Простая смертная - Екатерина Оленева

– Вы пожалеете об этом!

– Не думаю.

– Обещаю вам – вы пожалеете.

– Приятных снов, моя дорогая, – прозвучало с мягкой издёвкой.

И как я не сопротивлялась – а я сопротивлялась изо всех сил! – её заклинание оказалось сильнее меня. Веки налились свинцом, ноги подогнулись.

Я из последних сил цеплялась за остатки сознания, но добилась лишь того, что смогла осознавать происходящее, но не могла ему сопротивляться.

Мой разум оказался в темнице моего тела.

Придя в себя, я не сразу поняла, почему меня словно бы качают в люльке. Лежать было сравнительно удобно. Ладно, даже просто – удобно.

Открывать глаза была страшно, не открывать – бессмысленно. Чтобы не поджидало меня, оно никуда само по себе не денется, проблема сама себя без моего участия не решит. Хотя не факт ещё, что и моё участие чему-то сможет помочь.

Я оказалась в кровати с очень высокими бортиками, похожей на коробку. И пространство вокруг меня действительно покачивалось. В первый момент это показалось странным, во-второй – я пришла в ярость и отчаяние.

Я была на корабле.

– Госпожа?

Девушка, вышедшая из-за ширмы, радостно мне улыбнулась. Лицо её мне казалось смутно знакомым.

– Наконец-то вы пришли в себя, госпожа! Как вы себя чувствуете? Прикажите питья какого подать? Или ещё чего?

Девица говорила гладко. Улыбка её мне показалась до отвращения самоуверенной. Будто она не сомневалась, что я ей обрадуюсь. Ну, или, на крайний случай, отнесусь лояльно.

Откинув одеяло, я обнаружила, что на мне тонкая ночная сорочка, хотя, как мне помнится, на мне было совсем другое одеяние.

– Какого чёрта здесь происходит? – тихо рыкнула я и девушка перестала, наконец, улыбаться. Между тонких, ухоженных бровей даже морщинка прорезалась. – Где я? Кто ты такая?

– Кто я?.. – в голосе её звучало неподдельное удивление. – Госпожа, вы что – не узнаёте меня? Я Турхан Бэш, ваша верная служанка с детских лет.

В голосе девушки звучала искренняя, неподдельная обида.

– Госпожа, с вами действительно всё в порядке?

– Действительно?! Я что-то запамятовала о том моменте, когда утверждала, что всё хорошо. Всё совсем не хорошо. Всё ни к чёрту!

– Госпожа!..

– Молчи. Не говори ничего лишнего. Просто отвечай на мои вопросы.

– Да, ваша милость.

– Где мы?

– На корабле.

– Что за корабль?

– «Мщение», госпожа. Разве вы сами этого не поняли?

– А я должна была это понять?

Девушка изумлённо заморгала, захлопав пушистыми длинными ресницами.

– Но как же?.. Ведь это корабль лорда Дархамира.

Это что-то объясняло? Судя по всему – да. Но играть в «горячо-холодно» или тест-угадайку у меня не было ни малейшего намерения. Да и время поджимало.

– Кто такой лорд Дархамир? И да, пока будешь рассказывать, подай мне одежду. Я хочу одеться.

– Доктор сказал, что вы очень слабы и вам нужен покой, принцесса.

– Одежду! – рявкнула я на девушку, злясь сама на себя за эту вспышку.

Впрочем, настроение у меня было такое, что бесило совершенно всё.

– Быстро! И я задала тебе вопрос. Буду благодарна за ответ.

– Лорд Дархамир – ваш возлюбленный, принцесса. Это за него вы хотели выйти замуж, а вовсе не за Порочного Принца.

Забавно было слышать это странное прозвище. Эвил показался мне каким угодно, но ничего из разряда «порочного» я за ним не замечала. Если, конечно, не учитывать его жажду власти, конечно. Но этим все царские особы грешат. И не только – царские.

– Я собиралась выйти замуж за кого-то лорда? – поморщилась я.

У меня ломило виски, словно в них настойчиво и неотвязно долбил дятел. Но со стороны мою мимику можно было связать с чем-то другим. Нужно лучше владеть собой.

– Не за «какого-то» лорда, а за лорда Северных Долин. Оруэла! Да что с вами, моя принцесса? Вы как будто памяти лишились? Недаром об этих проклятых Санисторах ходит дурная молва! Они чем-то опоили вас, должно быть?

– Раз и навсегда запомни, Турхан, Эвил Санистор мой муж, а в будущем – твой король. Я не потерплю о нём ни одного дурного слова! Если хочешь продолжать мне служить, прими этот факт. Это – первое. Во-вторых, я больше не принцесса – я королева Тёмной Цитадели. И, в-третьих, я потеряла память до того, как покинула Оруэл. В-четвёртых, где моё платье?

Мы успели с туалетом как раз вовремя. Лорду Дархамиру, по всей видимости, успели доложить об улучшении моего самочувствия или он, освободившись от своих обязанностей (какие там могут быть обязанности у лордов на корабле, я представляла весьма смутно, и мне было фиолетово, если честно) и он поспешил нанести мне визит.

Признаться, у прежней Анжелики был отличный вкус. Лорд Дархамир оказался совсем не таким, каким представился мне вначале – ничуть не похожим на придворного вертопраха, разряженного в пух и перья. Передо мной предстал мужчина с явно военной выправкой, с наружностью, которую принято именовать аристократической. Волевое лицо с высоким лбом, с подбородком, раздвоенным ямочкой, довольно крупным, прямым носом, заострённым к кончику и умными, синими, чуть прищуренными глазами.

Передо мной стоял отнюдь не юноша. Мужчине ещё не было сорока, но тридцатилетний рубеж он явно переступил.

Шагнув вперёд, он с уверенностью взрослого мужчины, знающего себе цену, склонился над моей рукой и легко прикоснулся к ней губами.

– Ваше Величество, я рад приветствовать вас на моём корабле.

Какое-то время я молча разглядывала незнакомое лицо. Потом, спохватившись, отняла у него руку и жестом указала на кресло, приглашая лорда сесть.

– Признаться, я не разделяю вашей радости.

Его брови вопросительно приподнялись.

– Я не понимаю, что я здесь делаю?

– Плывёте вместе со мной.

– В то время, как должна была находиться в Тёмной Цитадели. Объясните мне, что происходит? Я теряюсь в догадках. Что заставило вас сговориться с моей любимой свекровью и действовать против моих интересов? Да и ваших собственных, рискну предположить – тоже.

– Не понимаю, о чём вы говорите, принцесса? Разве вы сами не умоляли меня прийти к вам на помощь и спасти вас от брака с чудовищем, навязанного вам вашим отцом?

– Я вас умоляла?

– Вы не помните?

– Откровенного говоря – нет. Я была столь безумна, что призвала в избавители не только вас, но и высшие, скорее всего, тёмные силы. И была наказана за это – меня лишили памяти. Я так и не смогла вспомнить ничего до того момента, как меня нашли… я уже не помню места, в котором это случилось. Факт остаётся фактом – вас сейчас я тоже вижу впервые. И не могу не задаваться вопросом: что вы здесь делаете?