Записки начальника Разведупра. Июль 1940 года – июнь 1941 года - Филипп Голиков

По предложению Криппса мы заехали в замок контессы Кромарти. Муж хозяйки замка – полковник в отставке Макензи Бланд – был знаком Криппсу. Криппс попросил показать нам замок и получил на это согласие.

Полковник Макензи Бланд имел за плечами 82 года. Прошло уже 40 лет, как он вышел в отставку. Его супруге – контессе – было 52 года. Он женился на ней 30 лет тому назад, получив в приданое огромные земельные угодья.

Именем «Кромарти» в Шотландии назывался целый район, вероятно соответствующий нашему понятию района. Как мы узнали, Кромарти – старинная аристократическая фамилия с многочисленными предками, оставившими след в британской истории. Когда мы вошли в замок, нам бросилось в глаза, что стены увешены портретами Кромарти разных поколений.

Сам Макензи, несмотря на преклонный возраст, выглядел бодрым, держался прямо, довольно свободно поднимался вверх по лестницам. Отлично слышал, все толково пояснял и сожалел, что не знает русского языка, так как «хотел бы поговорить лично» со мной.

Полковник представил нам свою дочь лет 26–28. Он хотел представить и супругу-графиню, даже послал за ней на ее этаж. Мы ждали контессу минут пять, однако она так и не явилась под предлогом того, что была «не одета». Это весьма огорчило старого полковника и позабавило нас.

Замок расположен в огромном парке, в котором росло много больших и красивых деревьев. Из парка открывался обширный вид на залив, горы и поля. Однако на самом замке-дворце и на всем его окружающем лежала печать ветхости, запустения, захламленности. На каждом шагу было заметно, что прежней жизни в замке уже нет, а нынешней – все это не соответствует. К тому же не чувствовалось в замке семьи. Кстати, сын полковника, офицер английской армии, в это время находился в плену у немцев.

Хозяин замка оставлял нас, чтобы угостить вином, но я отказался. Уезжали мы с неприятным осадком. Уж очень разительным был контраст между этим визитом и оставшейся навсегда в памяти вчерашней теплой встречей.

Вечер 10 сентября ушел на обед и беседы с местным военным начальством. Мы говорили о ходе военных действий, причем с нашей стороны была отмечена пассивность вооруженных сил Англии в борьбе с гитлеровской Германией. Затрагивались вопросы об английских военных академиях и о службе женщин в английской армии. Обсуждали наш предстоящий полет в Архангельск.

Решили было лететь на следующий день, в 16 часов по местному времени, однако Вулсон сказал: «Я тоже привык к скорейшему выполнению своих задач, но нужно помнить, что нельзя воевать против грозы». За обедом были провозглашены тосты за победу над гитлеровской Германией, за И. В. Сталина и английского короля.

На следующий день нам показали военно-морскую школу летчиков и радистов. Мы видели неплохие тренажеры, позволявшие проводить обучение в обстановке, близкой к действительности, а также просмотрели два учебных кинофильма.

После этого посетили нефтебазу, которая представляла собой комплекс примерно из 60 резервуаров емкостью по 9–12 тысяч тонн. Резервуары были обшиты кирпичом и разделены между собой земляными валами, каждый обеспечен четырьмя пеногонами[215]. На нефтебазе имелись запасные открытые вместилища и трубопроводы на случай разрушений и аварий. Базу охранял военный караул во главе с капитаном.

Потом нас привезли в очень хороший тир авиационной станции, где удалось пострелять из малокалиберной винтовки. Стреляли при искусственном освещении на дистанцию 25 ярдов. Оба мы – полковник Пугачев и я – не ударили в грязь лицом. Сначала я из 100 возможных выбил 86, а затем 88 очков, Пугачев – 84 очка. Англичане удивились такой меткой стрельбе, наговорили нам кучу похвал, а один из них заметил: «Если бы английские солдаты стреляли так же хорошо, как стреляете вы, генерал, то война была бы уже окончена».

Оставшееся время посвятили поездке в район залива Дорнох, а затем посмотрели концерт, организованный для частей местного гарнизона. Программа дня была исчерпана, и мы собрались лететь.

Но в этот день полет не состоялся из-за крайне неблагоприятной погоды. На всем основном маршруте был сильный встречный ветер, мелкий дождь и обледенение. Министерство авиации Англии не разрешило вылет самолета – его перенесли на 14 часов 12 сентября.

Наконец, в середине дня 12 сентября вылетели из Инвергордона и взяли курс на Архангельск. Погода стояла отличная. В иллюминаторе открывался красивый вид на океан. Видели морские транспорты и сопровождавший их конвой из военных кораблей. Кучевые облака своими очертаниями напоминали силуэты кораблей. Утром следующего дня были уже в горле Белого моря. В 11 часов 15 минут по московскому времени отлично сели в Ягоднике. Нас встречали комбриг Д. Григорьев и полковник М. Хлопов.

После завтрака и кратковременного отдыха на самолете «Дуглас» вылетели в Москву. По пути пересекли Рыбинское море. Оно было таким большим, что даже на самолете его пришлось преодолевать в течение 30 минут.

Здесь погода для перелета снова была неблагоприятной: очень низкая облачность, почти по всему маршруту летели на высоте ниже ста метров. Под вечер совершили посадку в Москве – на Центральном аэродроме. Из-за какой-то несогласованности на аэродроме никого не оказалось. В это время все встречавшие нас находились на другом аэродроме – за Москвой.

На этом и закончилась моя работа в качестве главы советской военной миссии в Англию и Соединенные Штаты Америки в памятные дни лета 1941 года.

Долго затягивали правительства Англии и США с началом предложенной ими же конференции по ленд-лизу. И затягивали не случайно. Они наблюдали со стороны за ходом гигантской битвы между гитлеровскими и советскими вооруженными силами. Наблюдали и выжидали результатов.

Однако результаты боевых операций и за август, и за сентябрь оказались не в пользу наших врагов. В большом Смоленском сражении немецких захватчиков постигла очень серьезная неудача. Москва оставалась недосягаемой. Советское правительство и не собиралось из нее выезжать.

Только 15 сентября делегация США двинулась в Англию, и в тот же день все прибыли в Лондон. Ее возглавлял А. Гарриман – специальный представитель Рузвельта в Лондоне по осуществлению помощи Англии на основе закона о передаче взаймы или в аренду вооружения.

Английскую делегацию возглавил лорд Бивербрук.

Советская делегация на совещании СССР, США и Великобритании в Москве была назначена 18 сентября. Ее возглавил заместитель председателя Государственного Комитета Обороны и заместитель председателя СНК СССР, народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов, а членами делегации были: Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, А. И. Микоян, В. А. Малышев, адмирал Н. Г. Кузнецов, А. И. Шахурин, генерал-полковник артиллерии Н. Д. Яковлев, М. М. Литвинов и генерал-лейтенант Ф. И. Голиков.

Английская и американская делегации прибыли в Москву 28 сентября.