Три поцелуя - Кейт Лондон

— Отстань от меня, я думаю!

Майкл взял ее за руку и поцеловал в ладонь.

— Кло, отдохни от вражды ко мне и будь немного поласковее. Не так грубо, ладно?

Кло, у которой в голове вспыхивали все новые идеи, прижалась щекой к его груди.

— Я должна буду задержаться здесь дольше, чем планировала. А я ненавижу этот город и жду не дождусь, когда уеду отсюда.

Майкл промолчал.

— Ты можешь использовать наш старый коровник и склад, — сказал он немного погодя. — А если ты позволишь мне стать инвестором проекта, я смогу предоставить вам землю у подножия Хребта Бирклоу для строительства курорта. Там хорошие альпийские луга для небольшого табуна лошадей; Джози сможет учить клиентов верховой езде, я продам вам эту землю. Только, думаю, курорт должен называться «Дикие Ивы», согласна?

— Мы можем прогореть, Майкл! Тогда ты потеряешь землю, которой владели многие поколения вашей семьи, и она достанется Клубу.

Повернув голову, Кло внимательно посмотрела на него. Она знала этого мужчину очень давно — и все же, оказывается, не до конца.

— Майкл, они сегодня оскорбили Джози… — чуть слышно пробормотала она.

— Но ты же этого так не оставишь, правда? — спокойно ответил он, взял ее руку и, сунув к себе под рубашку, прижал к сердцу.

— О чем ты думаешь? — спросила она, с удовольствием гладя его сильную, теплую грудь.

— Думаю, что ты напрашиваешься на что-то.

— Майкл, я рада, что ты не очень волосатый, — вдруг вырвалось у нее. Она сама удивилась, что сказала это вслух.

Майкл погладил ее бедра.

— Это уже что-то. Я тоже рад, что ты не волосатая. Кло, у тебя все получится, не волнуйся!

Недалеко от старого, полуразрушенного убежища Диких Ив сидела Анжелика и плакала, закрыв лицо ладонями. Рыдания, которые она сдерживала в себе долгие годы, вырвались, наконец, на волю. Ее верных подруг не было рядом, только шелест листвы в густом кустарнике напоминал ей детство.

Она была в ярости и знала, что в этом опять виновата мать. У нее не было причин любить собственную мать, и все-таки ее сердце разрывалось между ненавистью и любовью. Все, что накопилось в памяти, связанное с родителями, волнами накатывалось на нее. Болезненные воспоминания преследовали, проплывая мимо обрывками и смутными тенями, которые таяли, не успев оформиться в четкие образы.

Анжелика всхлипнула, вдохнув аромат диких роз, и закрыла глаза. Она не сомневалась, что сегодня Джози будет в безопасности под защитой Сергея, а Кло открыто столкнется с Клубом в первом поединке и победит. Но все закончилось провалом…

Открыв глаза, Анжелика вздрогнула и чуть не закричала от страха — над ней склонилось призрачно-бледное, худое лицо Мэгги Тен Фезер. Ветер трепал ее длинные седые волосы, одежда висела клочьями, как будто она долго продиралась сквозь колючие кусты. Ноги были сбиты до крови, а в худых руках она крепко сжимала потрепанный мешок.

— Орсон… убил себя сегодня ночью, — сказала она, тяжело дыша.

— Орсон?! — в ужасе вскрикнула Анжелика.

Она обхватила себя руками, чтобы унять ледяную волну дрожи, накатившую на нее. Орсон был единственным человеком, который защищал ее в детстве, не побоявшись идти против ее отца. Он всегда был рядом, она всегда могла рассчитывать на него…

— Мэгги, откуда ты знаешь? И как, как ты здесь очутилась?

Мэгги вздрогнула и прижала к себе мешок.

— Я иногда выбрасываю таблетки, и тогда в моей голове проясняется, как сегодня ночью. Мысли ясные, как звезды на небе, как круглая луна, которая видит все вокруг. Орсон звонил мне утром. У меня там есть подруга, медсестра, наполовину индеанка, и всегда зовет меня к телефону. Когда я услышала его голос сегодня утром, я уже знала… Он решил покончить с этим долгим путешествием, которое начал много лет назад. Печаль в его голосе была такой, как у человека, который уже решил покинуть этот мир.

— Я очень люблю Орсона, он всегда был добр ко мне, — сказала Анжелика, с трудом сглотнув. — Было время, когда он прятал меня от отца у себя дома или увозил кататься на машине, чтобы спасти от него. Я ему очень многим обязана… Мэгги, ты могла ошибиться!

— Нет, — мягко сказала Мэгги. — Я не ошиблась. Ты любишь Орсона и уже оплакиваешь его. Сердцем ты уже знаешь, что его нет. Когда я услышала духов тьмы в его голосе сегодня, то поняла, что его время пришло. В моей голове сразу прояснилось, как будто омылось горным водопадом. Я поняла, что должна сделать… когда Орсон умрет. Настало время бежать в горы и достать дневник. Он больше не сможет ему навредить — мой дневник и то, что я там записала с его слов… О том, что они сделали.

— Но как ты смогла…

Мэгги подняла голову, и Анжелика вспомнила, как прекрасна была когда-то эта женщина.

— Моя подруга вывела меня за ограду. Когда я попала в лес и оказалась среди деревьев и кустов, я сразу вспомнила, как дойти до пещеры, где был спрятан мой дневник. Сначала я попыталась добежать до Орсона, как когда-то в юности, но мое тело слишком ослабло, и я не успела…

Она протянула худую грязную руку и погладила Анжелику по голове.

— Ты плачешь сейчас, девочка, но потом поймешь, что Орсон, наконец, обрел мир. Я знаю, ты заботилась о нем все эти годы. Ты стала его защитником, и только благодаря тебе он сохранил немного гордости.

Анжелика услышала чьи-то жуткие рыдания и не сразу поняла, что это плачет она сама.

Майкл поставил ногу на поваленное дерево и посмотрел на Кло, чей силуэт в лунном свете четко выделялся на фоне темного леса. Она стояла у могилы отца, скрестив руки на груди и глядя на долину внизу, где сверкали огни Лоло.

Он разглядел на коре дерева вырезанное им много лет назад сердце и их инициалы. Его вдруг охватило неудержимое желание. Но он сам подкинул ей идею о земле под Хребтом Бирклоу, и это изменило ее настроение. Ей теперь было не до него. Она лихорадочно прикидывала, насколько опасна ее затея для семьи и друзей.

Майкл попытался расслабиться. Их отношения перешли на другой уровень, но в делах она пока еще ему не доверяла — как, впрочем, и во всем остальном. Это раздражало. Хотя он не ухаживал за ней, не дарил цветов, не ужинал с ней при свечах и не говорил нежных слов, но все это уже было у него в душе, хранилось в глубине памяти как несбывшиеся мечты. И это тоже раздражало.

Кло обернулась. В лунном свете был четко виден ее точеный профиль. Она посмотрела на могилу, где покоился ее отец.

— Это не должно стать местью. Я хочу, чтобы мой новый проект был чистым от ненависти, как осуществление давней мечты, — сказала она и вдруг заплакала.

Майкл дал ей время выплакаться, наблюдая, как по ее щекам текут слезы, как на ее выразительном лице борются страх и решимость, как любовь сражается с горькой ненавистью прошлых лет.