Они не люди. Книга вторая - Виктор Фламмер

позволили даже мысли об этом зародиться у меня в голове. И не дали мне вступить на неправильный путь.

Снова повисла пауза. После чего Кузя услышал удивленный голос хозяина:

— Анонимус! Ты что же это, пошутил, что ли?

В следующий раз, когда Кузя увидел фамильяра, на суровом лице Анонимуса играла легкая, едва заметная улыбка.

Кузя отпустил Мишу, и тот убежал. Младшей дочки видно не было, как и Сары, Кузя не ощущал лису поблизости. Скорее всего, они гуляли.

— Пойдем, — у него за спиной раздался голос. Кузя обернулся. Анонимус снова выглядел привычно невозмутимым.

— Куда?

— Вниз, на кухню. Пока ты не затеял бегать голый, задрав хвост, я покажу тебе, как сервировать стол.

— Стол? Да я умею, вроде, — удивился Кузя.

— Да? — приподнял одну бровь Анонимус. — И какой бокал следует подавать для белого вина?

Кузя пожал плечами:

— Ну, стеклянный, пузатый такой. А для водки стопки, они в шкафу стоят. Что тут сложного?

— Что тут сложного… и ты еще собираешься стать фамильяром рода Авериных! Рано или поздно под твоим руководством окажутся дом и прислуга. И что же? Они будут подавать вилку для рыбы к десерту? А ты стоять и спокойно смотреть?

Кузя усмехнулся:

— Времена меняются, кому сейчас есть дело, какой вилкой брать десерт? Я вообще его ложкой ем!

Анонимус посмотрел на Кузю с некотором сочувствием, как на умалишенного. А потом крепко взял за плечо.

— Идем. Я объясню тебе, что важно знать фамильяру и почему.

— Как хорошо, что ты приехал, — Василь еще раз обнял брата, — я очень рад, что сегодня ты будешь со мной.

— Прости, что раньше тебе приходилось переживать тяжелые воспоминания в одиночестве.

— Нет… у меня же есть семья, но… — Василь замолчал.

Аверин понимал, что брат имеет в виду. Даже из Академии он не приезжал в этот день домой. Просто запирался в своей комнате и сидел в обнимку с фотографией родителей. А потом, с годами, вообще стал забывать про дату.

Для него мама и папа были чем-то далеким, полувоспоминаниями, полуснами. А Василь… Он их отлично помнил, и гибель родителей осталась для него незаживающей раной.

Бабушка никогда не отличалась сентиментальностью. И жестко пресекала все попытки поделиться с ней бедами или страхами. Поэтому брат искал участия у Анонимуса?

— Пойдем к склепу, помолимся, — позвал Василь, — потом пообедаем. Вечером сходим в церковь. Вот такой сегодня план, — брат слегка смущенно улыбнулся.

— Отличный план.

Они углубились в парк. Вовсю уже цвела вишня. Свежая, только что вылезшая из земли трава зеленела под ногами. И Аверин понял, что в глубине души завидует брату, который живет в поместье в тишине и покое, без всяких древних мечей и еще более древних жутких существ.

Хотя, сколько нервов и сил брат тратит на свой завод, Аверин не знал.

Они подошли к склепу. Василь положил ладонь на камень.

— Надо же, теплый. Уже успел нагреться на солнце. Потрогай.

Аверин положил руку рядом и едва не вздрогнул. От камня исходил мертвенный тягучий холод.

— Да… наверное, — неуверенно проговорил он. Видимо, здесь, в месте упокоения родителей, брат ощущал близость с ними и это наполняло его теплом.

А Аверин чувствовал холод и то, что к склепу часто ходит Анонимус. Зачем фамильяру бывать здесь под личиной? Надо будет спросить.

Василь наклонил голову и прикрыл глаза. Губы его шевелились.

Аверин тоже прикрыл глаза. И попытался представить, как выглядели его мать и отец, когда учились в Академии. В те времена, про которые вчера рассказывал дядя. В альбоме сохранились фотографии, маленькие и черно-белые, по ним мало что можно было разобрать. А Аверину хотелось бы увидеть их юными, маму — танцующей, отца — на вытяжку стоящим перед ректором, который отчитывал его за стишки про Инессу.

…Что-то в картинке, которую он пытался вообразить, вызывало тревогу. Аверин отошел подальше от склепа и присел на скамейку под яблоней с уже набухшими бутонами. Через некоторое время к нему присоединился Василь.

— Слушай, — спросил его Аверин, — а вот скажи, Кузя стал похож на меня?

— Хм… я его сегодня не видел почти. Не обратил внимания. Присмотрюсь. А это ты к чему?

— Да понимаешь, я вчера пообщался с еще одним нашим родственником.

Аверин рассказал о визите к дяде. Умолчав, правда, что именно его туда привело. Впрочем, кое-чем поделиться с Василем он всё же собирался.

После обеда Аверин жестом поманил к себе брата и фамильяра.

— Хочу вам что-то показать. Тебе, Анонимус, точно понравится. Я думаю, нам стоит пройти в библиотеку.

В библиотеке Аверин подошел к витринам, где хранились семейные реликвии. Фамильяр тщательно заботился обо всех вещах, фотографиях и документах. Расставлял их по витринам и очень неодобрительно относился к тому, чтобы их трогали или переставляли.

— Открой витрину, — попросил он дива, — указав на ту, где в рамках располагались семейные фото. Анонимус достал ключ и отпер стеклянную дверцу. Аверин вынул снимок, который уже успел поместить в небольшую аккуратную рамочку. На снимке он сидел за столом рядом с императором. Сфотографировал их один из министерских колдунов. Аверин посмотрел на витрину и поставил фото рядом с фотографией отца. Аркадий так же сидел за столом с императором, только с предыдущим, Владимиром.

— Ого, — восхитился Василь, — это где ты уже успел? Это же его величество, да?

— Именно, — сказал Аверин с некоторой гордостью, — его величество поручил мне одно важное дело. А фото сделано после совместного обеда. Только никому ни слова. Государственная тайна.

— Конечно, — Василь сделал испуганные глаза и приложил палец к губам.

— Как тебе, Анонимус? — Аверин повернулся к диву и недоуменно нахмурился.

Застыв, фамильяр неотрывно смотрел на снимок, и его зрачки, ставшие вертикальными, то расширялись, то сужались.

— Анонимус? — спросил Аверин. — Что-то не так?

Фамильяр выглядел растерянным и, кажется, испуганным.

— Вы… ваше сиятельство, вы говорите, что это государь император?

— Конечно. А ты сомневаешься?

— Да, потому что это — Императорский див.

— Что?! — в один голос воскликнули и Аверин, и Василь.

— Ты уверен, Анонимус?

— Да… наверное…

— Как это? Ты знаешь Императорского дива? И это он? — впервые колдун видел, чтобы див усомнился в собственных воспоминаниях. — Разве ты бывал при дворе?

— Нет… — Анонимус опустил глаза и уставился в пол.

— Так, еще раз. Ты видел Императорского дива собственными глазами?

— Нет, — едва слышно прошептал фамильяр.

— Гермес, прошу, не мучай его, — брат положил руку на плечо.

Но Аверин только покачал головой:

— Ну нет, это слишком серьезно. Говори, Анонимус.

— Его видел не я.

— А кто?!

— Анонимус, — вздохнул Василь, — расскажи ему, Гера прав, хватит это скрывать.

— Да, расскажи. — В висках