Дикий. Его неудержимая страсть. - Элла Савицкая

- Не смейте так с ней разговаривать, - вскрикивает Чернова, - мы свидетели и подтвердим если что, что Марина ничего не сделала, а вы никчемный провокатор, жлоб и врун!

- Пошли все отсюда. - демонстрирует наконец свое настоящее лицо этот урод. - Еще раз заявишься сюда, пожалеешь, что на свет родилась.

- Мы этого так не оставим, - говорит Калинин, - вы заплатите не только за лживую статью, но и за моральный ущерб, причиненный вашими же словами.

Ася и Вадим тянут меня за собой, пока я до самой двери безотрывно смотрю на ничтожное подобие человека, провожающее меня высокомерно поднятой головой. Когда мы выходим в коридор, со всей силы хлопаю дверью. Девушка за столом вздрагивает, хватаясь за телефонную трубку, я же просто пытаюсь дышать. Обхватываю голову руками, чувствуя, как внутри все горит.

Что делать? У меня действительно нет никакого решения проблем, кроме как поджечь это чертово издательство, но толку от этого никакого не будет. Здесь находится просто офис, где на этаже еще с десяток подобных.

- Козел, это же надо такое. - обрушивает гневный поток слов Ася, гладя меня сзади по спине. - Марин, не расстраивайся. Все, кто тебя знают, понимают, что это неправда.

- Мы что-нибудь придумаем, - подтверждает сказанные слова в кабинете Вадим, - я попробую поискать, может у меня есть кто-то знакомый, кто мог бы нам подсказать как поступить в такой ситуации. Не принимай близко к сердцу. Ася права. Все, кто с тобой знаком, знают, что это неправда.

Да к черту все это. Главное ведь не то, что обо мне подумают. В моей жизни меня кем только не считали, я привыкла. Самое ужасное, как все это отразится на Матвее.

Вытаптывая коридор шагами, пытаюсь понять как поступить. Руки мелко дрожат, в голове полный хаос. Мыслей тысяча, и все они ведут к тому, что надо звонить Кешнову. Он мог еще не увидеть эту статью, и будет неприятно, если ему на нее укажет один из его партнеров. Я же аккуратно объясню что к чему.

На этаже раздается звонок пришедшего лифта, когда Ася вдруг останавливает мое лихорадочное топтание по коридору и быстро шепчет:

- Марин, ты только не злись.

- На что? – спрашиваю на автомате.

Я и так зла как черт, разве можно злиться еще сильнее?

Оборачиваюсь и замираю. Буйно колотящееся сердце дергается. По холлу тяжелыми шагами идет Матвей.

- Я сбросила ему статью, - пищит Ася, прячась за моей спиной.

Матвей упирается в меня потемневшим ожесточенным взглядом и не отводит его по мере приближения. Давно я не видела его таким. Решительным. Абсолютно бескомпромиссным. Даже Калинин отступает в сторону под давлением давящей энергии, исходящей от него.

Я слишком хорошо знаю это его состояние, когда здравый разум отходит на второй план, а на первый выходят эмоции. В таком состоянии, поддавшись воле взбесившихся чувств, он способен на многое, и при одном взгляде на Матвея по спине бегут ледяные мурашки.

Он, оторвав от меня взгляд, не произнося ни слова, берется за ручку на двери. Секретарь пытается что-то сказать, но замолкает под тяжестью переведенного на нее тяжелого взгляда синих глаз.

- Матвей, - бросаюсь к нему и перехватываю дверь.

- Здесь подожди, Рина, - стальной голос остановил бы любого, но не меня.

- Матвей, пожалуйста, - давлю, в красках представляя последствия его разговора с издателем.

- Все нормально, Ри, просто подожди здесь!

Отодвинув меня в сторону, рывком открывает дверь и входит внутрь, прикрыв ее за собой.

Вот черт!

Марина

К моему удивлению из-за двери не доносится звуков разрушения мебели или перелома костей. Совсем наоборот. Пугающая тишина порождает в моей фантазии жуткие картинки. Ладони потеют, одергиваю сама себя, чтобы не влететь в кабинет. Матвей четко сказал ждать здесь, и как бы мне ни хотелось сейчас удостовериться, что он не сворачивает там шею тому Александру, я топчусь на месте. Даже дышать не могу себя заставить, так как каждый вдох кажется слишком громким. Ничего не слышно, черт возьми!

- Марин, не злись на меня, ладно?

Ася выглядит провинившеся собачонкой, но за ухом ее почесать мне совсем не хочется.

- Зачем ты ему написала? Ты же сама говорила, что боишься Матвея, - шиплю рассерженно.

- Боюсь. И сейчас боюсь. Но когда увидела его тогда у тебя дома, поняла, что он любит тебя. Какой-то только вам понятной любовью, но любит. И сейчас эту проблему в состоянии решить только он.

Да неужели? Ася наконец прозрела и поняла, что любовь - это не только цветы и телячьи нежности?

- Ладно, забей. Но меня нужно было предупредить.

- Прости!

Долго изводиться ожиданием не приходится. Спустя несколько минут, длившихся целую вечность, дверь открывается, и Кешнов выходит. В открытом проеме замечаю сидящего на своем рабочем месте издателя. Живой, нос и челюсть на месте. Даже следов крови нигде нет. Правда, лицо у него цвета побелки на больничных стенах, а губы плотно сжаты. Надеюсь, если он откроет рот, зубы оттуда не повываливаются один за другим.

Не говоря ни слова, Матвей обхватывает горячими пальцами мою ладонь и ведёт за собой. Спорить сейчас с ним бесполезно, да и нет желания. Он приехал ради меня. Сжимаю в ответ крупные пальцы, терзаясь мыслью о том, во что теперь выльется вся эта ситуация. Обернувшись, быстро машу рукой оставшимся за спиной Калинину и Асе.

Порше припаркован прямо напротив центрального входа в здание. Едва мы садимся, как Кешнов без промедления заводит машину и выезжает на дорогу. Он все еще зол, даже очень, но черный ураган из глаз пропал.

- Ты в порядке? – бросает в меня короткой фразой, на секунду оторвавшись от дороги.

- Да.

- Завтра выйдет опровержение статьи, и тебе будут вынесены публичные извинения.

Что? Доля секунды уходит на удивление и принятие ситуации. Облегчение и волнение за Кешнова смешиваются в одном флаконе.

- Ты пригрозил его убить? – скептически заламываю бровь.

На самом деле это не шутка. Зная Матвея, можно предположить что угодно.

- Для таких людей убийство не решение проблемы. У меня свои методы воздействия.

- Какие? Ты ведь даже его не ударил, - что делал всегда, хочется добавить, но я подавляю в себе это желание.

- Ри, не думай об этом. Главное, что завтра эту статью найти будет нереально. Мудак заплатит за каждое напечатанное грязное слово в твой адрес.

Огромное чувство щемящей теплоты и благодарности затаскивает в теплую воронку. Несмотря на то, что последние дни Матвей не приезжал, только лишь позавчера смской поинтересовавшись о моем здоровье, сегодня он здесь. Решает МОИ проблемы, хотя я его об этом не просила. И не попросила бы. Рассказала бы только ради того, чтобы у него самого не было неприятностей после всей этой мерзости, описанной в статье.