Лоббизм по-русски. Между бизнесом и властью - Ирина Толмачева

Я очень люблю Украину, Молдавию, Балканы. В Молдавии прошло мое ранее детство. Сочетать работу с путешествиями и новыми знаниями мне доставляет удовольствие.

Видение горизонта и цели регулярно меняются. Те цели, которые были год назад, сейчас уже не актуальны, если они даже не достигнуты. Они просто сместились в другую сторону. Я сейчас работаю над новыми практиками, о которых я не задумывался еще год назад. Например, менеджмент ассоциаций.

В жизни и на работе я очень требователен к себе и коллегам, близким. Считаю, что расслабляться нельзя. Необходимо стараться жить в высоком темпе. Поэтому провожу в командировках треть своего времени. Считаю, что это единственный возможный способ эффективной работы консультанта — находиться в движении и оставаться на пике текущего момента.

На процесс формирования моей личности оказали влияние три источника. Первый источник — среда, в которой я рос, это семья моих родителей. Я вырос в семье инженеров-атомщиков, шестидесятников, и очень признателен моим родителям и их друзьям за то, что я мог находиться среди людей, создававших славу нашей науки, техники, промышленности. Физики-ядерщики были безусловной гордостью советской интеллигенции, науки и техники. У них были нравственные ценности, которые они передали мне. Это, безусловно, чувство патриотизма, чувство прогресса и ответственности, очень серьезные моральные регуляторы, такие как понятие справедливости, общего блага, общественного контроля.

Второй источник — академическая среда восьмидесятых годов, в которой я провел большую часть этого десятилетия. Я работал в Институте экономики социалистических систем, тесно связанном с Институтом экономики и Институтом Востока РАН. Здесь зародился клуб «Перестройка» и многие интеллектуальные движения. Важно, что мы занимались вопросами науки и власти — научным обеспечением деятельности власти.

Третий источник — это политические процессы конца 1980 — начала 1990-х годов.

Мы создали клуб «Перестройка», партию «Демократическая Россия». Мы привнесли в политику новые, не манипуляционные политические технологии, основанные на подотчетности перед избирателем, электоратом. К сожалению, мираж народовластия, который коснулся России в первые три года девяностых, продержался недолго, и мы пришли к цинизму. Демократические ценности в прошлом. Они затоптаны, но продолжают жить в обществе, и потребность в них у общества есть.

Я был ответственным секретарем Конституционной комиссии, фактически заместителем Бориса Ельцина в комиссии в течение четырех лет, когда готовился проект Конституции. Мы чувствовали огромную ответственность за то, что закладываем основы нового строя. Главное, мы хотели, чтобы основы претворялись в жизнь, ежедневно реализовывались. Тогда все было по-другому, и мы были свидетелями процесса становления отношений бизнеса и власти. В 1992 году в Верховном Совете мы приняли закон «О недрах», который действует до сих пор, многие другие законы, которые продолжают действовать. Время показало их важность и необходимость. Тогда практиковалась тесная связь государства, с одной стороны, с электоратом, с другой — с бизнесом, который помогал высвободить энергию, давал возможность людям иметь свое дело, быть предпринимателями. Но в то же время мы исходили из такого постулата: собственность обязывает бизнес к социальной ответственности. Мы были гораздо более социально ориентированы в своих законах, что, возможно, стало одной из причин, почему оголтелый либерализм прихлопнул социально ориентированный парламент. В итоге возник серьезный разрыв между тем, что заложено в Конституцию, и тем, как это все реализуется через законодательство и правоприменительную практику. И это все имеет прямое отношение к цивилизованному лоббизму, который является лакмусовой бумажкой отношений общества и государства.