Три цвета знамени. Генералы и комиссары. 1914-1921 - Анджей Иконников-Галицкий

Нет, Михаил Дмитриевич ни тогда, ни потом не был революционером, не разделял большевистских взглядов своего брата. И все же беспечность охранных структур вызывает удивление, особенно если учесть, что под контролем генерала Бонч-Бруевича с сентября 1914 года находилась вся контрразведывательная деятельность фронта, прикрывающего столицу империи.

Возможно, однако, что здесь имела место не глупость, не бессилие жандармов, а многоходовая политическая интрига.

Во всяком случае, дальнейшая деятельность Бонч-Бруевича и его общественная репутация вплоть до самой революции будут все более и более тесно связаны с контрразведкой, со шпионскими скандалами, каждый из которых представляет собой удар по основам политического режима. Весной 1915 года имя Бонч-Бруевича зазвучало в связи с расследованием по обвинению в шпионаже жандармского полковника Мясоедова. С этого дела начинается вхождение Бонч-Бруевича в сферы высшей политики.

История сия требует отдельного рассказа. Назовем эту новеллу в духе немых кинофильмов того времени.

Когда-то, лет за десять-пятнадцать до начала мировой войны, некий жандармский офицер, ротмистр Мясоедов, служил начальником жандармского отделения станции Вержболово на российско-германской границе. Уже тогда вокруг ходили слухи о том, что обходительный жандармский офицер в пенсне (он тоже был близорук, как и Бонч-Бруевич) водит дружбу с контрабандистами, а порой помогает провозить в Россию нелегальную литературу революционного содержания. Проведенное по этому делу расследование к каким-либо неприятным для Сергея Николаевича результатам не привело. Мясоедов даже удостоился чести быть приглашенным на прием к германскому императору Вильгельму, охотничий замок которого располагался неподалеку, по ту сторону границы.

Несмотря на благоприятный исход расследования, Мясоедов после всей этой канители выходит в отставку. Активно участвует в коммерческих делах родственников своей жены, коммерсантов Гольдштейнов и Фрейбергов. И попутно оказывает важные услуги высокому начальству: командующему Киевским военным округом Владимиру Александровичу Сухомлинову.

(Пояснение в скобках. Сухомлинов сначала был помощником Драгомирова, а потом сменил его в должности командующего округом. Ходили упорные слухи, что помощник подсидел своего начальника. Сторонники Драгомирова, к числу коих принадлежали и Рузский, и Бонч-Бруевич, не могли простить этого Сухомлинову и относились к нему с открытой или тщательно скрываемой враждебностью.)

Тут звучит мотив романтический. В киевском житии Сухомлинова не обошлось без известной коллизии: Марс – Венера – Меркурий.

Сухомлинов, пожилой, заслуженный, недалекий и, заметим, женатый генерал, влюбился в супругу украинского помещика Екатерину Гошкевич-Бутович, ангела по внешности и авантюристку в душе. Роман между ними зашел так далеко, что генерал стал подумывать о разводе. Как раз в это время (очень своевременно) умирает его первая жена. Теперь для соединения влюбленных, двадцатипятилетней очаровательницы и шестидесятилетнего воина, осталось одно препятствие – муж Бутович, слышать не хотевший о расторжении брака. Вот в этот момент на помощь влюбленному Марсу и явился ловкий Меркурий в жандармском мундире: Мясоедов. Он взялся за организацию тяжелого и неприятного бракоразводного процесса.

(Еще одно пояснение. В дореволюционной России расторжение брака по воле одного из супругов возможно было только при наличии доказанного факта неверности другого супруга. Бракоразводные процессы поэтому сводились к поиску наемных лжесвидетелей такого рода фактов. Дело неприятное, грязное и дорогостоящее.)

Интересны лица, привлеченные им в помощники: начальник киевского охранного отделения жандармский полковник Кулябко и агент той же организации Дмитрий (Мордко) Богров. Оный Богров, состоя агентом охранки, являлся также и участником боевой организации эсеров. Через несколько лет, в сентябре 1911 года, он пройдет в здание Киевского театра по пропуску, выписанному рукою Кулябко, и там, беспрепятственно подойдя к первому ряду партера, несколькими выстрелами смертельно ранит премьер-министра Столыпина… Впрочем, это случится не скоро и к Мясоедову прямого отношения не имеет. Так вот, при помощи Кулябко, Богрова и иных темных личностей Мясоедов собрал все необходимые свидетельства и документы, уломал строптивого господина Бутовича и в конце концов добился расторжения брака. Сухомлинов тут же женился на очаровательной Екатерине Викторовне. Вскоре он сделался военным министром, переехал в Петербург и, конечно, сохранил полное доверие и чувство благодарности к спасителю в голубом мундире.

Госпожа Бутович-Сухомлинова в последующие годы играла заметную, но далеко не прозрачную роль в жизни околоправительственных кругов предвоенного Петербурга. В своих воспоминаниях Бонч-Бруевич как бы мимоходом обронил фразу о поездках «госпожи министерши» в Египет с бакинским миллионером Манташевым и о постановках там, у подножия пирамид, каких-то любительских спектаклей. Мемуары Бонч-Бруевича – настоящая тайнопись, и данная фраза, как и многое другое в этой книге, нуждается в расшифровке. Манташев – не просто миллионер-нефтепромышленник. Известно, что закавказская подпольная организация социал-демократов (ее участники – Коба-Сталин и Камо) получала секретные денежные пожертвования от Манташева. Перепадало кое-что и эсерам (не было ли здесь цепочки: Сухомлинова – Мясоедов – Кулябко – Богров?). Манташев имел широкие контакты за границей; его знакомство с женой военного министра, подозрительное само по себе, приобретает специфический характер в свете поездок в Египет. Едва ли дело тут было в любительских спектаклях. Египет тех лет – излюбленное место пребывания шпионов всех стран. В эти годы в Каире создавал свою агентурную сеть главный резидент английской разведки на Ближнем Востоке генерал Клейтон, непосредственный начальник и «крестный отец» легендарного Лоуренса Аравийского. Начало шпионской карьеры Маты Хари (Маргариты Гертруды Целле) тоже, по-видимому, связано с Египтом. Словом, вокруг Сухомлиновой и ее подслеповатого мужа кипели шпионские страсти.

К несчастью для Мясоедова, Сухомлинов вскоре был назначен военным министром и оказался в лагере политических противников думского лидера Гучкова.

(Пояснение третье. Александр Иванович Гучков, 1862 года рождения, из московских купцов, богач, забияка, меткий стрелок, страстный честолюбец и неуемный авантюрист. Единоличный лидер партии «Союз 17 октября», председатель думской Комиссии государственной обороны. Имел связи среди высшего генералитета; пользовался поддержкой великого князя Николая Николаевича.)

В апреле 1912 года, выступая в Комиссии обороны, Гучков открыто обвинил Сухомлинова в организации негласного надзора за офицерами. Это «шпионство» генерал якобы поручил осуществлять Мясоедову. Тут же звучали и намеки на шпионство внешнее: через Бутович-Сухомлинову и Мясоедова секретная информация из кабинета министра утекает за границу, в германский и австро-венгерский Генеральные штабы. Вот когда припомнилось Мясоедову приглашение в кайзеровский замок! Противоречивые, но сенсационные гучковские разоблачения были опубликованы во влиятельных столичных газетах «Вечернее время» и «Новое время». Заголовки броско-тревожные: «Шпионаж и сыск», «Кто заведует в России контрразведкой?» На следующий день Мясоедов прислал Гучкову вызов на дуэль.