Испанский гамбит - Стивен Хантер

– Комрад Флорри, я хотел поговорить с вами о танках, вы не удивлены? И о мостах. Это вопрос нашего будущего.

К Флорри обращался мужчина, растолстевший, но до сих пор энергичный. На нем был мешковатый, с высоким воротом свитер, растянутый нижний край которого ни в малейшей степени не замаскировали ни портупея с тяжелым самозарядным «старом»,[66]ни куртка, накинутая на плечи. Приветствуя Флорри, входящего в комнату Джулиана, он встал, и на лице его заиграла фальшивая улыбка.

– Рад, что вы к нам присоединились, – произнес он. Стеклянный глаз смотрел тускло и безжизненно, зато второй сверкал адским блеском. – Рана вас уже не беспокоит?

– Нет. – Флорри чувствовал, как глубоко безразличен его ответ Стейнбаху. – Всего лишь царапина.

– Вы уже знакомы с моим другом Портелой. Хотя встречались при довольно щекотливых обстоятельствах, насколько я помню.

– Что и говорить, сегодня ваш друг в значительно лучшей форме. Прежде я считал чудеса монополией церкви.

– И в помине никаких чудес. Всего лишь театральное представление, небольшой фокус с пистолетом. Нам пришлось исполнить сцену с расстрелом из осторожности, там могли находиться вражеские лазутчики. Никто не должен был догадаться, что Портела – мой агент, только что вернувшийся из долгого и опасного рейда по тылам противника.

– Рад приветствовать вас в мире живых, комрад Портела, – сказал Флорри.

Низенький и вертлявый молодой испанец щелкнул каблуками со старательностью генерала из комической оперетты и отвесил поклон.

– Buenas noches,[67]комрад Флорри, – напыщенно произнес он. – Слышать ваши комплименты для меня большое удовольствие.

Для бравого шпиона он был несколько толстоват и коротковат.

– Почему вы не присядете, комрад Флорри? Может быть, нас ожидает нескучный вечер.

Флорри уселся.

– Как раз перед твоим приходом мы занимались тем, что пытались решить, как бы нам устроить в Арагоне взрыв погромче, – тотчас заговорил Джулиан.

Флорри уже доводилось видеть его таким: охваченный странным возбуждением, он был просто вне себя от какой-то легкомысленной радости и едва мог держать себя в руках. В том же костюме, в котором был за обедом, Джулиан расхаживал по комнате со стремительностью пантеры, то и дело сжимая и разжимая пальцы рук. Неожиданно Флорри почувствовал к нему неприязнь.

– Как вы знаете по собственному опыту, – продолжал Стейнбах, – народная милиция ПОУМ взяла на себя руководящую роль во взятии Уэски. Со стороны анархистов, которые разделяют наши политические воззрения, нашу любовь к революции и нашу веру в свободу, мы видим самую искреннюю поддержку. Но из-за того, что мы не смогли взять Уэску, нас стали называть предателями, замаскировавшимися фашистами, контрреволюционерами. Эта ложь повторяется снова и снова, все громче и громче. Люди начинают ей верить. Нет нужды называть имена тех, кто ее распространяет, ибо это те самые люди, которые арестовывают и убивают наших лидеров. В начале прошлого месяца в Барселоне прошли уличные бои. На нас оказывается огромное давление. Неизвестный диверсант взорвал наш арсенал. У меня в ушах до сих пор гремит эхо того взрыва! По всем этим причинам нам необходимо захватить Уэску. Это вопрос не только нашей чести, но и выживания. На карту поставлены наши жизни!

– Уэска, – подтвердил Портела, – это ключ ко всему.

– Мы должны взять город прежде, чем его возьмут фашисты. Добиться этого – значит существенно снизить давление, которое оказывают на нас. Добиться этого – значит спасти нашу революцию от людей Кремля. И вручить ее простому народу Испании. За это стоит погибнуть.

Флорри неловко кивнул. Все эти пышные слова казались ему такой ерундой.

«Что это значит для меня? – думал он. – На чьей я стороне? Что мне до всего этого? Разве мне это не безразлично?»

– Вам известно, почему мы атаковали Уэску той ночью, когда вы были ранены, комрад?

– Нет.

– Потому, что Портела сообщил мне, что немецкие инженерные войска заканчивают операцию по укреплению моста на горной дороге между Памплоной и Уэской. Когда эта операция будет закончена, мост сможет выдержать вес немецкого танка «PzKpfw II».[68]И наша атака была организована для того, чтобы мы могли войти в город до окончания этих работ. Что нам не удалось. Сейчас мы понимаем почему: нас предали.

– А танки?

– Их у фрица как мух, – вмешался Джулиан. – Он подтянул в горы несколько этих уродин и просто жаждет поскорей обрушить их на нас. И сейчас заливает бетоном старую испанскую развалюху, чтобы она выдержала вес крупповской стали. Для фашистов Испания всего лишь полигон, на котором они хотят испытать свою мощь.

– Когда должно быть закончено укрепление моста? – Флорри задал этот вопрос только потому, что чувствовал: от него этого ждут.

– Через три дня, начиная с завтрашнего. Сегодня тринадцатое. Шестнадцатого июня эти танки поползут с гор, встанут на позиции в долине под Уэской, она ровная, как ладонь, и, поддержанные механизированными восьмидесятивосьмимиллиметровыми скорострельными орудиями, они разнесут наше ополчение в куски. Затем ворвутся через городские ворота и освободят город. Это будет неплохая победа для фашистов. И величайшая победа коммунистов. Что же касается нас, то наше поражение останется в истории, комрад Флорри.

– Если только кто-нибудь не взорвет этот проклятый мост, – уточнил Джулиан. – Увлекательная задачка, а, Вонючка?

– Но он, наверное, охраняется? – предположил осмотрительный Флорри.

Здоровый глаз Стейнбаха расширился от изумления.

– Ну конечно же. Немцы очень бдительны, как многие из нас поняли еще в четырнадцатом году. Они имеют первоклассную команду на мосту и усиленный батальон мавританских легионеров, расквартированный поблизости. Но что значительно более важно, они построили на мосту бетонный бункер и снабдили его пулеметами «максим». Любой партизанский налет ждет неминуемое поражение. И мы даже не можем обратиться к русским с просьбой помочь нам разбомбить мост.

– Мне почему-то кажется, что вы намерены обратиться с такой просьбой ко мне.

– Отлично! – сказал Джулиан. – Ох, Вонючка, тебе это понравится!

«Джулиан, ты просто идиот, – подумал Флорри. – Ты, конечно, уже согласился. Купился на пропаганду и идиотские убеждения этих самовлюбленных ослов».

– Так случилось, – продолжал Стейнбах, – что в Памплоне находятся двое англичан, пользующихся исключительным доверием у властей. Они являются представителями британского фашистского союза сэра Освальда Мосли и заняты сбором сведений военного характера на территории националистов. Генерал Франко выдал им пропуск на право свободного прохода. Эти два джентльмена могут совершенно беспрепятственно передвигаться там, где им заблагорассудится. Сам Франко подтвердил это.