Охота на красавиц - Елена Арсеньева

– Называлась эта трудность – КираМосквина. Вы, сколь мне известно, наотрез отказались принимать соблазнительныеусловия Моррисона. И тогда Вихновская однажды решила обойтись без вас. Тем болеечто земля начала гореть у нее под ногами. Об этом она узнала из довольнонадежного источника. Вам он известен под именем Анатолий Фридунский. На самомделе зовут его иначе. Он – сотрудник пресс-службы УВД, однако еще в бытностьсвою обычным корреспондентом одной из нижегородских газет, более десяти летназад, сблизился с Вихновской. Она умела поддерживать нужные знакомства…

Как Фридунский получил информацию о том, чтоготовится арест Глыбиных, нам еще предстоит выяснить. Можете не сомневаться,что виновные будут сурово наказаны. – Голос Василия Иваныча посуровел, аруки сжались в кулаки.

Кира в очередной раз кивнула. Наказаны такнаказаны, не все ли ей равно теперь?

– Словом, Вихновская поняла, чтопромедление смерти подобно. Сначала предполагалось просто оставить вас вКоктебеле, имитировать ограбление вашей квартиры, забрать термостат и всематериалы – и дать деру под своим именем. Однако в визе Вихновской отказали…Поэтому и был украден ваш паспорт. Поэтому ограбили автобус с челноками инаводнили Крым отпечатанными на ксероксе листовочками, одну из которых, –полковник фыркнул от удовольствия, – наш изобретательный Макс сумел тактворчески применить.

«Изобретательный Макс» как раз в эту минутупоказался в дверях. В кильватере маячили Новорусских и Саша Исаева.

В руках у Максима был большой синий баллончикдезодоранта «Fa». Кира мельком отметила, что это ее любимый запах «Ocean Wind».

– Вот, – устало проговорилМаксим. – Вот, посмотрите, в чем она собиралась увезти «Галатею»! Там,внутри, термостат.

Кира быстро взглянула на него, но Максим нанее не смотрел. Никакой радости не было ни в его осунувшемся лице, ни в севшемголосе.

«А… «Галатея», – подумала Кира безвсякого энтузиазма. – Значит, ее нашли?»

– Между прочим, – негромкопроговорил Новорусских, подходя к Кире и очень серьезно глядя ей вглаза, – считаю необходимым внести некоторую ясность. В пять вечера, понашим данным, Вихновская побывала в вашей квартире. Мы не сомневались, что«Галатея» изъята. После этого в игру вступил я… Максим, кстати, потому иостановился возле площади Свободы, что предварительно хотел проверить вашуквартиру: от Вихновской можно было ожидать всяческих сюрпризов.

– Вижу, вижу… – покачал головойВасилий Иванович, глядя на неуклюже перевязанную руку Максима. И тут Кира наконецпоняла, почему ей таким знакомым показался лоскут в цветочек. Да это же обрывокее кухонного фартука!..

– Да, не рассчитал маленько, но всепустяки, царапина, – признался Максим таким унылым тоном, словносознавался: он смертельно ранен во все жизненно важные части тела.

– Ребята лопухнулись с пленкой,да? – вступила в разговор Саша Исаева, с сочувствием глядя на Киру. –Я виновата. Это была моя идея: имитировать отрывок из радиопередачи, чтобыподготовить вас к удару, который вас ожидает. То есть, я хочу сказать, можнобыло предположить, что известие об участи Игоря Глыбина будет для вас ударом.

Кира поглядела на нее исподлобья.

«Знала бы ты, что было для меня ударом, –подумала она. – Эх, знала бы ты!»

– Ну, собственно, что еще? –задумчиво протянул полковник, глядя на Киру прищуренными глазами. – Bсевроде ясно.

– Да, – сказала Кира. – Я,наверное, могу теперь идти, да? «Галатею» можно забрать, или вам нужныкакие-нибудь… как это? Улики, вещдоки?

– Улики, вещдоки – это в милиции, –пояснил Новорусских. – А у нас служба интеллектуальных игрищ. – И онпропел на мотив известной песни:

Если кто-то кое-где у нас порой

Что-то с кем-то говорит не так, как надо,

Значит, снова нам идти в незримый бой,

Так назначено судьбой для нас с тобой,

Справедливость – вот нам лучшая награда!

– Шут гороховый! – сказала Саша.

– Да, забавно, – изобразила улыбкуКира и быстро пошла к дверям.

Максим не глядя протянул ей баллончик с«Галатеей». Кира не глядя взяла.

– Да, вот еще, – хрипло проговорилон, снимая с запястья «Ролекс».

«Ишь ты, не забыл». Кира взяла и часы.

«Все? Все…»

– Постойте! – хором воскликнули заее спиной три голоса: Новорусских, Саши и полковника.

Максим молчал. Естественно! Какая ему разница!Наоборот, он хочет, чтобы Кира ушла поскорее, а то еще, не дай бог, Саша-Шура,которую профессия научила проницательности, догадается о чем не надо…

Нет. Не о чем ей беспокоиться. И догадыватьсяне о чем!

Кира сделала еще шаг.

– Постойте! – снова раздалсятрехголосый хор, и Василий Иванович заступил ей дорогу.

– Ну что ж вы так спешите, КираКонстантиновна? – укоризненно произнес он. – Я хотел бы на прощаниепознакомить вас с солистами и кордебалетом этого спектакля.

– Кто тут еще кордебалет? – грознонахмурился Новорусских.

– Ты в первую очередь, каскадер, –хмыкнул полковник. – Знакомьтесь: майор Александр Новорусских.

Кира рассеянно кивнула в ответ на щегольскоещелканье гигантских платформ огромных кроссовок.

– Теперь Саша-детективщица, – взялмолодую женщину за руку полковник. – Мы очень беспокоились, что вКоктебеле на вас будет совершено покушение, поэтому эта сладкая парочка, Максимс Сашей… что с вами?

Это адресовалось Кире, которая безотчетнымдвижением прижала руку к сердцу.

– Ничего, – слабо выдохнула она.

– Да, так вот они «вели» васнеотступно, – как ни в чем не бывало продолжал полковник. – Сашкадаже за решетку вслед за вами отправилась! Поэтому познакомьтесь с нашейгероической сотрудницей. – Полковник сделал выразительную паузу: – Ну, какэто там говорил великий Глеб Жеглов?.. Николашина Александра Викторовна. Она же– Шмакова Mария Олеговна. Она же – Александра Исаева. Она же – капитанАлександра Новорусских!

Мгновение Кира смотрела на Василия Иваныча недыша, потом сердце ее гулко стукнуло.

– Что?.. – спросила она, не слышасебя.

– Моя жена, между прочим, – сообщилмайор Новорусских.