Однажды летом - Карен Робардс

— Ты сумасшедшая, Рейчел, — хриплым голосом произнес Роб. И, крепко сжав губы, когда она не удостоила его ответом, стремительным шагом двинулся прочь.

Рейчел заметила, что Дейв и Сьюзен Хенли поспешили следом. С ней и Джонни остались Бекки, Кей, сержант Уитли и двое молодых полицейских, которые безучастно наблюдали за происходящим.

К счастью, зал опустел. Сэм Мансон и его служащие бесшумно окружили гроб, готовясь отправить его на кладбище. Семье еще предстояло выдержать процедуру захоронения, но для всех остальных похороны были закончены.

Рейчел, устыдившись собственных счастливых эмоций, которые были неуместны в столь печальный момент, склонила голову и вместе с Джонни вышла из зала.

На похоронах Гленды Уоткинс наблюдатель был внешне спокоен, но темные амбиции, клокотавшие в нем, так и рвались наружу. Зловещая сущность все громче заявляла о себе, вступая в неразрешимый конфликт с внешней оболочкой. Кто бы мог подумать, что для окружающих он оставался приятной во всех отношениях личностью! На самом же деле наблюдатель был существом без возраста и пола, сущим дьяволом. Сочившимся злобой и ненавистью, которые вели его к погибели.

Всего час назад его внешняя оболочка отказывалась реагировать на убийство Гленды Уоткинс. Но при виде несчастных детей — особенно старшего мальчика, которого он приметил в ту ночь, — что-то щелкнуло в сознании, и воспоминания о недавнем кошмаре разлились в душе. Память выплеснула на поверхность такие реальные образы: кровь повсюду, взгляд жертвы… и запах. Внешняя оболочка реагировала на видения болезненно. И отказывалась помнить, изо всех сил борясь с этим чувством.

Боясь выдать себя, наблюдатель предпочел упрятать эмоции подальше. На какое-то время он словно отключился.

Внешняя оболочка сконцентрировалась на реальности, которая воплощалась в остром крае скамьи, больно впившемся в напрягшиеся ноги, успокаивающем голосе священника, приятном тепле, исходившем от тел друзей, что сидели рядом. Кровавые образы, словно пришедшие из давно забытого триллера, отступили. К счастью, реальность победила.

Всего несколько мгновений и, пользуясь тем, что внешнюю оболочку удалось убаюкать, наблюдатель вновь, очень осторожно, вернулся к жизни. Он испытал удовлетворение от того, как прошла панихида по женщине, которую убил. Но, прежде чем все вышли из зала, наблюдателя вновь обуяла ярость. Похоже, убийство Уоткинс, как и той, предыдущей, было напрасным.

Джонни Харрис нашел себе новую пассию. Выходит, снова предстояли охота и уничтожение добычи.

Его прямо-таки распирало от предвкушения — с каким удовольствием он вскоре займется всем этим.

Но прежде нужно было наглухо запереть грешную память, назойливо воскрешающую подробности убийства Уоткинс. Да, и еще — устранить неожиданно возникшую маленькую угрозу.

Мальчик что-то видел в темноте, не так ли? Наблюдатель внутренне усмехнулся. Зловеще, как и предполагает черный юмор.

Что ж, надо дать ему шанс присмотреться повнимательнее.

Несмотря на нежелание Рейчел оставлять его, Джонни отправил ее вместе с сестрой и подругой домой. Сам же уехал на мотоцикле, который теперь сиял новыми покрышками. Джонни хотелось побыть одному — о многом надо было подумать, многое сделать. Лица Гленды и ее детишек стояли у него перед глазами. Джонни все казнил себя, что не смог предотвратить трагедию. Хотя он и не убивал Гленду, как не убивал и Мэрибет Эдвардс, чувство вины не покидало его. Он не в силах был отделаться от мысли, что обе смерти на его совести.

До сих пор Джонни не мог вычислить, кому понадобилось поднять руку на бедных женщин, в чьей голове вынашивались столь страшные замыслы. Но где-то глубоко в сознании зрело ощущение: так или иначе, нити от обоих убийств ведут к нему.

Мысленно он вернулся в далекое прошлое, вспомнив Мэрибет. Прелестное создание, хрупкая миниатюрная блондинка, вполне в его вкусе. Ее родители были людьми влиятельными и состоятельными. Мэрибет, младшая в семье, росла на редкость избалованным ребенком. Она привыкла получать все, что хотела, до тех пор пока у нее не возникло желание заполучить Джонни Харриса.

Джонни догадывался, что именно тогда она впервые услышала родительское «нет». Но мириться с отказом не входило в ее правила.

Она была приятной девушкой, очень молоденькой и очень глупенькой. В головке ее бродили мечты стать актрисой или топ-моделью, а может, и стюардессой — эта профессия, по ее представлениям, была не менее заманчивой и блистательной. В то время Джонни не на шутку увлекся Мэрибет, и не только ее красотой. Ему импонировали ее решимость встречаться с ним вопреки родительским запретам, искренность, преданность, а также сексуальность, которой Джонни умело пользовался. Отношения с Джонни оказались первым в ее жизни протестом против родительского диктата. Конечно, цена, которую девушка заплатила за это, была неоправданно высока.

С Глендой все обстояло иначе. Джонни никогда не был влюблен в нее, да и Гленда не испытывала к нему чересчур пламенных чувств. В детстве они дружили, играли в одни и те же игры, в старших классах иногда позволяли себе заняться сексом, но лишь под настроение и без каких-либо взаимных обязательств. Когда Харрис вышел из тюрьмы, они возобновили свои отношения в качестве друзей и сексуальных партнеров. Гленду он волновал и возбуждал не меньше, чем она его, но никаких иллюзий насчет изменения сложившегося статус-кво у них не возникало. Джонни трогательно заботился о ней, и она платила ему взаимностью.

Так же как и Мэрибет, Гленда ни в коем случае не заслуживала смерти. А уж ее дети тем более не заслуживали сиротской доли.

Итак, картина вырисовывалась далеко не радужная. Убиты две женщины, причем погибли они от рук одного и того же убийцы. Убийцы, который заявил о себе дважды, с интервалом в одиннадцать лет. Все годы он жил спокойно, вкушая удовольствие от безнаказанности. Что было общего между двумя женщинами? — задался вопросом Джонни. Незадолго, до смерти обе были близки с ним. От этой очевидной истины у Джонни кровь застыла в жилах.

Потому что теперь была Рейчел. Женщина, для которой он мог луну с неба достать, погасить солнце. Женщина, которая значила для него больше, чем сама жизнь. Его подростковые сексуальные фантазии были не более чем фантазиями, в то время как Рейчел была реальной — добрая, нежная, отважная, преданная, сумевшая своей любовью растопить лед в его сердце.

Рейчел любила его. Эти три слова были самой высокой поэзией.

Возможно ли такое, что из-за любви к нему она теперь в опасности? Не в этом ли кроется разгадка мотивов убийцы? Или между жертвами существует иная связь, о которой он и не догадывается? Все это походило на кошмарный сон, и разобраться в нем Джонни было не под силу.

Но при мысли о том, что Рейчел в опасности, он резко развернул свой мотоцикл и рванул следом за ней, совсем как молодой олень, заслышавший в лесу выстрел охотника.