Приручить чудовище - Элизабет Хойт

— Это мои дети. Абигайль девять лет, а Джейми пять. Дети, это мой отец. Ваш дедушка.

Абигайль спросила:

— Как поживаете, сэр? Джейми просто смотрел и молчал.

Хелен подождала, не скажет ли отец что-нибудь, но он, казалось, немного смущался.

— Как мои братья и сестры? — спросила она немного официально.

— Все женаты и замужем. Тимоти женился только в прошлом году, на Эни Харрис. Ты помнишь ее? Она жила через два дома от нас.

— О да, малышка Энн Харрис!

Хелен улыбнулась с некоторой горечью. Энн было, всего пять, как Джейми, когда она ушла из дома к Листеру. Она провела почти целую жизнь вдали от своей семьи, от ее забот.

Отец кивнул, теперь у него была привычная и безопасная тема для разговора.

— Рейчел замужем за молодым доктором, моим бывшим учеником, и ждет второго ребенка. Рут вышла за моряка и теперь живет в Дувре. Она часто пишет, и каждый год приезжает в гости. У нее всего один ребенок, девочка. А у Маргарет целых четверо, два мальчика и две девочки. Два года назад она родила мертвого ребенка, тоже мальчика.

Хелен вздохнула:

— Мне жаль слышать это. Отец кивнул:

— Мама беспокоится, что Маргарет все еще горюет. Хелен разволновалась:

— А как мама?

— Ничего. — Отец рассматривал свои руки. — Она не знает, что я приехал сюда встретиться с тобой.

— Понятно…

Что она еще могла сказать на это? Хелен взглянула в окно. На крыльце дома в солнечных лучах нежилась собака.

— Я не должен был позволять ей отречься от тебя. Хелен в удивлении обернулась к нему. Ей никогда не приходило в голову, что отец с матерью не во всем могут быть согласны.

— Твои сестры еще не были замужем, и мать беспокоилась об их будущем, — сказал он, и морщины на его лице, казалось, стали еще глубже. — Ну и герцог Листер — могущественный человек, он вел себя уверенно и ожидал, что ты пойдешь с ним. Было легче просто отпустить тебя и умыть руки. Но вся эти годы я сожалел о своем решении. Надеюсь, ты сможешь меня простить.

— О, папа! — Хелен бросилась к отцу, чтобы обнять его.

— Прости меня, Хелен.

Она вернулась на свое сиденье и посмотрела на отца сквозь слезы.

— Боюсь, тебе нельзя вернуться домой. Твоя мать твердо стоит на своем, но я верю, что она передумает, если ты напишешь мне. И я надеюсь, что мне еще доведется увидеть тебя.

— Конечно, папа.

Он кивнул и коротко прикоснулся к щечке Абигайль и макушке Джейми.

— Мне надо идти, но я напишу тебе в замок сэра Алистэра Манро. — Он помедлил и сказал хрипловато: — Он кажется мне хорошим человеком.

Хелен улыбнулась, хотя ее губы дрожали:

— Так и есть.

Отец кивнул и вышел.

Хелен закрыла глаза, прижала руку к дрожащим губам, едва сдерживая слезы.

Дверца кареты снова открылась, и Алистэр сел напротив.

Когда Хелен открыла глаза, он внимательно смотрел на нее.

— Что он сказал? Он обидел тебя?

— Нет, нет. — И она во второй раз бросилась к противоположному сиденью, чтобы поцеловать Алистэра в щеку. Хелен села обратно и посмотрела на него: — Спасибо тебе. Огромное тебе спасибо.

Принцесса Симпатия собрала все волшебные снадобья и зелья, амулеты и заклятия, какие смогли бы дать ей силу, ведь она знала, что должна быть хорошо вооружена, когда встретится с чародеем. Однажды ночью она совсем одна вышла из своего дворца и отправилась в путешествие. А дорога была долгой и опасной. Страшно было возвращаться в замок чародея, но принцессе помогали воспоминания об ее бескорыстном спасителе.

Спустя несколько недель она стояла перед черным замком, а из-за горизонта поднималось солнце, возвещая новый день…

Возвращение в замок Грейвз длилось неделю. За эту неделю они сменили не один гостиничный номер, и все это время дети были рядом с ними. Хелен не могла выпустить их из виду, и Алистэр не был против того, чтобы и ночи она проводила вместе с ними. Может, именно поэтому в первый же вечер их возвращения в замок, едва часы пробили девять, Алистэр вышел из своей спальни и направился к ее комнате.

Он и сам не мог полностью объяснить свои действия. Он хотел, нуждался в том, чтобы восстановить отношения с Хелен. Ему необходимо было удостовериться, что все остается как прежде. Он нуждался в ней и не хотел, чтобы их время закончилось. Он ощущал в себе эту слабость, и это лишь подгоняло его.

И еще он боялся, что теперь у нее нет причин оставаться, с ним в замке. Хелен не нуждалась в работе, во всяком случае, в обозримом будущем. У нее было достаточно драгоценностей, которые ей подарил Листер когда-то. И к тому же ей больше не было необходимости скрываться от него.

Но теперь напрашивался вопрос: как скоро она захочет оставить его?

Алистэр отбросил тягостные мысли и постучал в комнату Хелен. Затем осторожно толкнул дверь, и та легко открылась. Перед ним стояла Хелен в одной рубашке. По всей видимости, она ждала его.

Алистэр взял ее за руку и повел за собой к своей комнате. Его желание было чудовищно сильным, и он боялся, что не сможет управлять собой. Едва они вошли в его комнату, как Алистэр обнял Хелен и прижался губами к ее губам. Она была такой мягкой и податливой!

Его руки пробежали по ее плечам, вниз, к нежным изгибам, затем накрыли грудь.

— Алистэр!.. — Хелен, задыхаясь, оторвалась от него и подняла на него широко открытые глаза.

— Ш-ш-ш… — Он подхватил ее на руки и понес к кровати.

— Нам необходимо поговорить, — сказала Хелен.

— Не сейчас. Просто позволь мне… — Алистэр нежно опустил ее на свою большую кровать, и золотые локоны Хелен разметались по подушке. Она была прекрасна! Он не был богом и не заслуживал ее, но он брал что мог, пока ему было позволено.

Он сбросил с себя одежду и навис над Хелен. Она смотрела на него снизу вверх, и он не мог оторваться взгляда от ее прекрасных глаз. Они были огромные и такие невозможно невинные! Хелен нежно и заботливо погладила его покрытую шрамами щеку. Она ничего не говорила, но ее взгляд, выражение лица, ее прикосновения заставляли кипеть его кровь.

Он долго целовал Хелен, а потом снял с нее рубашку и лег сверху.

Люди говорят о райском блаженстве загробной жизни, но это было единственное блаженство, которого он хотел в этой жизни и после нее: чувствовать обнаженную кожу Хелен. Вжимать свою возбужденную плоть в нежный бархат ее живота. Ощущать ее интимный женский запах и чувствовать тепло ее кожи. Боже, если б была для него надежда на рай, он отказался бы от нее и с радостью навсегда остался бы в объятиях Хелен!