God of War. Бог войны. Официальная новеллизация  - Дж. М. Барлог

– Ну-ка отцепись, или я убью его. Ты ведь меня знаешь, – со злорадством прошипел он Кратосу в ухо.

Кратос грозно зарычал сквозь стиснутые зубы – так рычит львица, защищая своих детенышей. И навалился грудью на Биврёст. Кристалл наконец-то со щелчком стал на свое место. Яркий свет сменился мерцанием. Электрическое гудение затихло. По всей видимости, стол не был рассчитан на то, чтобы кристалл в него загоняли с такой силой.

Внешнее и внутреннее кольца продолжали двигаться к двери на мост в Хельхейм.

– Что ты наделал? – ужаснулся Бальдр. Лицо его посерело.

Корни призрачного Мирового Древа приподняли путевой кристалл из центра стола, а другие опутали кристалл моста в Хельхейм.

Многоцветный луч пронзил оба кристалла.

Сломанные ворота в Хельхейм распахнулись с ослепительным сиянием и брызгами искр. Затем в зале поднялся вихрь, стремительно затягивающий все в ворота. Вся комната будто оказалась в центре урагана. Повсюду летали обломки, которые открытый портал безжалостно всасывал в себя.

Атрея тоже приподняло в воздух, но он уцепился за вылезшие из-под стола корни. С другой стороны стола Кратос цеплялся за кристалл, не давая ветру себя унести. Бальдр же оторвался от Кратоса и полетел сквозь призрачное древо к открытому мосту.

Но на пути он в последнее мгновение схватил мальчика за ногу и злорадно ухмыльнулся, прежде чем скрыться в вихре за мостом Биврёста.

– Атрей! – надрывно крикнул Кратос.

У него не оставалось иного выбора, кроме как отпустить стол и, кувыркаясь, устремиться в полет к открытому мосту.

Ураганный ветер поднял их на несколько миль в небо.

Кратос летел, вращаясь, по широкой дуге, не сводя глаз с врага и сына. Бальдр крепко держал мальчика, пролетая через густые облака.

Кратос поджал подбородок и руки ближе к телу, чтобы ускорить падение. Секунду спустя он уже пролетал на расстоянии вытянутой руки от них. Увидев отца, Атрей задергался и зашевелил рукой, в надежде ухватиться за него.

Борясь с ветром, Кратос вытянул правую руку и почувствовал, как его ладонь скользнула по пальцам сына. Но ветер приподнял его и не дал ухватиться. Кратос расправил плечи, чтобы чуть замедлить полет и подобраться ближе к сыну. На этот раз ему удалось схватить Атрея за вытянутую руку. По всему его телу пробежала радостная дрожь.

Бальдр тоже выгнулся, развернулся к Кратосу лицом и схватил его за горло.

– Надеешься спасти этого мелкого выродка? – растянул он губы в презрительной гримасе.

Кратос обрушил на его лицо целый град ударов кулаком, но они почти не нанесли никакого вреда, потому что приходилось еще и преодолевать сопротивление ветра.

Бальдр в ответ размахнулся и тоже ударил его, но рука его только скользнула по щеке Кратоса.

Тогда Кратос сменил тактику и изо всех сил ударил Бальдра в живот. Тот на мгновение ослабил хватку. Кратос понял, что нужно действовать немедленно. Рванув на себя Атрея, он одновременно пнул Бальдра под ребра, отталкивая того подальше.

Но при этом он и сам не удержал мальчика. Атрей отлетел от них и закувыркался. Теперь Кратос никак не мог дотянуться до него. Пролетев через очередное облако, все трое оказались в пределах собственно Хельхейма над какой-то гаванью, заполненной боевыми кораблями.

Бальдр врезался в башню на конце моста и исчез из виду. Кратос едва не повторил его участь, но в последний момент хлестнул цепью с клинком и зацепился им за выступ башни, меняя траекторию полета. Но он все равно двигался слишком быстро, чтобы мягко приземлиться. Со всего размаха Бог войны рухнул на причал Хельхейма.

Поднявшись на ноги и пошатываясь от мучительной боли, Кратос невольно поежился от пронизывающего все тело холода и осмотрелся. Сына нигде не было.

– Атрей! – крикнул он.

– Я здесь! – отозвался голос откуда-то из тьмы Хельхейма.

– Не двигайся.

Кратос взобрался на каменное сооружение и постарался определить направление, откуда доносился звук.

– Где ты?

– Здесь!

Кратос быстро, но осторожно двинулся по окутанной дымкой верфи, мимо наполовину или полностью разрушенных кораблей.

– Так холодно… Где мы? – снова послышался голос Атрея, на этот раз ближе.

Вроде бы Кратос двигался в верном направлении, но все еще не понимал, куда именно идти, чтобы найти Атрея. Здешний холодный воздух искажал звуки, и порой казалось, что голос раздается совсем рядом, а потом он снова доносился издалека.

– Это Хельхейм… Опиши, что ты видишь.

– Хельхейм? Вокруг меня густой туман. На мне куча камней.

– Я рядом.

– Не могу пошевелиться! – ответил Атрей испуганным голосом, отчего у Кратоса дрогнуло сердце.

Нужно во что бы то ни стало дойти до сына раньше Бальдра.

Кратос пошел в направлении, откуда голос сына доносился в последний раз. Увидев кучу камней, он опустился на колени и принялся бешено разгребать ее руками, пока среди обломков не показалась шевелящая пальцами рука.

– Я здесь! – с облегчением сказал Атрей.

Кратос разгреб обломки достаточно, чтобы вытащить сына. Но вместо того, чтобы благодарно обрадоваться тому, что Атрей до сих пор жив, и обнять его, Кратос почувствовал, как в нем закипает гнев. Стоя на колене, он строго ткнул пальцем в сына, на лице которого застыл страх. Когда Атрей попытался встать на ноги, он выдернул его из обломков и поставил перед собой. Бьющиеся жилы на лбу отца недвусмысленно говорили о его гневе.

Атрей взирал на него в страхе и недоумении. Почему отец сердится? Что он сделал не так и чем заслужил такое порицание?

– Сейчас ты будешь слушать меня, не говоря ни слова. Я твой отец, а ты, мальчик, явно не в себе. Ты слишком горячишься. Ты безрассуден и непокорен, ты отбился от рук. Я не потерплю этого. Будешь чтить память матери, и навсегда оставишь этот гибельный путь. Еще не поздно.

Атрею захотелось возразить, найти оправдание каждому слову отца. Он же, в конце концов, поступал так же, как отец, так почему же Кратос сердится на него? Разве не так должны вести себя боги? Как он может вести себя иначе, если никто не подавал ему другого примера?

Вдали послышались шаги.

Мерное, четкое постукивание, словно маршировал военный патруль. С каждым мгновением оно становилось все громче. К ним приближались Хель-скитальцы.

Кратос выпрямился, отошел от сына и заглянул за высокий камень. Так и есть – целая дюжина мертвяков. Отпрянув от камня, он повернулся к сыну и проворчал:

– Разговор еще не закончен!

Атрей послушно кивнул, все еще до конца не понимая, чем была вызвана такая вспышка гнева, и посматривая на отца с опаской.