Субмарин - Андреас Эшбах

А я? Я не знаю, что мне делать, – в конце концов, я всего лишь гостья, только наполовину субмарина, я чужая. Не говоря уже о том, что я никогда не присутствовала при родах и только мешалась бы под ногами. Но Всегда-Смеется машет мне, зовет меня к себе.

– Будь моей Хранительницей, – просит она, и у нее тут же начинается новая схватка.

Хранительницей? Я не понимаю, что она имеет в виду. Должно быть, вид у меня совсем растерянный, потому что вдруг рядом со мной оказывается Полоска-на-Животе и объясняет мне, что это значит: я должна сесть позади Всегда-Смеется и поддерживать ее, обняв за плечи и положив ее голову себе на грудь. Другими словами, я должна стать чем-то вроде кресла.

Судя по реакции окружающих, это большая честь. Я послушно усаживаюсь за спиной Всегда-Смеется и нахожу позицию, в которой нам обеим было бы удобнее всего.

– Останься со мной, – прошу я Полоску-на-Животе. – Я очень боюсь сделать что-нибудь не так.

Она улыбается в ответ, но ее улыбка кажется мне какой-то грустной.

– Всё идет своим чередом. Просто держи ее.

Ну хорошо. Я просто держу ее, мою подругу, крепко обнимаю ее, пока она в муках производит на свет дитя.

Я вспоминаю школьные уроки биологии: нам, конечно, показывали фильм о том, как протекают роды. Но фильм – это одно, а увидеть своими глазами, как это происходит на самом деле, – совсем другое. И нет, не хуже, чем в фильме. Вовсе нет. Просто по-другому. Правда.

Та женщина в кино была чужой женщиной, о которой мы не знали ничего, даже имени ее не знали. Но та, которую я обнимаю сейчас, – это Всегда-Смеется, моя самая лучшая на свете подруга. Видеть, как она страдает от боли, как она стонет, чувствовать, как вода, которую она выдыхает из жабр, струится по моим животу и ногам, – это одновременно и страшно, и невероятно, и в то же время, как ни странно, абсолютно естественно.

Я вижу, что защитная стена, в которую выстроились мужчины, – не просто часть ритуала. Зажатые в руках ножи и копья нужны им, чтобы то и дело отгонять крупных рыб, которых привлекает то, что здесь происходит.

Внезапно схватки прекращаются. Не знаю, насколько это нормально, но вокруг меня никто не выглядит озабоченно, а значит, всё будет хорошо. Я смотрю вниз на Всегда-Смеется, она сжимает мою руку и улыбается мне, устало и до того трогательно, что у меня слезы подступают к глазам. Хорошо, что под водой слез не видно. Я чувствую с ней такую связь, какой не чувствовала никогда и ни с кем. В Сихэвэне я всегда была одна, сохраняла дистанцию со всеми, даже с тетей Милдред.

Кто-то задает тон, и все остальные подхватывают. Что-то вроде Вместе-Вместе, но звуки непривычно меланхоличные и сопровождаются жестами, молитвой к Великим Родителям. Это очень красиво. И очень воодушевляюще.

Всегда-Смеется сжимается и изо всех сил вцепляется в мою руку, но теперь это не кажется мне чем-то пугающим, наоборот, всё идет так, как должно идти. Пока вдруг кто-то не вскидывает вверх руку и все не умолкают.

Я поднимаю глаза. Рука принадлежит Белый-Глаз, которую тоже уложили на ковре из водорослей. Я не понимаю, в чем дело, пока не встречаюсь с ней взглядом. И тут я тоже это слышу. Далекое, механическое гудение, которое не перепутаешь ни с чем. Звук приближающейся подводной лодки.

Все остальные тоже это слышат, сидят замерев и, похоже, как и я, надеются, что им показалась. Что это что-то другое. Но потом мы слышим взрыв. Треск и грохот где-то очень далеко, а за ним эхо, которое разносится по морю, как рев какого-то чудовища.

Я снова смотрю на Всегда-Смеется, теперь в ее глазах застыл страх. Мы же не можем сейчас убежать! Прямо во время родов! Я крепко сжимаю ее руку, а другой обещаю:

– Всё будет хорошо.

Всегда-Смеется кивает. Она мне не верит, но хотела бы поверить, в точности как и я сама. Тут начинается новая схватка. Пока я держу подругу и чувствую, как ее тело бьет сильная дрожь, в моей голове одна за другой проносятся мысли. Если бы я только знала, как именно работает радар! У меня неплохо с физикой, но мы разбирали только основной принцип работы – устройство рассылает электромагнитные импульсы и обрабатывает полученное от них эхо, всё довольно просто. Но как вычисляют косяки рыб?

Я об этом когда-то читала, но помню только, что это как-то связано с их движением. Чем мельче рыба, тем оно быстрее.

Я осторожно высвобождаю руку из ладони Всегда-Смеется и поворачиваюсь к остальным.

– Постарайтесь как можно меньше шевелиться, тогда им будет труднее нас найти, – объясняю я. – Лягте ничком на дно. Мужчины тоже. И держите детей.

Плавает-Быстро сжимает копье в руке и смотрит на меня с сомнением.

– А что если приплывет большая рыба?

Я пожимаю плечами.

– Тогда кто-то должен ее прогнать. Но только кто-то один.

Один – это не косяк, не стая и не племя. Но я, конечно, совершенно не уверена, что тут есть какая-то разница. Я просто надеюсь, что есть.

Снова взрыв. Всё еще не рядом, но уже ближе, чем до того. Достаточно громко, чтобы все вздрогнули и втянули головы в плечи. Они делают, как я сказала. Ложатся ничком на дно, накрывают собой детей, все понимают, что дело серьезно. Никто не шевелится, никто, кроме Всегда-Смеется, которая тужится, дышит, снова тужится и снова дышит. Рыбы нас больше не беспокоят, кроме одного любопытного ската, которого Двенадцать-Жабр прогоняет движением копья. Но и скат удаляется в направлении, противоположном тому, откуда донесся взрыв.

Когда эхо взрыва сходит на нет, я прислушиваюсь. Там не одна подлодка, их несколько. Я вдруг понимаю, что просто затаиться и надеяться на лучшее было ошибкой. Надо было отослать хотя бы часть племени с детьми. Теперь уже поздно. Если они поплывут сейчас, подводные лодки увидят их на своих радарах и начнут преследование.

Длинная-Женщина, которая невозмутимо сидит между ногами Всегда-Смеется и следит за тем, как продвигаются роды, сообщает:

– Головка показалась. Теперь уже осталось недолго.

Всегда-Смеется измученно улыбается. Я снова держу ее за обе руки, обнимаю ее и стараюсь не думать о том, что будет, если всё-таки роды продлятся слишком долго.

Снова взрыв. На этот раз пугающе близко. Так близко, что мы чувствуем взрывную волну. Всегда-Смеется издает жалобный стон и тужится с перекошенным от боли лицом.

– Не торопись, – сразу же предупреждает ее Длинная-Женщина. – Пусть всё идет так, как должно идти. Твое тело справится само, просто оставь его в покое. Ты не можешь ничего ускорить. – Она бросает короткий взгляд на меня и продолжает: – То, что сейчас происходит, – полностью в руках Великих Родителей.

Эта мысль, похоже, успокаивает их обеих, и я им завидую, потому что мне от нее совсем не легче. В следующее мгновение над нами проносится огромная темная тень, и сначала мне кажется, что мое сердце остановилось. Но тут я понимаю, кто это, – Маленькое-Пятнышко. Кит вернулся к нам и выглядит очень довольным, игривым и готовым к приключениям.