Ударом на удар! Сталин в XXI веке - Анатолий Логинов

– Я тебе завидую, дед! – произнес юбиляр, обращаясь к хозяину дома, крепкому невысокому мужчине лет тридцати пяти. – У тебя получилось заниматься любимым делом. И, кстати, поздравляю! Опять Дашка Евсеева на твоей машине гонку выиграла.

– Ой, та ладно! – всплеснула руками хозяйка. – Сейчас половина «Формулы-1» ездит на Вениных машинах. Вот пять лет назад, когда то впервые было…

– Да, – усмехнулся юбиляр. – Сенсация была!

– Сенсация? – возмутился четырнадцатилетний хозяйский сын. – Феррари с Маклареном кипятком писали! Приехала дикая русская баба из отсталой страны и всех порвала на британский флаг!

– Осип! – прикрикнула на него мать. – Выбирай выражения! Совсем от рук отбился!

– Верунчик, – остановил ее муж, – не надо. Такой у них сейчас жаргон. Ты вспомни нас в том возрасте!

– Мы в том возрасте были нормальными детьми! Тебя в день четырнадцатилетия на заводе наградили. Велосипед своими руками собрал! А на него посмотри! Осип, откуда у тебя синяк?

– С Дрюхой Беззубым стыкнулся… – чуть слышно пробормотал сын.

– Вот! Разве можно представить себе, что твой отец стыкнулся с каким-нибудь Дрюхой Беззубым?

Хозяин переглянулся с братом, широкоплечим рыжеватым мужчиной в форме генерал-майора. Тот, пряча улыбку, спросил:

– А у Дрюхи что?

– Два фингала, – столь же виновато произнес Осип. – И зуб я ему вышиб. Честная стычка была! Один на один! А шо эти холодранцы вычикиваются?!

– Чтобы это была последняя драка! – заявила мать. – Бери пример с отца!

Братья, не выдержав, засмеялись.

– Тю, скаженные! – Вера возмутилась так, что в речи прорезался характерный харьковский выговор. – Ну шо смешного? Оболтус же первостатейный растет! Нет, шобы с отца пример брать!

– Верочка, золотце мое! – сквозь смех выдавил Вениамин. – Ты помнишь наш первый поцелуй? Точнее, шо мне мешало?

Он обнял жену за талию и притянул к себе.

– То не то! – нимало не смутилась Вера. – То было нехарактерно! Иначе я бы с тобой не целовалась! И ваще послала бы тебя до Фиминой бабушки!

– Не надо поминать мою бабушку всуе! – возмутился юбиляр. – Тем более что ты, Вера, как жена моего дедушки, пусть и не та, что в прошлой реальности…

– Дядя Аврик, – тихонько спросил Осип у военного, – а что папе целоваться мешало?

– Фингал под глазом, – так же тихо ответил генерал. – С Дрюхой Беззубым стыкнулся!

– Так Дрюхи тогда ж не было! Он всего на два года меня старше!

– На Холодной горе, – рассмеялся Абрам, – всегда найдется Дрюха Беззубый. Но мать права! Оболтус ты! Веник на один зуб больше выбил!

– Кажется, я успела! – в комнату ворвался ураган в образе миниатюрной женщины. – Веничка, с очередной победой! Фима! С твоей стороны некрасиво бежать с собственного юбилея, не прихватив с собой ни жену, ни сына! Сейчас приедут Нестеренко, попрошу Василия Сергеевича вправить тебе мозги по старой памяти! А если бы на моем месте была нормальная женщина, не способная организовать дополнительный рейс на Харьков?! Не беспокойся, я не злоупотребляла служебным положением! А эти идиоты давно нуждались в хорошей встряске! Куча народа не может улететь, а они палец о палец ударить не хотят! Завтра же займусь проверкой Управления гражданской авиации! Кстати, вот тебе маленький подарок к юбилею: Нобелевская премия по физике присуждена Жоресу Алферову и Олегу Свирскому! Уже вторая наша премия после переноса! Но Евсеев и Кадышев все же были из «потомков»!

– Тетя Ира, а за что премия? – спросила Вера.

– Не помню! Я просто не выговариваю их термины. В конце концов, что ты от меня хочешь, я родилась еще в девятнадцатом веке! Кстати, Верочка, какая я тебе тетя? Ты замужем за дедом моего мужа!

Монолог прервал телефон, заигравший «Наша служба и опасна и трудна».

– Чума на проводе, – сказала в трубку Ирка. – Слушаю, Лаврентий Павлович!

Еще через несколько лет. 9 мая. Москва.

В А. Акимов и С.Б. Громов, пенсионеры

Сидящий за столиком у окна человек обернулся, услышав шаги. Встал, улыбаясь, шагнул навстречу вошедшему. Они обнялись, крепко, как обнимаются старые друзья, давно не видевшие друг друга. Присели. Помолчали.

– Как ты?

– Как видишь, скриплю понемногу.

– И я тоже.

Оба одновременно рассмеялись немудреной шутке.

Бывший спецназовец, а ныне ветеран вооруженных сил, председатель Комитета ветеранов специальных войск Сергей Громов и его друг, заслуженный военный летчик Владимир Акимов. Сидели и смотрели друг на друга, вспоминая былое.

– Как твой?

– Снова на Луне. Там какое-то месторождение нашли. Будут исследовать.

– А твоя младшая?

– А моя родила. Внучка.

– Поздравляю.

– Спасибо. Знаешь, и не верится как-то. Ловлю себя на том, словно это все происходит не со мной. Со старшим такого не было. А сейчас – все как во сне.

– Стареем.

Скупые слова, скупые жесты, за каждым из которых стоит много большее, понятное только этим двоим.

– Поедем на Красную площадь?

– Обязательно. Ты же помнишь, какой сегодня день.

– Пока старческим маразмом не страдаю.

– Пошли? Встретимся с нашими командирами?

Поднявшись, оба вышли из кафе. Встречный поток молодежи почтительно расступался перед ветеранами. Многие юноши с завистью разглядывали пиджаки, украшенные щитами планок. Молодая девушка, несущая цветы, внезапно остановилась и, отделив от букета, вручила каждому ветерану по ярко-алой гвоздике.

– Спасибо! – дружно ответили они.

– Это вам спасибо, – смутилась девушка.

Девятое мая, День Ветеранов, праздновали не только старики, но и молодежь…

Северный Ледовитый акеан. Борт РПКСН «Советская Карелия».

Коваленко Владимир Алексеевич, лейтенант, штурман

Владимир проснулся, но вставать сразу не стал. Прислушался к привычному шумовому фону корабля, открыл глаза. Часы на стене каюты показывали три сорок пять ровно. Интуиция не подвела, пора было просыпаться. Сегодня, 22 июня, ровно в четыре часа по Москве, крейсер стратегического назначения «Советская Карелия» должен был пройти точку, в которой его предшественник был во время События. Он встал, быстро умылся и оделся. Времени хватало с запасом, но он все равно торопился, поднимаясь в ЦП. «А вот волноваться не стоит», – подумал он, останавливаясь перед дверью. Досчитал до трех, вошел.

Боцман стоял на рулях, еще двое мичманов контролировали другие пульты. Вахтенный офицер, капитан-лейтенант Саргаев, стоящий рядом с пультом управления торпедной и ракетной стрельбой, оглянулся. Сделал пару шагов навстречу.