Хакер - Андрей Житков

Хэ с Лобстером переглянулись. Китаянка на мгновение задумалась.

— Ну что, как десерт? — Дядя Паша рассмеялся.

— Хорошо, мы согласны, — неожиданно произнесла Хэ. — Номер счёта?

— Там, в бумажнике, — кивнул дядя Паша.

Китаянка порылась в бумажнике, достала визитную карточку с рядами цифр на обороте, показала её соседу. Тот кивнул.

— Вы же понимаете, чтобы перечислить такую сумму, нужно время. Мы перечислим деньги в течение часа. Это легко проверить.

— Понимаю, — кивнул дядя Паша. — Хорошо.

— А сейчас я вас прошу поехать и снять задание на высылку корреспонденции.

— Испугались, суки фапсюшные! — ухмыльнулся дядя Паша. — Руки развяжите, не могу больше!

Хэ вынула из его пистолета обойму и сунула её в карман, затем достала свой пистолет, наставила его на дядю Пашу, кивнула Лобстеру — развязывай. Лобстер присел за спиной соседа, стал развязывать узлы. Его била нервная дрожь.

Дядя Паша поднялся со стула, потирая руки. На запястьях остались ярко-красные следы. Хэ попятилась, давая ему возможность забрать вещи со стола. Он рассовал их по карманам, пистолет вставил в прикреплённую с внутренней стороны икры кобуру.

— В общем, я даю вам час. Надеюсь, Олежек, встретимся когда-нибудь, если тебя, конечно, «чехи» не замочат. Защищать-то теперь некому будет, — сказал дядя Паша на прощание и вышел.

От звука хлопнувшей двери Лобстер вздрогнул. Он растерянно посмотрел на Хэ:

— Он дал час.

— Лобстер, приди в себя! — приказала китаянка. — Он теперь наш.

— Он дал нам час, — повторил Лобстер.

Хэ достала из кармана свой сотовый, вынула разъём из телефона Лобстера, подсоединила к своему, затем она полезла в свою сумочку, достала из неё дискету, сунула её в дисковод, щёлкнула мышкой — левый компьютер чуть слышно зашуршал. На экране появилась программа, записанная на дискете. Какие-то окна с цифрами.

— Что это? — спросил Лобстер.

— Это управление той самой батарейкой. Ты сейчас позвонишь ему по сотовому, а потом нажмёшь на «Enter», и программа даст на телефон специальный радиосигнал, который замкнёт цепь. Сработает через пятнадцать секунд. Понял?

— Может, лучше сообщить? — неуверенно сказал Лобстер. — Он столько народу убил.

— Ну и как ты это докажешь? — насмешливо спросила Хэ. — Лобстер, не дури! — Хэ сунула ему в руку телефон. — Звони!

— Но если он погибнет, то…

— Звони, Лобстер! Звони! Соверши хоть один стоящий поступок в своей жизни!

Лобстер, глядя на визитную карточку, оставленную дядей Пашей, набрал номер. Потом вдруг бросил трубку на стол, будто это была гигантская сколопендра, побежал на кухню. Хэ кинулась за ним.

В трубке раздался длинный гудок, потом возник голос дяди Паши.

— Алло!

— Я не могу! Я не могу! Я не могу! — бормотал Лобстер, опустившись на корточки рядом с батареей. — Я всё другое могу! Банк взломать, информацию скачать, вирус запустить! Я человека убить не могу!

— Ты не увидишь, не услышишь этого! Он очень далеко! Это как в компьютере — виртуальный мир. Лобстер, если ты этого не сделаешь, я сама сделаю!

— Алло, говорите! — повторил дядя Паша. На стол вскочил Триллер, он быстро пробежался по клавиатуре: «/.I;llknjhb3igvtfrdsesxw» — и наступил на клавишу «Enter», после чего сиганул вниз. Вечером ему всегда хотелось пошалить.

— Алл..!

Дядя Паша ехал на машине по Енисейской.

— Алло, говорите! Алло! — крикнул он, и в трубке сотового телефона раздался короткий щелчок, и в следующее мгновение горячая струя ударила ему в голову. В машине прогремел взрыв, она вильнула, бойко заскочила на поребрик и врезалась в фонарный столб…

— Ты тряпка, Лобстер! — Хэ оставила его на кухне и направилась в комнату. Она удивлённо уставилась на экран монитора. Кнопка «ВЫПОЛНИТЬ ЗАДАЧУ» была вдавлена в панель.

— Лобстер! — крикнула Хэ. — Иди сюда! Лобстер подошёл к столу.

— Что?

— Это судьба! Кто-то уже нажал на «Enter», — удивлённо произнесла Хэ.

— Знаю я эту судьбу, — тяжело вздохнул Лобстер, посмотрел растерянно на Хэ. — Её зовут Триллером. Что же теперь делать?

— Как что? Деньги переводить! — сказала Хэ и улыбнулась, показав крупные белоснежные зубы.

С утра Лобстер долго не мог прийти в себя. Всё тело болело, будто его вчера как следует поколотили палками. Когда он проснулся, Хэ уже не было, она уехала на работу выяснять обстановку.

Он позавтракал и позвонил матери в больницу. Трубку взял Андрей.

— Привет, как мама?

— Ухайдакал ты её! — зло сказал водитель.

— Я спрашиваю: как она? — Лобстер тоже начал злиться на любовника матери.

— Немного лучше. Но теперь нужен полный покой. Разве с тобой это получится? То он исчезнет на месяц, то фортель выкинет.

— А ты кто такой, чтоб меня учить? — окончательно завёлся Лобстер. Он вдруг поймал себя на мысли, что с удовольствием бы сейчас вставил этому Андрюше в телефон батарейку с тротиловым эквивалентом в 50 граммов.

Сел за компьютер, щёлкнул мышкой. Хотел посмотреть электронную почту, вдруг там что-то есть?

— Я тебе, конечно, никто! — вздохнул Андрей. — Потому и жаль, иначе давно бы уже всыпал по первое число!

«Как бы я тебе первому не всыпал!» — подумал Лобстер. Так и есть — было два послания. Лобстер выключил трубку, не попрощавшись с водителем.

(02.25)Кому: Лобстеру.

От: главного киберпанка страны Гоши.

Тема: «Смерть».

«Дорогой ты мой Лобстрюша, надо тебе сказать, что шутки твои в последнее время стали совсем дурацкие! Что за туфту ты в очередной раз послал нашим друзьям? Думаешь, здесь сидят одни лохи, которые „демона“ от „крона“ отличить не могут? Расскажу тебе на этот раз весьма поучительную историю, которая может показаться тебе забавной, а может — и не очень. Ходили мы как-то на своём небольшом сухогрузе к пингвинам в Антарктиду. А там, надо тебе сказать, очень суровые условия выживания, не то что жизни. Ходили мы туда летом в сопровождении „Ленина“, большого такого, знаешь ли, атомного ледокола, потому как самим в такую глушь не пробраться.

Ну вот, дошли мы до Антарктиды безо всяких приключений, если не считать того, что старпом решил на льдину с борта поссать (примета такая морская есть — пометить, так сказать, территорию), да к ней и примёрз, потому как струя за минуту насквозь замерзает и как „речка подо льдом блестит“. Не в этом суть. Высадились мы на берег и пошли, как водится, бордель искать. А борделей, я тебе скажу, в Антарктиде видимо-невидимо, куда ни кинь взгляд — одни только снежные бабы. Ну вот, нашли мы одну такую снежную бабу и пристроились к ней всей командой, она сначала помалкивала, а потом как по-американски закричит: „Насилие, насилие!“ — и на нас в окружной суд подала. Судов там, в этой чёртовой Антарктиде, ещё больше, чем борделей. Но только американцы почему-то не окружной суд жалуют, а Линча. Видать, парень этот у них особо отличился в дебатах по юриспруденции. Ну вот, пришли, значит, окружные судьи и давай нас линчевать. Следует заметить, дорогой Лобстрюша, что американское линчевание очень напоминает наше повешение.