Рай - Техас! - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Где мы?

— У реки. Сюда мы обычно направлялись с подружками в старые добрые времена. Мы повторим этот путь шаг за шагом, малышка, так что не надо смотреть на меня так, словно кто-то задумал над тобой посмеяться. По правилам, нам надо было остановиться в «Дэйли Куин», чтобы полакомиться мороженым в вафельных стаканчиках, но, сказать по правде, я не думаю, что это сегодня так уж необходимо. И потом, с мороженым мы, кажется, уже упражнялись и выжали из него все, что можно.

Он остановил машину, выключил зажигание и свет, затем опустил окно. Прохладный ночной ветерок ворвался в кабину, и она услышала ритмичный плеск бьющей о камни воды. Мягкий лунный свет нечетко искрился в листве орешника, заросли которого темной волной бежали вдоль берега реки.

Она сглотнула:

— Мы разве собираемся?.. Ты знаешь, о чем я говорю. Мы будем делать это здесь, в пикапе?

— Ты хочешь, чтобы я огласил весь регламент мероприятия?

— Нет, но я…

Он улыбнулся и снял свой стетсон.

— Иди сюда, Грейси Сноу. Иди ко мне сию же минуту.

Грейси скользнула в объятия Бобби Тома так же легко, как она делала все в своей жизни. Он прижал ее голову к своей груди и резким движением запустил руку под бирюзовый свитер. Она затихла, слушая сильное, равномерное биение его сердца.

Он гладил ее волосы, одновременно лаская кожу спины большим пальцем руки.

— Грейси, малышка, ты знаешь, что у нас это не навсегда, не так ли? — Голос его был серьезным и даже печальным. — Ты — хороший друг и нравишься мне как женщина, но я не принадлежу к числу домашних парней. Еще не поздно все изменить, если ты думаешь, что не сможешь отнестись к этому как к эпизоду.

С самого начала Грейси знала, что у них это не навечно, но она не верила ему ни на грош. Из всех встречавшихся ей мужчин он-то как раз и был самым что ни на есть «домашним». Он нежно любил Сузи, свил прекрасное гнездышко и просто не хочет связываться с заурядностью вроде нее. Он привык к сногсшибательным красоткам-блондинкам, и считается, что его будущая жена должна быть именно такой, но Грейси очень надеялась, что у этой женщины к длинному списку добродетелей будут пристегнуты и мозги, иначе она сделает его жизнь сущим адом.

Она вдыхала его запах и колупала пальцем надпись на выцветшей футболке.

— Все нормально, Бобби Том. Я вовсе не жду, что мы с тобой станем жить «долго и счастливо и умрем в один день». — Она подняла к нему свое лицо и посмотрела на него с большой серьезностью. — Я ничего не хочу от тебя. — Он поднял бровь, явно пораженный ее заявлением. — Знаешь, я действительно имею это в виду. Я не хочу ни одежды, ни денег, ни твоих автографов для кого-нибудь из моих родственников. Я не собираюсь продавать твою биографию по частям репортерам бульварных газет или просить тебя наладить для меня деловые контакты. Когда картина будет снята, я собираюсь вернуть тебе твой перстень и ключи от твоего «тандерберда». Я не собираюсь брать у тебя ничего.

Глаза его были прикрыты, выражение лица — непроницаемо.

— Я не знаю, зачем ты все это говоришь.

— Разумеется, знаешь. Люди всегда берут что-то от тебя, но я не из их числа.

Она подняла руку и провела указательным пальцем по твердой линии его подбородка. Затем сняла с него стетсон и бросила на заднее сиденье пикапа.

— Бобби Том, расскажи мне, как я могу доставить тебе удовольствие.

Ей на мгновение показалось, что он вздрогнул, но через секунду в его глазах вновь засветилась затаенная усмешка.

— Твой фантастический гарнитур сейчас на тебе?

— Да.

— Это очень неплохо для начала.

Грейси облизнула губы, внезапно вспомнив, что забыла о самом главном. Она очень надеялась, что ее голос звучит достаточно безразлично.

— Я… Возможно, тебе надо кое о чем узнать, прежде чем мы двинемся дальше… Я принимаю противозачаточные таблетки, — скороговоркой выпалила она.

— И давно?

— Прямо с момента отъезда из Нью-Гранди. Я решила… гм… в новой моей жизни не упускать ни единого… гм… нового ощущения. — Она уперлась носом в его футболку — в огромную букву «Т». — Но даже несмотря на эту… гм… подготовку, твой… слишком активный образ жизни… — Она спуталась и, чтобы придать себе бодрости, откашлялась. — В плане секса, скажем так. — Она помедлила. — Поэтому я надеюсь, что ты… Что ты в нужный момент используешь презерватив.

Он улыбнулся:

— Я знаю, что этот разговор нелегко достался тебе, но ты хорошо сделала, что заговорила об этом, и обязательно поступай точно так же со всеми своими будущими любовниками.

На его лицо набежала тень. Он провел костяшками пальцев по ее щеке.

— А теперь я собираюсь кое-что сказать тебе, но ты все-таки не очень-то развешивай уши. Мужчины не любят пользоваться презервативами и всегда говорят все что угодно, лишь бы избежать этого. Однако факт заключается в том, дорогая, что я чист, как свисток, и у меня имеется анализ крови, чтобы доказать это. Даже до того как мы пришли к соглашению, я был очень осторожен в своих контактах.

— Я верю тебе.

Он вздохнул:

— Что мне с тобой делать? Тебе ведь известно, что я люблю приврать почище, чем Пиноккио. Я — последний человек на этой Земле, которому следует доверять, особенно в таких делах.

— Ты — единственный человек, Бобби Том, которому я безоговорочно верю. Давай считать летучку законченной. В «Шэди Экрз» не любили тратить время на болтовню.

Он помолчал, потом шепнул:

— Грейси?

— Да?

— На мне нет нижнего белья.

Ее брови взметнулись.

Он усмехнулся и поцеловал ее в кончик носа. Потом улыбка его растаяла, а глаза потемнели. Он тяжело заворочался, выбираясь из-за руля, и притиснул ее к дверце. Потом склонился к ее лицу.

Когда их губы соприкоснулись, тело Грейси захлестнула волна вожделения. Ей показалось, что каждая клетка ее тела забилась в коротких судорогах. Кончик его языка ворвался в нее как насильник и теперь медлил, наслаждаясь трепетом жертвы. Свитер Грейси бесстыдно задрался, жесткие сильные пальцы царапали ей позвоночник и мяли живот.

Жар его крепкого тела обжигал ее прямо через футболку. Она вцепилась в его плечи л застонала от счастья. Ее язычок работал, как землекоп — быстро и неутомимо. Окружающий мир лопнул и улетел в космос.

Потом в грудь ее вбили бетонную сваю, и она поняла, что не может дышать. Откинувшись назад, она долго ловила ртом воздух. Он глухо рычал, покусывая нежную косточку ее ключицы, и его волосы щекотали ей горло.

— Бобби Том? — выдохнула она его имя.

— Да, дорогая? — Его дыхание было таким же прерывистым.