Инфицированные - Скотт Сиглер

Обожженная ягодица по-прежнему болела; ощущение было такое, как будто он все еще сидел на раскаленной плите. Воздух наполнился неприятным запахом. Значит, именно так пахнет горелая человеческая плоть. Замечательно! Но Перри чувствовал и другой запах, более острый, более… смертельный. Посторонний запах то появлялся, то исчезал, хотя, конечно же, не мог состязаться по интенсивности со всепоглощающим ароматом обожженной ягодицы.

ПОЧЕМУ ТЫ СРАЖАЕШЬСЯ С НАМИ?

Вот где они, голубчики! Ошибки быть не могло: мужской, высокомерный, начальствующий голос. Голос его собственных Треугольников.

– А откуда взялся другой голос? – спросил Перри, не обратив внимания на заданный вопрос. – Значит, инфицирован еще кто-то, не так ли? Кто же? Он живет где-то в доме?

МЫ ТЕБЕ НЕ СКАЖЕМ

ПОЧЕМУ ТЫ ПРОДОЛЖАЕШЬ УБИВАТЬ НАС?

МЫ ЕДИНСТВЕННЫЕ КТО МОЖЕТ ТЕБЯ СЕЙЧАС СПАСТИ

– О чем это вы мне говорите? Спасти меня? Я почти мертвец, и никто меня не спасет.

НЕТ УБИТЬ ТЕБЯ ХОТЯТ ДРУГИЕ

НЕ МЫ

НЕ МЫ, ПЕРРИ

МЫ НИКОГДА НЕ ПРИЧИНИМ ТЕБЕ БОЛЬ

Выходит, Треугольники не пытаются погубить его? Чушь! Паразиты намерены съесть его внутренности и носить его на себе, словно пальто, завладеть мозгом и расхаживать по улицам, словно на «Маппет-шоу»!

КТО-ТО ИДЕТ

ЭТО КОЛОМБО?

Перри ничего не услышал. Может быть, они уже слышат лучше, чем он? Насколько они стали сильнее?

– Значит, вы говорите, что слышите шаги в коридоре? – переспросил Перри. – Это, наверное, сосед, который заходил раньше.

НЕТ ШАГИ ЛЕГЧЕ

ЭТО КОЛОМБО

УБЕЙ КОЛОМБО

– Никакой это не Коломбо, ублюдки! – рассердился Перри.

Наконец он спрыгнул на пол, придерживаясь рукой за стойку, и встал. Каждое движение причиняло боль.

– Почему, черт возьми, вас так напугала полиция?

ПОТОМУ ЧТО ОНИ ХОТЯТ ЗАБРАТЬ НАС

НАС ИЩУТ И ХОТЯТ УБИТЬ

ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ?

– Спокойнее, приятели. Не нужно париться, и перестаньте кричать, а то у меня голова раскалывается. – Перри медленно выдохнул. Он попытался передать им свое спокойствие, надеясь, что если Треугольники способны переполнить его своими эмоциями, то он поступит так же по отношению к ним. – Почему вы решили, что они явятся сюда за вами?

РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ?

ЕСЛИ ОНИ УБЬЮТ ТЕБЯ, ОНИ УБЬЮТ И НАС

Ему словно выстрелили между глаз.

Аналитические процессы в голове Перри вдруг сдвинулись с мертвой точки, как только он понял, что его ждет.

То есть Военные не собирались его спасать…

Наоборот, они намеревались его убить!

Чтобы предотвратить дальнейшее развитие зародышей Треугольников. Просто и логично, хотя в глубине души все восставало против такого чудовищного и несправедливого развития событий. А он, как последний идиот, выслал через Интернет приглашение посетить свой дом, фактически сделав себя мишенью!

ДА ДА ГЛУПЕЦ!

ОНИ ИДУТ, ЧТОБЫ УБИТЬ ТЕБЯ!

В мысли из отдаленных, смутных воспоминаний вдруг просочился голос отца; теперь он обрел силу и значимость.

Ты противостоишь целому миру, мой мальчик, помни об этом. Мир суров, и здесь выжить может только сильный. Если ты слаб, люди используют тебя и отшвырнут в сторону, как никому не нужный мусор. Тебе нужно показать миру, кто в нем хозяин. Вот почему я всегда был строг с тобой. Ты был глуп, неопытен и труслив, сынок. Когда-нибудь, мой мальчик, ты скажешь мне спасибо. Когда-нибудь ты все поймешь.

Впервые в жизни Перри наконец-то понял. Десять лет он пытался избегать повторения в себе унаследованных от папаши черт характера, боялся проявлять жестокость, гнев… но теперь понял, что совершал ошибку.

– Ты был прав, отец, – прошептал Перри. – Ты всегда был прав.

К черту все! И всех. Он не пустое место, а Перри Доуси, сын своего отца, и будет поступать так, как велит ему его характер.

КОЛОМБО ЗДЕСЬ

Когда остатки здравомыслия улетучились, Перри услышал стук в дверь. Его глаза сузились, как у хищника перед броском.

Не позволяй командовать собой, мой мальчик.

– Хорошо, отец, – прошептал Перри. – Я не позволю, будь оно все трижды проклято.

Билл Миллер снова постучал в дверь.

Ну сколько еще можно? Перри ведь наверняка дома. Каких-нибудь полчаса назад он подключил сервис мгновенных сообщений на своем компьютере и отключился, как только Билл отправил ему сообщение. Билл немедленно сел в машину, и вот теперь он здесь, возле двери в квартиру Перри.

Его друг мог, конечно, выйти в сеть из любой точки мира, но старенький «Форд» по-прежнему стоял под навесом, на котором собралось не меньше фута снега.

Билл снова постучал. Никакого ответа.

Может быть, Перри заболел? Потерял самообладание, совершил что-то очень гадкое, чего сам не смог вынести? Парень на редкость мнителен по поводу собственной вспыльчивости; даже громко высказанное порицание могло настолько расстроить и пристыдить его, что Перри потом часами не находил себе места. Болезнь, чувство вины… что бы там ни было, Билл должен докопаться до сути и помочь другу.

Он снова постучал в дверь.

– Перри, дружище, это Билл!

Никакого ответа.

– Перри, на работе все жутко взволнованы. Отвечать не обязательно, но если ты дома, просто дай мне знать, хорошо?

Тишина.

В кармане кожаной куртки Билл поискал кусочек бумаги, чтобы написать Перри записку. Вдруг он почувствовал, как зашевелились волосы на затылке, – верный признак того, что за ним кто-то наблюдает. Он посмотрел на дверной глазок, и рука застыла в кармане.

Билл услышал, как скрипнула дверная цепочка, после чего щелкнул дверной засов.

Дверь медленно открылась. В проеме показалось массивное тело Перри. У Билла вырвался вздох удивления. Его друг выглядел словно Брюс Уиллис на плакате к одному из боевиков. Серая футболка была густо заляпана кровью. Перри стоял на одной ноге, схватившись за дверь; вторая нога бессильно волочилась, обмотанная еще одной футболкой грязно-бурого цвета. На лбу красовалась мрачная шишка с кровоподтеками. На бледной коже подбородка выделялись клочки ярко-рыжей бороды.

Нет, не как Брюс Уиллис… как Арнольд Шварценеггер. Его мышцы пульсировали при каждом движении, особенно на шее, которая напоминала пучок стальных кабелей, туго переплетенных с венами и покрытых кожей. Уже много лет Перри не выглядел таким огромным и угрожающим. Билл вдруг осознал, что, находясь в компании своего друга почти ежедневно, он перестал замечать, что Перри Доуси – настоящий гигант.