где. Зря мы это затеяли. Ладно, ладно, я зря затеял. Одно дело высадить там небольшой отряд, присмотреться к обстановке, навести шороху и уйти. И совсем другое — постоянное проживание. Это же сколько туда сил и средств нужно будет вбухать? И мало того, нужно будет вкладывать и дальше, и не только товаром и деньгами, но и людьми, что ни в какие ворота уже не лезет. Погорячился я.

Нам бы своё осилить, уровень жизни народа поднять. А то всё жилы рвём и рвём, а для чего? Ради призрачного и эфемерного светлого будущего? Чьего? Не знаю. Люди, они ведь сейчас жить хотят, в настоящем, а не когда-нибудь потом…

Вот и думаю, вспоминаю свою тамошнюю жизнь, сравниваю с настоящей и прихожу к мысли, что зря я поддержал Последа. Надо будет как-то поговорить с ним, нацелить на что-то другое, только вот на что? С Горивоем посоветоваться? Может, мудрый боярин и подскажет какой-то выход из того тупика, в который я сам себя и загнал? Так и сделаю…

Соратник и товарищ обрадовался:

— А я уже волноваться начал. Не давало мне покоя твоё новое начинание. Ну никакого здравого смысла в нём не вижу. Твои желания понимаю и в чём-то одобряю, но новое поселение за тридевять земель? Хорошо, что сам понял, на что замахиваешься. Не осилим мы. Нет, вру, осилить-то осилим, вот только какой ценой? И нужна ли нам такая цена за это? Никто не поймёт и не поддержит.