Тайна, покрытая мраком - Татьяна Полякова

— Эка невидаль драться, — хмыкнул он. — Каждый год тренируюсь на Илью-пророка. — Он приподнял рукав футболки, демонстрируя наколку на предплечье: крылышки и буквы «ВДВ».

— Ты откуда взялся? — спросила я с еще большей суровостью.

— Мамаша велела за тобой приглядывать. Мало ли что.

— И где эта старая вешалка?

— Не велела говорить. — Я хмыкнула, Витька вздохнул и, глядя на меня с печалью, продолжил: — У Христофорыча, знамо дело. Кто нас еще примет?

— А этот старый пень врал, что знать ничего не знает.

— Куда ему деваться? С мамашей не поспоришь. Давай домой. Я твою машину на стоянку отгоню, а потом за своей вернусь к больнице. Тачка твоя засвечена, ею больше пользоваться нельзя.

— Засвечена, — передразнила я. — В шпионов играете?

Витя вздохнул, стиснув ладони коленями с сиротским видом, предпочитая смотреть на дорогу.

— На парковку вместе поедем, я тебя там подожду, — буркнула я.

На то, чтобы отогнать машину на парковку моего друга, ушло полчаса. Витька собрался покинуть машину, но я ухватила его за руку.

— Сидеть. Говори, что бабка задумала.

— Так она мне и скажет, — обиделся Витька.

— Ты зачем к адвокату ходил? Только врать не вздумай. — «А если вздумает, что я ему сделаю?» — мысленно добавила я, но Витька в конфликт вступать не спешил, кивнул и ответил:

— Понятно зачем. Мамаша велела адвокату Андрюху искать.

— Нанять сыщика и актера на роль внучка тоже ее идея?

— Такого я не знаю, — испугался Витька. — Мне что мамаша велела, то я и сделал. Адвокат сказал «буду искать», но мамаша решила, толку от него немного, непутевый какой-то. «Ленка, стервь, скорее найдет». Это мамаша так сказала.

— А тебя за мной следить приставила?

— Не следить, а приглядывать, чтобы в случае чего помочь. А без дела чтоб не лез. Сегодня не лезть никак нельзя было.

— Это точно, — вынуждена была я признать его безусловную правоту. — И давно ты за мной приглядываешь?

— С самого начала.

— А поточнее?

— Ты, это, сиди здесь, а я за машиной, — принялся юлить Витька. — Беспокойство у меня за тачку, как бы не угнали. Она не застрахована.

— Кому нужно ржавое железо?

— Почему ржавое? Новое. — Он вновь попытался выйти, но я его опять остановила.

— Даже не надейся, что удастся в молчанку играть.

— Ты совсем как мамаша, — проворчал он. — Все грозишь и грозишь.

Из машины он все-таки вышел и парковку покинул, а я, откинув сиденье, принялась гневаться на бабку, очень сожалея, что ее в этот момент нет рядом.

Вернулся Витька довольно быстро и смог удивить. Я-то ожидала увидеть ветерана отечественного автопрома, любимую бабкину «Волгу», но подкатил он на новеньком «Ленд Ровере».

— Ни фига себе, — возмущенно пробормотала я, завидуя чужому счастью, пересела в его машину и спросила: — Твоя?

— А то… в кредит взял. На первый взнос мамаша денег дала взаймы. Святая женщина. Домой едем?

— Сначала ты мне все расскажешь.

Паркинг мы покинули, и я велела Витьке остановиться. Он притормозил, взглянул хмуро и дважды шмыгнул носом.

— Рассказывай, — поторопила я.

— Чего ты пристала. Совершенно нечего рассказывать. Ты по городу носишься, а я за тобой. Вот и все.

— Когда мы втроем были у адвоката, ты что делал?

— В машине сидел.

— Вот в этой? — «Ну, конечно, на «Волгу» я бы внимание обратила, а на джип нет». — А когда из конторы вышли?

— За тобой поехал.

— Жаль, — вздохнула я. Задержись он возле конторы, увидел бы убийцу. — Сразу поехал? — не теряя надежды, уточнила я.

— Сразу. Мамаша наказала глаз с тебя не спускать. Особенно, когда эта парочка появилась. Как бы, говорит, Ленку нашу не облапошили, она умная, но больно доверчивая. Я поехал за тобой, а ты зачем-то в контору вернулась. А следом эти… А когда я вас увидел выходящими от адвоката, сразу понял — что-то стряслось. Уж больно лица у вас очумелые. Позвонил мамаше, а она сразу: «Быстро домой». Чемоданы в руки, кота в переноску, Петровича на поводок, а мне клетку с попугаем. Рвали когти, одним словом. К Христофорычу.

— С чего вдруг такая спешка?

— Не могу знать. Мамаша не любит, когда с расспросами пристают. Прошептала только: «Началось».

— Вот именно, — разозлилась я. — Ей поразвлекаться пришла охота. И что? Трое человек в больнице. А она все темнит и козни строит. Такого натворить…

— Ты тоже хороша, — буркнул Витька.

— В каком это смысле? — удивилась я.

— Почто адвоката утопили?

Я приоткрыла рот, радуясь, что уже сижу и удерживать себя на ногах нет никакой необходимости.

— Ты что ж…

— Мамаша сказала, глаз не спускать. Тебя куда-то понесло на ночь глядя, как я мог тебя без поддержки оставить. А вы такое замыслили…

— Это не мы его, честно, — заволновалась я. — То есть утопили мы, но убил тот, кто после нас в контору вошел. Застрелил дядьку. Потому я и спросила: вдруг ты видел кого?

— Не видел.

— А сам ты его… не мог?

— Сдурела? — обиделся Витька.

— Может, мамаша велела…

— Мамаша законопослушная гражданка. Смухлевать, конечно, может, а если кого решит в гроб вогнать, то пистолет ей для этого не понадобится.

— Это да, — кивнула я, приглядываясь к Витьке.

— Жена адвоката — понятно, а кто еще в больницу попал? — продолжил он.

— Костя и Олег, актер и частный сыщик. Обоих избили и советовали свой нос никуда не совать.

— Вот оно что. А эти двое за тобой бежали…

— Чтоб и мне голову проломить, — фыркнула я, радуясь, что Витька подоспел вовремя.

— Права мамаша, нельзя тебя одну отпускать. Какие дела творятся… жуть.

— Постой, ты ведь был в парке? — озарило меня.

— Конечно. За мужиком побежал, но догнать не смог. Возле дыры в заборе его машина поджидала. Без номеров. Я в ГИБДД позвонил, думал, может, перехватят. Но эти типы тачку, скорее всего, сразу бросили. А ты очень расстроилась? Ну, из-за того, что Олег с Костей в больнице? Тебе кто-то из них приглянулся?

— В каком смысле? — нахмурилась я.

— Олег этот тебя за руку держал, я видел. Ты в него влюбилась? Или в блондина?

— Ни в кого я не влюбилась, с какой стати? Я вообще влюбляться не собираюсь.

— Как будто это от нас зависит, — покачал головой Витька. — Любовь такая штука… К примеру, вертится у тебя на глазах девчонка, вроде ничего особенного. И ты вроде о ней совсем не думаешь. А потом бац, скажет что-нибудь или голову как-то не так повернет, и все — пиши пропало. Словно автобусом переехало.