Серая гора - Джон Гришэм

— И где же находится эта докладная?

— Вместе с остальными бумагами. Двадцать тысяч документов в четырех коробках, и все спрятаны в надежном месте.

— Где-то поблизости?

— Ну, недалеко отсюда. Не могу тебе сказать, слишком опасно.

— И не говори. Я и без того знаю теперь больше, чем хотела бы. Он отпустил ее руку, отодвинул столик для пикника. Потом отошел, наклонился, взял пригоршню камушков и принялся бросать их вниз, в пропасть, бормоча что-то нечленораздельное. Наклонился, набрал еще одну пригоршню, потом — третью и продолжал бросать камни в пустоту. Стемнело, в небе сгущались облака. Джефф вернулся к столу, остановился рядом с ней и сказал:

— Ты должна это знать. Возможно, тебя прослушивают. Твой телефон в офисе, ну и еще пара «жучков» в квартире. На прошлой неделе мы с Донованом пригласили одного парня проверить наш офис, ну и, само собой, повсюду были «жучки». Будь осторожна, не болтай лишнего, потому что тебя могут подслушивать.

— Ты ведь шутишь, верно?

— По какой-то непонятной причине мне сегодня совсем не до шуток, Саманта.

— Да, конечно, я поняла, ты прав. Но зачем им подслушивать меня?

— Они всегда очень пристально следили за нами, особенно за Донованом. Вот уже несколько лет он живет с ощущением, что его прослушивают. Возможно, именно поэтому и полетел вчера в Чарлстон — встретиться со своими юристами с глазу на глаз. Они проводили эти встречи в разных номерах отеля, чтобы сбить с толку слежку. А эти твари, убийцы, видели тебя в нашей компании. Денег у них куры не клюют, могут позволить себе наблюдать за перемещениями людей, особенно юристов, недавно появившихся в нашем городе.

— Прямо не знаю, что и сказать. Сегодня весь день говорила с отцом об этой авиакатастрофе.

— С какого телефона?

— Ну, из офиса и по мобильному.

— С телефоном в конторе поосторожнее. Лучше пользоваться мобильным. Возможно, скоро придется перейти к одноразовым, с предоплаченной картой.

— Просто не верится. Он сел рядом с ней, взял за руку, приподнял воротник куртки. Солнце садилось за горные хребты, холодный ветер усилился. Ладонью левой руки он смахнул слезу, ползущую по щеке. А когда заговорил, голос его звучал сдавленно и хрипло:

— Помню, когда умерла мама, я плакал и никак не мог остановиться.

— Ты поплачь, поплачь, Джефф.

— Не могу. Раз уж не могу плакать из-за брата, то, наверное, уже никогда не получится.

— А ты попробуй. Сразу станет легче. Он тихо и неподвижно сидел несколько минут, слез видно не было. Тьма сгущалась, ветер налетал порывами, они еще теснее прижались друг к другу. После паузы Саманта сказала:

— А знаешь, я сегодня говорила с отцом. Он, понятное дело, страшно расстроен. Ведь они с Донованом сдружились за последние несколько месяцев, и папа им просто восхищался. Он знает нужных людей, сумеет найти толковых экспертов, которые смогут установить причину катастрофы. Сказал, что ему за долгие годы доводилось расследовать множество катастроф с участием маленьких самолетов.

— И специально подстроенных тоже?

— Да, бывало и такое. Помню два случая. Один разбился в Айдахо, другой — в Колумбии. Я хорошо знаю отца, он наверняка уже висит на телефоне и сидит за компьютером, ищет экспертов, специализирующихся на авариях с маленькими «сесснами». Он сказал, главное — это убедиться, что самолет был исправен.

— Он был исправен.

— Как бы там ни было, но Маршал Кофер к нашим услугам.

— Спасибо. Мне нравится твой отец.

— Мне тоже, ну, почти всегда.

— Я замерз. А тебе холодно? — Да.

— И мы, наверное, должны заглянуть к Мэтги?

— Думаю, да. Поскольку от семьи Грей почти никого не осталось, а дом их был разрушен еще много лет тому назад, выпечка и прочие блюда доставлялись из разных мест, и Мэтти не сомневалась, что люди помогут. Еду начали приносить к концу дня, и каждый, внесший свою лепту и что-то приготовивший, оставался в доме. Сколько слез было пролито, сколько соболезнований высказано, сколько дано обещаний помочь всеми силами и сделать все возможное. И что самое главное, обсуждались детали и подробности. Мужчины толпились на веранде и у гаража, курили и гадали, чем была вызвана катастрофа. Мотор отказал? А может, пилот сбился с курса? Кто-то заметил, что Донован не посылал сигнал «Мэйдэй» — международно принятый призыв о помощи, знак, что на борту не все в порядке. И что это могло означать? Большинство собравшихся мужчин летали только раз или два в своей жизни, а некоторые — вообще никогда, но это вовсе не мешало им со знанием дела обсуждать случившееся. В доме женщины накрывали на стол, время от времени торопливо пробуя новые блюда, выражали соболезнования Мэтти, обсуждали брак Донована и Джуди, хорошенькой молодой женщины, которая так и не прижилась в их городе, но о которой они теперь вспоминали со всей теплотой и не без осуждения. Джуди и Мэтти предварительно обсудили организацию похорон и поминок. Поначалу Джуди уговаривала подождать до субботы, когда состоится отпевание в церкви, но Мэтти казалось неправильным заставлять людей страдать на протяжении всего праздника благодарения с перспективой закончить его столь печальной церемонией. Саманта наблюдала за всем со стороны и пришла к выводу, что традиции в Аппалачах весьма сильны и что здесь никто не допускает спешки, хороня умерших. Прожив в Нью-Йорке шесть лет, она привыкла к кратким церемониям прощания — живые должны были жить дальше и работать. Мэтги тоже вроде бы хотелось завершить все побыстрее, и вот наконец ей удалось убедить Джуди провести службу в среду днем. В четверг Донован уже будет покоиться на кладбище, и все смогут спокойно праздновать День благодарения. Итак, служба должна была состояться в Объединенной методистской церкви в среду, 26 ноября, в четыре часа дня. А сразу за ней — и похороны, на кладбище за церковью. Донован и Джуди считались прихожанами этой церкви, хоть и не заглядывали туда годами. Джефф хотел похоронить брата на Серой горе, но Джуди была категорически против. Джуди вообще недолюбливала Джеффа, и это чувство было взаимным. Но поскольку она являлась законной женой Донована, то решающий голос в организации похорон принадлежал ей. Тоже традиция, а не закон, и все это понимали, включая и самого Джеффа. В понедельник вечером Саманта провела у Мэтти примерно час, но вскоре устала от всех этих ритуальных посиделок с другими скорбящими, от горы еды, громоздящейся на кухонном столе, и вышла подышать свежим воздухом. Она устала от бессмысленной болтовни людей, которые хорошо знали Мэтги и Честера, но совсем не знали их племянника Донована. Устала от слухов, сплетен и домыслов. Ее рассмешило, с какой непостижимой скоростью весь этот маленький городок принял трагедию и вознамерился выжать из нее все возможное, но вскоре насмешливое настроение сменилось отчаянием. Джефф тоже устал и пребывал в отчаянии. Его обнимали и утешали какие-то толстые женщины, которых он не знал, и он решил сбежать. Чмокнул Саманту в щеку на прощание, сказал, что ему надо побыть одному. Сама она ушла вскоре после него, отправившись пешком по тихим улочкам города к своему дому. Аннет окликнула ее и пригласила на чай, и они пили его в полутемной гостиной до полуночи, не говоря ни о чем другом, кроме Донована. Солнце еще не встало, а Саманта уже проснулась, пила кофе и просматривала новости в Интернете. Местная газета Роаноке разместила краткое сообщение о случившемся, но ничего нового из него она не узнала. О Доноване отзывались как о преданном интересам простого народа адвокате, защитнике прав шахтеров и местных землевладельцев. Упоминался и приговор по делу Тейтов, наряду с иском против «Крулл майнинг» в связи с долиной Хаммер и иском Райзера к «Лоунрок коул» и его юристам. Какой-то приятель и коллега отзывался о Доноване как «о бесстрашном защитнике природной красоты Аппалачей» и «убежденном противнике предательской политики угольных компаний». Не было ни одного намека на какую-то нечестную игру. Власти занимаются расследованием. Доновану недавно исполнилось тридцать девять, у него остались жена и ребенок. Отец позвонил ей довольно рано и спросил о похоронах. Он хотел приехать и проводить Донована в последний путь вместе с ней, но Саманта сказала: «Нет, спасибо, не надо». Большую часть понедельника Маршал сидел на телефоне, стараясь получить как можно больше информации. И обещал, что, когда они с дочерью встретятся через несколько дней, непременно что-то нароет. И еще им надо будет обсудить дело Райзера, которое теперь «зависло» по вполне объективным причинам. Контора напоминала похоронное бюро — в ней было темно и мрачно, никаких перспектив приятно провести день. Барб повесила на дверь табличку «ЗАКРЫТО» и заперла центр изнутри. Мэтги осталась дома, то же следовало сделать и остальным. Все встречи были отменены, на телефонные звонки не отвечали. В этот день Центр бесплатной юридической помощи не работал. То же самое наблюдалось и через три квартала по Мейн-стрит, в конторе Донована М. Грея. На запертой двери красовалась аналогичная табличка. Внутри Джефф совещался с секретарем и помощником юриста, они пытались вместе придумать, что делать дальше. Из сотрудников остались только эти трое, фирма умерла.