Зимнее обострение - Сергей Платов

— Ты только что говорил, что кровь была на простынях? — тут же отметил Солнцевский.

— И на простынях тоже, — пожал плечами Попович, — да тут даже не в крови дело, а в том, что самой княгини там уже не было.

— Как это не было? — удивился черт.

— А так, не было и все.

— Искали хорошо? — тут же поинтересовался старший богатырь, хотя и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос.

— Ты что, Муромца не знаешь, лично всю опочивальню обыскивал. А потом еще Севастьян, а после сам князь…

— Вот говорил я Берендею, что отдельные спальни — это архаизм, а он не верил, — не удержался Изя и вставил шпильку верховной власти. — А он традиция, традиция…

— Кстати, как он? — остановил критику друга Солнцевский.

— Лютует, конечно, — шмыгнув носом, выдал Попович, — оно и понятно, такое горе у человека, нужно пар выпустить. Поначалу хотел всем головы отрубить, кто в карауле был. Потом, правда, передумал и лично, по-отечески, врезал всем, кто под руку попался. Ребята к этому делу привычные, выстояли, а вот Микишка с лестницы слетел под ударами судьбы и верховной власти.

— Бог с ним, с Микишкой, дальше сказывай, — подстегнул Поповича средний богатырь.

— Дальше выяснилось, что ворога таинственного чуть было не поймали.

Это заставило подпрыгнуть на своем месте как Солнцевского, так и Изю. Соловейка при этом перестала всхлипывать, утерла кулачком слезы и впервые посмотрела на рассказчика без лишних эмоций.

— Когда во дворце началась паника, во внутреннем дворе, прямо под окном княгини, патруль попытался задержать…

— Кого? — хором выдали спецдружинники.

— Непонятно кого, — развел руками былинный богатырь, — темно было, а отбивался этот таинственный вражина отчаянно. Его было почти скрутили, так он изловчился и столкнул ратников лбами. Пока те отходили от такого тесного общения друг с другом, его и след простыл.

— Или ее, — уточнил Изя, выразительно посмотрев на коллег. Те с полувзгляда поняли, куда клонит черт.

В списке подозреваемых значились всего две женщины, но и той и другой было вполне по силам сотворить такое со стражей. Сусанна профессионально занималась культуризмом и практически не вылезала из спортивного зала, а Феврония буквально на днях продемонстрировала свои способности в спарринге, уделав зараз Гордона со Старко.

— Берендей, конечно, в ярости неописуемой и велел дворец перетряхнуть вверх дном, а заодно и весь Киев. Малая дружина поднята по тревоге, город закрыт, идет повсеместная проверка.

— Чего? — не понял Солнцевский.

— Всего, — четко и вместе с тем совершенно непонятно ответил Попович и чуть погодя добавил: — И всех. Берендей говорит, что если его жена не найдется, он всем покажет…

— Кузькину мать, — закончил вместо него Изя.

— А ты откуда знаешь? — с уважением в голосе поинтересовался Попович.

— Исторические параллели, — отмахнулся от него черт. — Так, значит, пока никого не казнили?

— Пока нет, но Сусанна, Вилорий, Старко, Гордон, Феврония и Студнеслав посажены под домашний арест. Собственно, после того как князь отдал приказ выставить усиленную охрану подле их комнат, он и велел послать за вами.

Итак, основные факты были получены, настало время для их анализа. Теперь, когда Изя сложил с себя полномочия старшего следователя, как никогда требовался коллективный разум в оценке сложившейся непростой ситуации. Шутки кончились, пока спецдружинники решали свои личные проблемы, жизнь супруги верховного правителя земли Русской и его будущего наследника оказалась в руках таинственного противника. В то, что Агриппина и ее еще не родившийся сын уже могут быть мертвы, верить не хотелось. А посему нужно было действовать четко, быстро и, главное, обдуманно.

После небольшого обсуждения было принято решение разделить усилия команды. Илюха взял на себя обыск княжеского дворца, Изя города, а Соловейка обязалась нейтрализовать Берендея. Все члены команды не понаслышке знали взрывной характер князя, и каких бед этот взрыв может натворить. Мотю решили оставить на подхвате.

Много времени на сборы никому не понадобилось, и спустя десять минут «Дружина специального назначения» покинула «Чумные палаты» в полном составе.

Остаток ночи и весь следующий день прошли для Моти в постоянных передвижениях по городу. Гореныш в очередной раз решил всем доказать, что не зря носит на своих шеях форменные проклепанные ошейники с шипами наружу, и потому проявлял максимально возможную активность.

Первым делом он решил вместе с хозяином обследовать место преступления. Как только лапа Змея ступила на территорию княжеского дворца, он тут же бросился к келье Микишки. Он уже было добрался до заветной цели, но был настигнут Илюхой у самой двери в комнатку, где ютился старый дьяк. Далее последовало устное внушение и строжайший приказ оставить и без того пострадавшего Микишку в покое. Змею ничего не оставалось, как, немного обидевшись, смириться с совершенно нелепым ограничением в ходе розыскных мероприятий и сконцентрироваться на своей активности. Со скоростью бешеной лисицы он носился по коридорам и многочисленным комнатам с твердым намерением сунуть три своих носа буквально в каждую щель. Когда количество сбитых с ног (сами виноваты, могли бы и увернуться) стало запредельным, ситуацию взял под жесткий контроль Солнцевский. Старший богатырь бесцеремонно схватил Гореныша за ошейник левой головы и, несмотря на бурное возмущение того таким неинтеллигентным отношением к своей трехголовой персоне, притащил Мотю в спальню исчезнувшей княгини.

Дальше старший богатырь вообще начал беспредельничать. Сунув окровавленную простынь под нос каждой из голов, потребовал, чтобы Мотя хорошенько понюхал, а потом выдал совершенно нелепую с точки зрения Змея команду: «Ищи!» Такое бесцеремонное отношение к его личности глубоко оскорбило Гореныша: он же Змей, а не шавка какая-то. Вопреки неоспоримым отличиям трехголового от собачьей братии, Солнцевский продолжал требовать, чтобы тот взял след. Ну как люди не могут понять очевидного? У горынычей удивительный ум, зрение, телепатические способности и еще куча полезных навыков. А вот обоняние только для того, чтобы отличить свежий окорок от относительно свежего.

В общем, розыскной собаки из Моти не получилось. Этот непреложный факт расстроил Солнцевского, и, чтобы Гореныш не путался под ногами, старший богатырь отправил его с короткой запиской к Изе. Начинался городской период поисков.

Следующие пару часов Мотя наводил порядок на улицах Киева. Некоторые особо нерадивые граждане начинали было возмущаться действиями спецдружинников, которые бесцеремонно обыскивали дом за домом, лавку за лавкой. Однако при виде сурового Горыныча (когда надо, Мотя мог быть суровым) даже самые отчаянные личности не рисковали выражать свое возмущение вслух.

Простые обыски вскоре наскучили Змею, и тот присоединился к сотне Добрыни, которая устраивала облаву на центральном рынке. Пока богатыри занимались осмотром многочисленных складов, Мотя сконцентрировался на мясном ряду. Мясо было в большинстве своем невкусное, мороженое, но, для того чтобы успокоить расшалившегося в желудке червячка, вполне сгодилось. Только Змей собрался отрапортовать Добрыне об отсутствии нарушений правил торговли на проверенной территории, как какая-то ябеда донесла богатырю о некоторых злоупотреблениях служебным положением, допущенных Горенышем во время осмотра. Зарождающийся скандал загасил на корню невесть откуда взявшийся Изя.