Возрожденное орудие - Юн Ха Ли

Вблизи глаза Куджена казались еще прекраснее. Пульс Джедао против воли ускорился еще сильнее от того, как Куджен смотрел на него, будто все остальное во Вселенной исчезло. «Немыслимо, чтобы я на это пошел». И все-таки он здесь.

– Милый, – ласково сказал Куджен, – разница в опыте не в твою пользу.

– Я не мальчик, Куджен.

– Ну, это спорно.

Его руки прошлись по бокам Джедао и остановились на его бедрах.

Стоять неподвижно было мучительно. Глупо, глупо, глупо. Как Джедао рассчитывал переиграть гекзарха? Особенно с учетом того, что он едва помнил, как заниматься сексом?

(А он этим когда-нибудь вообще занимался?)

– Как бы это ни было восхитительно, – сказал Куджен, – я вынужден заметить, что после этого ты будешь презирать себя.

– Может быть, я этого и хочу. – В тот момент Джедао говорил серьезно.

Руки Куджена скользнули ниже.

Затем, без предупреждения, Куджен отдернул руки и размеренными шагами направился в другой конец комнаты.

– Нет, – сказал он. Взгляд прекрасных глаз сделался отстраненным.

Кровь хлынула к лицу Джедао. «Твою мать». Он пришел сюда, намереваясь противостоять Куджену, запугать его, чтобы остановить поминальные церемонии, и теперь…

Он соскользнул с дивана и рефлекторно опустился на колени, принимая позу полной покорности, и стал ждать. Спустя долгое время он понял, что что-то не так – во всяком случае, еще более не так, чем раньше.

– Гекзарх?

– Сядьте, генерал Джедао.

Он чуть не споткнулся по пути к креслу, не доверяя дивану.

– Я не Нирай Куджен, – сказал гекзарх. – Давно пора тебе кое-что объяснить.

Говорить «Я не понимаю» казалось излишним, поэтому Джедао промолчал.

– Ситуация сложная, – продолжал мужчина, которого он считал Кудженом, – но тебя касается вот что. Ты не можешь соблазнить Куджена не потому, что он не хочет тебя, – Джедао снова покраснел, – а потому, что он мертв.

– Тогда кто же вы? – спросил он, используя те же самые почетные формы, что и раньше, на всякий случай. Мужчина не стал его поправлять.

– Хаджорет Куджен родился 919 лет назад. Именно он ответственен за математику, которая привела к созданию высокого календаря, и за раннюю форму мот-двигателя, сделавшего возможным быстрое расширение гептархата, а также за другие технологии. Он был хорош во многом. Но это не имело значения, потому что он должен был умереть.

– Дайте угадаю, – сказал Джедао. – Куджен очень, очень не хотел умирать.

– Да.

– Должно быть… – Он попытался сформулировать свой вопрос так, чтобы в нем был смысл. – Наверняка кто-нибудь это заметил? Или такова еще одна вещь, которую я забыл?

А потом, поскольку это было не менее важно, чем другие откровения, он спросил:

– Кто вы? Как мне вас называть?

– У меня больше нет имени, – сказал мужчина, в чем Джедао сомневался. – Можешь называть меня Инхьенг, если хочешь.

Джедао едва сумел замаскировать пробежавшую по телу дрожь. «Инхьенг» означало «кукла» или «марионетка». Он с опозданием понял, что к чему.

– Вы и есть тот самый «таинственный помощник».

Инхьенг склонил голову.

– Куджен нашел способ обмануть смерть. Но для этого ему пришлось самому умереть и довольствоваться существованием паразита, призрака, привязанного к живой марионетке. Он здесь, в этой комнате; он везде, куда бы я ни пошел. Он может, когда ему нужно, управлять моим телом напрямую, хотя мы вместе уже много лет и я привык предугадывать его желания. В конце концов, я перестану быть ему полезным, и он перейдет к следующему якорю.

Джедао проглотил машинальное «мне жаль». Инхьенг, похоже, не нуждался в жалости. Но хотелось бы знать, обладала ли живая марионетка такими же сверхъестественными способностями к исцелению, как Джедао, или в этом заключалась цель «следующего якоря»?

Инхьенг невесело улыбнулся.

– Тебе интересно, что я из этого получу. Тебе не нужно знать подробности сделки, которую я заключил, но мне хорошо заплатили. Как ты можешь себе представить, уединение – это то, чего мне достается мало. Тем не менее Куджен уважает мое желание не делиться своей личной историей с незнакомцами.

«Да, – подумал Джедао, – ты можешь получить все, что захочешь, кроме свободы». Кто он такой, чтобы утверждать, что эта судьба ужасна? Она не слишком отличалась от его собственного существования. Было обидно, что его назвали незнакомцем, но он не мог этого отрицать. В конце концов, до сегодняшнего дня он не знал о существовании Инхьенга.

– Значит, гекзарх подслушивает наш разговор? – спросил Джедао.

Разве призракам нужно спать? Отдыхать? Может ли Куджен отойти от якоря и разведать окрестности? Как далеко простираются его чувства? Перед ним маячил целый ряд новых, мерзких вопросов, но ответов не было.

– Инхьенг, – сказал Джедао, запинаясь, но марионетка не стала упрекать его за то, что он опустил почетный суффикс «-чжо», так что, возможно, он выразился верно. – Когда я прикоснулся к Нирай-чжо, когда я…

Инхьенг не спас его от окончания фразы.

Джедао начал сначала.

– Я не прикасался к нему, – сказал он, следуя за нитью до ее логического конца. – Я прикасался к вам.

– Нет никакой разницы.

В голосе Инхьенга Джедао расслышал: «Это большая разница».

Джедао захотелось закрыть глаза. Вместо этого он пристально смотрел на Инхьенга и ждал.

– Ты не знал, – наконец сказал тот. – Ты не мог узнать.

– Я весь ваш, – сказал Джедао, подразумевая: и можете меня наказать.

– Не надо, – сказал Инхьенг. – Как я уже говорил, ты не знал. Ты не мог догадаться, учитывая твой особый изъян. Даже Кел в этом рое не знают, как долго живет Куджен.

Этого Джедао не понимал. Он предполагал, что Кел должны знать. Но он перебрал в уме улики.

– Тень?

– Да, это симптом. Но большинство людей не понимают его значения. И он выглядит не более странным, чем любые аксессуары, которыми щеголяют модники в государствах, пришедших на смену гекзархату.

– Тогда как вам удалось убедить их, что вы и есть гекзарх? – резко спросил Джедао.

– У их первого генерала был достаточно высокий уровень допуска, чтобы узнать Куджена, – сказал Инхьенг. Усталость затуманила его глаза. – Полагаю, это все, генерал. Я уверен, тебе есть о чем подумать.

Джедао понял, что ему приказывают удалиться.

– Поминальные церемонии…

– Иди, – холодно велел Инхьенг.

– Как пожелаете, – сказал Джедао, внезапно испугавшись. На выходе он почувствовал, как тень трепещет у него за спиной, словно похоронный ветер.