Лилия и меч - Сара Беннет

Лили поежилась. Мужу ни к чему знать, как она за него боится. Она перевяжет ему плечо, накормит и отправит в путь в хорошем настроении.

Радолф встретил ее ленивой улыбкой, когда, поставив поднос, Лили протянула ему кружку с элем, которую он осушил единым залпом.

Когда он закончил пить, Лили на секунду приложила пальцы к его щеке.

– Лихорадка прошла, – констатировала она. – Теперь я понимаю, почему некоторые считают тебя бессмертным.

– Я тоже.

Пропустив его замечание мимо ушей, Лили разбинтовала плечо. Припухлость в области сустава значительно уменьшилась, хотя кожа еще оставалась болезненно чувствительной. Лили аккуратно наложила припарки и свежую повязку, стараясь сделать ее, как и просил муж, менее объемной и более аккуратной. Радолф тем временем доел хлеб и опустошил вторую кружку эля, после чего спустил ноги с постели.

– Иди и пригласи Жервуа, я хочу надеть доспехи.

У Лили тревожно расширились глаза.

– Радолф, это будет больно!

Он пожал плечами и осторожно повел плечом. Обращенные к ней глаза утратили веселость.

– Лучше немного потерпеть, чем получить клинок в сердце, миледи.

– Неужели может дойти до этого?

Радолф снова пожал плечами и, поморщившись, поднялся с кровати. Нагой, с мускулистыми ногами, широкой грудью и могучими плечами, он почему-то казался массивнее, чем всегда, – исполин из легенды, несокрушимый воин.

– Надеюсь, что нет, но, если Кентон считает меня виновным в смерти своей жены, он может взять дело в собственные руки. – Радолф потянулся за штанами, но замер на полпути и искоса взглянул на жену. В его взгляде блеснули лукавые огоньки. – А разве тебе не все равно?

У Лили сжалось горло, и она в растерянности уставилась на него. Медленно выдохнув из груди воздух, она постаралась прогнать прочь ощущение страха и потери. Не это хочет он от нее услышать; ему нужна невозмутимая скандинавская принцесса.

– Что толку от мертвого супруга? – холодно спросила она. – Тогда придется искать другого.

Радолф рассмеялся, словно ждал такого ответа, и начал натягивать штаны. Упругие мышцы ягодиц сокращались в такт его движениям. Кожа его широкой спины была сплошь испещрена боевыми шрамами, но, несмотря на это, Лили овладело такое непреодолимое желание прикоснуться к нему, что ей даже пришлось сжать руки в кулаки...

– Я приведу Жервуа. – Лили резко отвернулась и вышла.

Услышав просьбу господина, Жервуа поспешно разыскал громоздкие доспехи и отнес их в спальню.

К тому времени, когда Лили вернулась, Радолф был полностью экипирован; его покрытое бледностью лицо ничего не выражало. Если бы она не знала, чего это ему стоило, то никогда бы не поверила, что это тот самый человек, который держал ее ночью в объятиях и поведал ей о своих юношеских страданиях, – его место занял грозный рыцарь Меч Короля.

Когда они вышли к поджидавшим их солдатам, в зале стояла зловещая тишина. Никто не улыбался, не отпускал шутки, не ворчал и не жаловался на тоску по дому. Все ждали, что скажет командир.

– Жервуа, ты останешься здесь с леди Уилфридой. Возможно, меня... схватят, и тогда я сразу дам знать. Если дело примет серьезный оборот, ты отвезешь миледи на юг, в Кревич: там мои люди обеспечат ей безопасность и защитят даже от Вильгельма.

Жервуа склонил голову:

– Я все сделаю, как вы распорядились, лорд Радолф.

Лили в оцепенении смотрела на мужа. Выходит, она не совсем ему безразлична, если ради ее безопасности он даже готов пойти наперекор королю.

Чувствуя на себе ее пристальный взгляд, Радолф тем не менее даже не оглянулся. Не отрывая глаз от капитана, он отчетливо произносил каждое слово:

– Это всего-навсего предосторожность. Возможно, миледи уже носит под сердцем моего ребенка, моего наследника. Без наследника все мое богатство, все мои земли вернутся к королю, так что ее безопасность играет для меня решающую роль.

Сердце Лили успокоилось, и вспыхнувший в нем пожар пошел на убыль.

– Итак, – Радолф окинул суровым взглядом собравшихся, – половину людей я возьму с собой, а ты, Жервуа, обеспечишь выполнение всех моих распоряжений.

Радолф повернулся к жене:

– Если все будет в порядке, я скоро к тебе возвращусь.

– А если не будет?

– Жервуа позаботится о тебе. Не бойся, в Кревиче к тебе будут относиться со всеми необходимыми почестями, Лили. Моя челядь полностью предана мне... то есть нам.

– Ты имеешь в виду своего наследника? – спросила она спокойно.

– Да, именно это.

С этими словами Радолф поднял ее ладонь и прижался губами к безвольным пальцам Лили.

– До свидания, миледи.

– До свидания, милорд, – прошептала она.

Резко повернувшись, Радолф вышел из гостиницы, а Лили еще долго прислушивалась к цокоту копыт, звону оружия и звяканью металла. Внутри ее образовалась какая-то пустота, словно ее лишили чего-то столь же важного, как воздух, чтобы дышать, или вода, чтобы не умереть от жажды. Неужели Радолф и впрямь сумел за столь короткий срок занять в ее сердце столь значительное место? И что с ней станет, если он не вернется?

И неужели она обрела эту великую любовь только для того, чтобы тут же ее потерять?

Наконец от Джейкоба прибыли заказанные отрезы материи – прекрасная шерсть, полотно и шелк вместе с великолепным красным бархатом, на покупке которого настоял Радолф. Распаковывать их Лили помогала Уна, которая от восторга чуть не онемела. Лили тоже всеми силами старалась изобразить энтузиазм, но у нее это плохо получалось.

– Должно быть, лорд Радолф высоко вас ценит, миледи, – прошептала Уна. – Большинство норманнов чересчур скупы, чтобы наряжать жен в такую роскошь. Вы уверены, что он не англичанин?

Лили от души рассмеялась:

– Дурочка, смотри не скажи этого в его присутствии: Радолф очень гордится собой.

Однако ее веселость продлилась недолго. Лили не переставала думать о том, что происходило в это время при дворе, как протекал разговор, и с напряжением ждала, что перед гостиницей вот-вот остановится гонец и сообщит, что Радолф взят под стражу. Тогда Жервуа посадит ее на лошадь и умчит на юг, в Кревич.

Не так мечтала Лили увидеть Кревич. Она хотела приехать туда вместе с Радолфом, а не в одиночку, спасаясь бегством, скорбя по мужу и любовнику и не зная, доведется ли когда-либо увидеться с ним вновь...

Уна продолжала тараторить, но Лили не слушала. Она никогда не отличалась сентиментальностью, но после встречи с Радолфом ей постоянно приходилось то взлетать на гребне радости, то проваливаться в бездну безысходности.

Надеясь, что Уна не замечает ее рассеянности, Лили склонилась над отрезами ткани, усердно изображая былой энтузиазм.