Убийство на Потомаке - Маргарет Трумэн

— В котором часу начало?

Детектив Айкенберг ушла с работы пораньше, чтобы успеть принять душ и сменить будничную одежду на что-либо менее официальное. Ее ждет работа, но может быть, и не только она.

С самого начала службы в полиции для Дарси было важно не влезать, по примеру своих коллег-женщин, в «униформу» — бесцветный костюм блеклых тонов и закрытые туфли. Отец учил ее одеваться для работы немного лучше других, независимо от того, какую карьеру она предпочтет. И она не забывала этот совет. Возможно, она одевалась иногда чересчур нарядно для детектива, она сама чувствовала это, но в этом не было ничего страшного, пусть ее упрекают только за модные наряды.

Когда Дарси появилась в ресторане на крыше отеля, она выглядела свежей и жизнерадостной. Именно эти слова пришли в голову Смиту, стоило ему увидеть Дарси, направляющуюся к его столику у окна.

В отличие от нее Мак выглядел далеко не свежим и бодрым. Последние несколько дней ему приходилось поздно ложиться, и усталость давала о себе знать. На щеках отчетливо проступила щетина, ставшая особенно заметной к концу дня.

— Красивый отсюда вид, — заметила Дарси. На фоне расплывчатого горизонта начинали отчетливо проступать огни Вашингтона.

— Выпьете что-нибудь? — спросил Смит.

— С удовольствием, официально я сейчас не на службе. — Она заказала водку с тоником. — Должна признаться, Мак, меня очень обрадовало, когда вы позвонили сегодня утром, а еще больше я довольна, что вы пригласили меня сюда. Я начинаю уставать выполнять в жизни одни лишь служебные обязанности. Всегда только правила, распоряжения, указания — сплошная бюрократия. Вечно ублажать начальство, умиротворять политиков. За приятный, неофициальный вечер, — провозгласила тост Дарси, поднимая бокал и со значением прищуриваясь.

Мак откликнулся без особого воодушевления, скрытый подтекст в ее словах вызывал у него неловкость. Он поинтересовался, как продвигается расследование.

— Я считала, что вы сейчас не на службе, — заметила она.

— Верно, если смотреть по часам. Это точка зрения профсоюзов и касается гражданской службы.

— Вы забываете, что я и есть государственный служащий. Живу на жалованье, оплаченное налогоплательщиками.

— И все же, как идет следствие? — повторил свой вопрос Смит, деланно улыбаясь.

— Ну хорошо. Первая партия ваша. Вы поэтому предложили встретиться? Чтобы задавать мне вопросы? Вы говорили, что у вас есть для меня информация по делу Юрис.

— Да, это так, я перейду к ней через минуту. Просто я посчитал, что вы могли бы ввести меня в курс событий неофициально, возможно, я помог бы ускорить дело.

— Хорошо, давайте попробуем. Итак, Джо Честер.

— Директор музея строительства.

— Да, он начинает поддаваться. Мы не ослабляем на него нажим, потому что предполагали, что это произойдет. Его отношение к Полин далеко не дружественное.

— Вы считаете, что он и есть предполагаемый убийца?

— Я думаю, это не исключено, мы будем продолжать работать с ним. Мне встречались люди такого типа, пассивные с виду, но ожесточенные. Когда их прижмут, они выплескивают чувства наружу и способны на все.

Смиту вспомнился недавний разговор Анабелы с Честером. Будь он его адвокатом, он потребовал бы у полиции либо предъявить обвинение, либо оставить Честера в покое. Но он не являлся его адвокатом, как, впрочем, и ничьим другим.

— Сегодня утром я провела час в обществе Чипа Тирни, — сказала Айкенберг.

— И?

— Вы меня изумляете, Маккензи Смит. — В смехе Дарси прозвучала еле заметная ирония. — Я здесь всего несколько минут, а чувствую себя так, словно даю показания.

— Мне как раз не хочется, чтобы вы себя так чувствовали, — парировал Смит. — Что же сказал Чип?

— Он отрицал, что был в любовной связи с Полин Юрис.

— Это вас удивляет?

— Нет, но я ему не верю. Он безвольный и слабохарактерный. Папенькин сынок. Он также отрицает связь отца с Полин. Он не хотел говорить со мной наедине, предлагал пригласить его невесту. Я отказалась.

— Из-за того, что он не захотел бы обсуждать в присутствии невесты свои отношения с Полин?

— Да, с ней я встретилась после разговора с Чипом.

— И конечно, вы упомянули о своем подозрении, что ее жених был в любовной связи с секретаршей отца?

— Конечно, я предположила, что она могла знать об этом, что, естественно, давало ей повод убить свою соперницу.

— И она это сделала? Я хотел спросить, она подтвердила, что Чип…

— Нет, но я и ей не верю.

— Вот один из недостатков профессии полицейского. В конечном счете можно перестать верить всем.

— Это не так. Я поверила, что у вас есть важная информация. — Он хотел ответить, но она продолжала: — Но я не спешу услышать ее. Жаль портить приятный вечер разговорами о делах. Мне нравится, что мы с вами не соперники.

— Нет причин для этого. Позвольте мне перейти к делу, ради которого я вам звонил.

— Вы наметили уже, где будете ужинать? — спросила Дарси.

— Да. — Вопрос Айкенберг застал его в неудобной позе; он в этот момент наклонился, чтобы достать из-под стола конверты с копиями писем и рукописью Полин.

— У миссис Смит? — игриво улыбнулась Дарси. — А что вы там делаете?

— Да, я ужинаю с женой, — ответил Смит, выпрямляясь и держа конверты в руках.

— А вы часто ходите ужинать в ресторан?

— Реже, чем раньше, — ответил Смит. — Мы предпочитаем ужинать дома. Я считаю себя неплохим поваром, хотя друзья, наверное, правы, когда говорят, что секрет моего успеха в свежести купленных продуктов и простоте блюд.

— Вы просто незаменимый мужчина. Мне это нравится. Без вас никуда, как без мяса и картофеля.

— Сейчас мясо ем уже не так часто, все больше рыбу или макаронные изделия. — Он положил конверты на стол. — Ко мне в руки…

— А я иногда не прочь съесть бифштекс из вырезки и от куска филея не откажусь, хотя позволяю себе их не часто.

— Разговор на гастрономические темы всегда доставляет мне удовольствие, но сейчас речь идет об убийстве.

— Жаль, что вы так настроены. Я уже не на службе, профессор. Я отдыхаю.

— А я нет и не могу долго задерживаться.

— Хочу еще выпить. Присоединяетесь?

— Нет, а вы — пожалуйста. — Он заказал для нее еще порцию водки с тоником, а сам продолжал пригубливать свой бурбон с содовой.

— Мак!

— Да?

— Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя неловко.

— Неловко? Я не чувствую…