Прыжок тигра - Николай Мороз

– Не задерживайте меня, – Калмыков уже проявлял нетерпение.

– Сейчас, – Максим полез в задний карман джинсов, достал удостоверение бесславно сгинувшего в лесу Баркова А. Л. и подал его преемнику.

– Что это? – Калмыков вцепился в «корку», потом отшвырнул ее от себя, снова схватил и вытаращился на Максима.

На стол рядом с планшетником легло второе служебное удостоверение, на этот раз сдохшего от несовместимой с жизнью черепно-мозговой травмы президента правления банка. У Калмыкова на лбу выступила испарина.

– Вы… откуда… кто… – речь министра стала невнятной.

– Не твое собачье дело. У меня еще одно есть, на имя В. И. Пантелеева, заместителя министра финансов, еще одной сволочи из ваших. Но я его тебе не отдам, а предъявлю губернатору при личной встрече, – проговорил Максим. Калмыков не ответил, снял очки, потом снова надел их, вытянул шею и уставился на удостоверения убитых чиновников. Максим заговорил снова:

– Это только часть того, что у меня есть. Я знаю про всех вас много интересного. Если твой хозяин захочет получить остальное, он может позвонить мне. Телефончик запиши, – Максим поднялся на ноги, мельком глянул на часы и заложил руки за спину. Калмыков потянулся к ежедневнику, подтащил его к себе, нашел ручку и уставился на Максима. По лицу министра по осуществлению контрольной деятельности тек пот, и на раздвоенном кончике его носа повисла крупная капля. Он, как под гипнозом, записал под диктовку ряд цифр, выронил ручку и съежился в кресле, словно похудел килограммов на пять за несколько минут. Губы его дрожали, зубы лязгали, он шарил по столу руками, не глядя перед собой – взгляд его был прикован к двум красным «коркам».

– Если хочешь, могу рассказать, как они сдохли. С подробностями, – предложил Максим, но Калмыков затряс головой и промычал что-то, шлепая побелевшими губами.

– Как угодно. Надеюсь, тебе тоже недолго осталось. Только сначала доложи хозяину, а потом можешь подыхать, – Максим развернулся и вышел из кабинета. Тетенька вякнула ему вслед что-то насчет карточки, но Максим даже не обернулся. Он прошел по коридору, свернул, добежал до предпоследней двери и ворвался в пустой туалет. Выволок из-под унитаза пакет, вытряхнул из него синюю рабочую куртку с надписью во всю спину «сервисная служба» и ринулся вон из сортира в дальний угол прохода. Там он нажал кнопку вызова грузового лифта и через три минуты спускался вниз в огромной полутемной кабине. В подвале он осмотрелся и, припоминая на бегу планировку здания, рванул влево и покрутился в лабиринте коридоров и подсобных помещений, два раза спросил дорогу у проходивших мимо работяг наконец вышел через широченные двери в противоположном конце дома-«громоотвода». Впереди справа он увидел будку со шлагбаумом, охранника в ней, ссутулился, опустил голову и, нога за ногу, потащился в сторону КПП.

– Я за сигаретами, – сообщил Максим косо глянувшему на него ЧОПовцу, – туда и сразу назад.

– Пропуск покажи, – буркнул тот недовольно.

– В шкафу забыл, в куртке, возвращаться неохота. Я вечером домой пойду и покажу. Тебе чего купить?

– Булку какую-нибудь, колбасы и кефир, – подумав, перечислил охранник, и на турникете загорелась зеленая стрелка. Максим вышел под дождь. Когда же эта слякоть закончится, живем, как в болоте, скоро лягушки вокруг заквакают… Он прошел неторопливо по направлению к супермаркету, а потом рванул в другую сторону. Сорвал на бегу купленную два дня назад на строительном рынке куртку, запихнул ее в ближайшую мусорную урну. Вот и все, вот и славненько, можно не торопиться. Теперь приготовиться и ждать, следующий ход за господином губернатором. И не надо быть пророком, чтобы предсказать, как именно поступит товарищ генерал.

Ошибся Максим только в деталях – то ли Калмыков был слишком испуган, то ли не сразу сообразил, что надо делать, но ждать пришлось долго. Купленный у барыги на том же рынке дешевый телефон упорно молчал а, второй, новый, иногда оживал. Васька ежедневно докладывала обстановку и требовала немедленного появления в доме обоих родителей. А если это невозможно, то сейчас же, сию секунду сообщить ей точную дату, когда это произойдет.

– Пока не знаю, надо ждать, – отвечал Максим, и на этом разговор заканчивался.

Он уже не на шутку волновался, ведь если этот план не сработал, то остается последнее – налет на дом генерал-губернатора. Всемирная паутина подсказала Максиму название поселка, где обитал главарь гадюшника в пойме Москва-реки. И дом этот так же был оборудован вертолетной площадкой, так удобнее добираться на работу и не надо стоять в пробках. По простоте душевной господин губернатор в одном из своих интервью посоветовал измученным беспределом на дорогах водителям обзавестись личными летательными аппаратами, но почему-то не был правильно понят. Теоретически в штате свиты генерал-губернатора полагалась должность колдуна для отвода от «объекта» порчи и сглаза, а также для магической защиты от проклятий – такой шквал отвращения и злобы вызвала у людей невинная шутка хозяина области.

Плана дома в сети не нашлось, и Максим уже всерьез рассматривал проект похищения кого-либо из обслуги губернаторского дворца. Он даже успел прогуляться в тех краях, рассмотрел в бинокль великолепный трехметровый забор. Толку от прогулки не было никакой, телефон не звонил, Васька ревела уже не скрываясь – это был тот редкий случай, когда Максим действительно не знал, что ему делать. Снова началась бессонница, снова он слонялся по квартире, смотрел в окно, выходил на балкон. Под окнами слышались пьяные вопли и рев машин на кольце, зато в подъезде тишина, как в склепе. И очень чисто, нет даже паутины по углам.

«Может, он неправильно номер записал? Да нет, я проверил» – в сотый раз мелькнула мысль и так же быстро сгинула, словно подразнила, показала язык из-за угла и смылась. Неужели генерал-губернатору плевать на то, что кто-то узнает о его похождениях, и набитая документами папка с флэшкой так и останется лежать в банковской ячейке? А Ленка навсегда останется в ФКУ ИК-51. Эта мысль доконала измученный мозг, организм сдался и потребовал передышки. Ощущение было сродни контузии после близкого разрыва – все видишь, но ни черта не слышишь и не соображаешь. Вроде, и передвигаться можешь, но руки-ноги не гнутся, а пальцы свело судорогой. Максим рухнул на табурет у кухонного стола, ткнулся лбом в столешницу и словно в обморок упал. Но тут в приоткрытое окно влетела злобная жужжащая тварь и зависла у левого виска. И принялась зудеть, звенеть, трещать крыльями, да еще и переливаться сине-зелеными огнями в придачу. Максим уставился в темноту перед собой. Каких кошмаров только не увидишь во сне, но это уже не сон, и не муха-мутант, это мерзко пиликает старый мобильник, мигает синим экран, и на нем появилась надпись «Вызов». Номер не определился.

– Слушаю, – негромко произнес Максим в трубку.

– Гончаров? Анатолий Дмитриевич? Мне поручено переговорить с вами, – ответил наглый, даже развязный мужской голос. – Вы понимаете, о чем я?

– Понимаю. Где? Когда? – Максим поднес к глазам наручные часы – половина третьего ночи, отличное время, он бы и сам так поступил.